– Не я, – перебил Адриан. – Ее убила Отмороженная со своими дружками. Сначала они ее пытали, а потом убили, чтобы подставить меня. Я тут ни при чем.
Оскар покачался на пятках, обдумывая. Его лицо прояснилось.
– Ага, звучит убедительно, в это я могу поверить.
Над их головами взметнулся вихрь бабочек. Золотистые огоньки покружили над их головами и снова опустились на лежащую статую.
Откинув со лба выбеленные пряди, Руби наставила на Адриана кинжал.
Словно в ответ бабочки опять спиралью поднялись в воздух и, вытянувшись в линию, направились не к выходу пустыря, а прямиком к руинам собора. Там они опустились кто где – на разбитую деревянную дверь, на голову разбитой горгульи.
– Сначала я решил, что она позвала меня из-за Фобии, – сказал Адриан, – но вдруг там что-то еще?
– Или кто-то еще, – прошептала Руби.
– Ничего себе, – охнул Оскар, – А вдруг там и Королева Пчел, и Цианид? Вдруг это их злодейский притон?
– У них был здесь злодейский притон много лет назад, – усомнилась Руби. – Неужели кому-то хватило бы глупости вернуться на старое место?
– Фобия-то нас здесь встретил, забыла? – сказал Оскар.
Адриан сдвинул брови.
– Если только Фобия не охранял кого-то.
Молча они смотрели, как в лунном свете трепещут крылышки сотен бабочек.
Адриан опустил щиток забрала.
– Существует только один способ все выяснить.
Глава сорок вторая
Нова смеялась, даже не пытаясь сдерживаться. Она не могла поверить, что все прошло так гладко, все получилось – и от прилива невероятной гордости с губ то и дело срывался смех. Бегом она поднялась по лестнице до пустующего этажа и толкнула дверь.
Выбраться из здания будет куда проще, чем забираться по стене вверх. Ее веревки ждали на том самом месте, где она их припрятала, у открытого окна, готовые принять ее вес.
Еще две минуты, и она будет стоять внизу, на улице.
До гаража доберется через шесть минут.
А потом скорее к дяде Асу, пока не проснулись Хвостокол с Кэлламом.
Она идет даже с опережением графика.
Хромированное копье Нова закрепила за спиной, а шлем, легкий и теплый на ощупь, держала под мышкой. Она так и видела улыбку, с которой ее встретит Ас.
Каждая мышца подрагивала от радостного осознания выполненного долга. Она это сделала. В самом деле – сделала!
Нова была уже почти у окна, как вдруг что-то врезалось в нее и сбило с ног. Вскрикнув, Нова перекатилась по полу. Шлем со звоном упал на плитки. Она потянулась поднять его, но чужая рука вцепилась в нее и рывком оторвала от пола.
Тяжело дыша, Нова болталась в воздухе, радость покинула ее.
Сверху, ощерив редкозубый рот, ей улыбался Горгулья.
Нова попыталась применить к великану свою силу, но смогла дотянуться лишь до окаменевшего кулака и тут же почувствовала, что ее энергия не пробивает камень.
Пыхтя, она взмахнула ногой, чтобы пнуть его в голень. Но Горгулья держал ее на вытянутой руке, на отлете, словно мышку за хвост, причем без малейшего усилия! Не выпуская ее, он присел на корточки и, обхватив крепкими пальцами, поднял с пола шлем.
– Хорошая попытка, – прогудел он. – Но недостаточно хорошая.
* * *
Горгулья поволок ее к лифту и вниз, в главный вестибюль. Нова не сопротивлялась, понимая: если физически он настолько превосходит ее, то лучше поберечь силы. И дождаться подходящего момента.
Когда они проходили перед карантином Макса, Нова невольно взглянула наверх. Она надеялась, что свет будет выключен, что Макс спит и ничего не заметит.
Но этим вечером все ее надежды терпели крах. Макс стоял у окна и недоуменно хмурился, глядя на них. Он прижал ладони к стеклу. За его спиной поблескивал силуэт стеклянного города.
Встряхнув Нову, Горгулья потащил ее дальше, к Отмороженной и Афтершоку, которые с самодовольным видом поджидали в центре вестибюля.
Горгулья издали бросил шлем Отмороженной. Та, поймав, покатала его в ладонях, заглянула в отверстия для глаз.
После чего отдала Афтершоку. Небрежно. Будто хлам. Подняв руку, она щелкнула пальцами. В воздухе повеяло холодом, и под высоким потолком эхом отдалось потрескивание замерзающей воды. Нова посмотрела вниз. Вокруг ее ног росла массивная ледяная глыба. Она попыталась освободиться, выдернуть ногу, но поздно. Лед поднимался быстро, добравшись уже до коленей. Горгулья выпустил ее руку, и Нова пошатнулась, но не упала: лед удержал ее в стоячем положении. Правда, ботинки надежно защищали ноги от холода, но штаны таким свойством не обладали, и лед обжигал ноги.
Едва не рыча, Нова потянулась к ремню за метательным ножом. Она приподняла руку, собираясь бросить нож в Отмороженную, но не успела: пальцы вместе с зажатым в них оружием тоже покрыл лед. То же самое Отмороженная проделала и с другой рукой Новы. Теперь, когда все четыре ее конечности оказались в ледяном плену, Нова не просто была обездвижена, она замерзала. От холода у нее зуб на зуб не попадал.
Отмороженная подошла ближе.
– Не переживай. Ты потеряешь чувствительность раньше, чем наступит обморожение, а наш гуманный Совет – я уверена – освободит тебя, прибыв на место происшествия. Мне прямо не терпится увидеть их лица, когда они сюда явятся и найдут тебя, всю такую упакованную, – она вздохнула с фальшивым сочувствием. – Конечно, тебе, возможно, ампутируют все отмороженные конечности. Если повезет, операцию сделают под анестезией, но… – Она цокнула языком. – На твоем месте я бы на это не рассчитывала.
В нескольких дюймах от Новы Отмороженная остановилась.
– А теперь мужайся, – зловеще прошептала она, – потому что потеря конечностей скоро покажется тебе самой пустяковой из проблем.
Она выхватила из кобуры пистолет, хорошо знакомый Нове по тренингам. Отмороженная нависла над ней, прижала ствол к груди Новы. – Сейчас будет укольчик.
Она нажала на спусковой крючок, целясь в сердце. От болезненного толчка Нова застонала. Она упала бы, если бы лед не удерживал ее. Грудь ныла от укола. Ноги и руки – от холода.
Отдышавшись, Нова рассмеялась – этот звук, еле слышный, хриплый, прозвучал почти безумно, удивив даже ее саму.
Отмороженная попыталась ее нейтрализовать.
Но шприц воткнулся в кожу в дюйме от спрятанного под курткой Амулета Жизни. До сих пор у Новы не было шанса испытать медальон и узнать, защищает ли он от сыворотки. И вот случай представился.
