в сознание, – громко выговаривал капитан Байрон.
– Выявленные повреждения не угрожают жизни. Здесь мы свою работу сделали, – ответил второй, неизвестный голос. Видимо, это был кто-то из лекарей. – Но привести его в сознание не получается. Он ни на что не реагирует.
– Но он же сидит! – возразил Джеймс Байрон.
– Сидит.
– И при этом не в сознании?
Наступило неловкое молчание.
– Боюсь, лекари тут бессильны, Джеймс, – вступил в разговор третий мужчина. И я узнала в мягких переливах бархатистого голоса магистра Орфиуса. – Разрыв ментальной связи со зверем мог привести к повреждению сознания. Боюсь, он может вовсе не прийти в себя.
– Ну так сделай что-нибудь! – буквально взревел наставник. – Ты же у нас менталист! Верни мне его! Он мой лучший загонщик.
Последнее прозвучало настолько жалобно, что я прижала ладони ко рту, давясь беззвучными всхлипами.
– Увы, тут я бессилен. Эта область плохо изучена. Я могу лишь считать его, но как вытащить сознание на поверхность, я не знаю. Здесь все зависит лишь от него самого.
Ноги резко подкосились. Я сделала шаг назад и прислонилась к стене, чтобы не упасть. В груди ныло. Воздух со свистом проникал сквозь сдавленные легкие. А текущие ручьями слезы я даже не пыталась сдержать.
Как и не пыталась отойти, когда все трое мужчин вышли и палаты.
Капитан Байрон был мрачнее тучи и, увидев меня, беззвучно плачущую у стены, даже привычной шутки не смог отвесить. Лишь поглядел понимающе, сразу догадавшись, что я все слышала.
– Ну-ну. Не плачь, – мягко проговорил наставник и вдруг неожиданно притянул меня к своей груди, позволяя ткнуться носом в жесткую ткань мундира. – Еще не все потеряно. Он сильный мальчик. Выкарабкается. Ты ж его знаешь…
– Можно к нему? – еле слышно прошептала я.
Мгновение молчания, когда я уже думала, что мне откажут, что не пустят, и я так и останусь стоять подпирать дверь, не в силах уйти из этого жуткого, наполненного людскими страданиями коридора.
– Иди.
– Я бы не советовал, – тут же встрял стоящий рядом лекарь.
– Ой, да помолчи ты уже! – цыкнул на него наставник. – Пусть идет. У нее явно больше шансов помочь, чем у нас всех вместе взятых.
Капитан Байрон сам подтолкнул меня к двери, и остального разговора я уже не слышала. Вошла в палату и плотно прикрыла за собой дверь. Больничная койка была отгорожена полупрозрачной медицинской ширмой. Сквозь белесую ткань я различила темный силуэт сидящего на постели парня.
Он и правда просто сидел. Совершенно не двигаясь. Опустив голову меж широко разведенных колен. Лишь только еле заметно вздымающаяся грудь указывала на то, что он еще жив, что он еще дышит. А значит, не все потеряно.
– Скай… – негромко позвала я, надеясь, что парень откликнется. Узнает мой голос.
Но ответом мне послужила лишь тишина.
Тогда я без церемоний скинула обувь и с ногами забралась к нему на постель.
– Скай, посмотри на меня, пожалуйста.
А потом вспомнила, что он не может видеть, и горло сдавило очередным спазмом начинающейся истерики. Истерики, которую я не могла себе позволить. Сейчас мне как никогда надо было быть сильной. Ради него. Я должна была что-то придумать. Должна была вытащить его в реальный мир. Выдернуть из того темного зыбкого омута, в который он погрузился после разрыва ментальной связи с Драгом.
Я хотела дотронуться до него. Но так и замерла с протянутой рукой. Лицо Ская усеивали мелкие царапины и чуть подсохшие порезы. В глубоком вырезе распашной больничной рубахи виднелась белая повязка, стягивающая грудь.
Я дернула завязку, отводя в стороны широкие полы, и аккуратно коснулась белых бинтов.
Всевышний, как же ему досталось…
Хотелось забрать всю его боль. Все страдания. Повернуть время вспять и поступить как-то иначе. Предупредить, предостеречь.
Хотя вряд ли бы это помогло.
Каждый раз, когда в академии случалось какое-нибудь происшествие, Скай всегда первым приходил на выручку, сломя голову бросался в гущу событий. Подставлялся под удар, пытаясь уберечь товарищей. Он всегда был бесстрашным, дерзким и решительным. И я бы не смогла его исправить, даже если бы захотела.
Но я и не хотела. Зачем исправлять то, что и так идеально.
Я все-таки не удержалась. Мягко коснулась его щеки, стараясь не причинить боль неосторожным касанием.
– Скай, слышишь меня? Откликнись.
И вновь тяжелое гнетущее молчание, разрывающее внутренности сильнее самого громкого ультразвука.
Я аккуратно надавила на его согнутое колено, заставив опустить ногу. И вторую. Он был словно безвольная кукла, послушная марионетка, которой можно вертеть в любую сторону. Я не собиралась пользоваться этим, но сейчас его уступчивость оказалась мне на руку.
Я придвинулась как можно ближе, как можно теснее. Чуть ли не забралась на мужские колени.
– Скай. Пожалуйста. Вернись ко мне. Ты так мне нужен.
Я погладила его исцарапанные щеки, подбородок. Скользнула ладонью к коротким волосам на затылке. На Монтего по-прежнему была повязка, закрывающая глаза. И она мешала неимоверно. Казалась лишней. Словно стоит мне ее снять – и он откроет глаза и увидит меня. Обязательно увидит.
Я нащупала пальцами узел на затылке и аккуратно потянула за свободный конец. Тонкий лоскут ткани упал Скаю на колени.
Под повязкой не было царапин, на сей раз она защитила глаза. Лишь только внизу, под левым глазом, расходились в стороны лучи тонких белесых шрамов, оставленных брошенным в глаза стеклом.
Его веки были плотно закрыты. И даже не дергались, как если бы Скай спал и видел сон. А я смотрела на него и не знала, что делать. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной, как сейчас.
Все, что я могла, – лишь обнять его. Шептать бессвязные слова ему на ухо. Гладить по склоненной голове. Касаться губами его виска и волос, пропахших костром и кровью.
– Прошу тебя, Скай. Вернись, – повторила в который раз и вслед за виском коснулась губами его щеки. Затем второй.
Прошлась короткими поцелуями по линии подбородка, тронутого едва намечающейся щетиной. Согрела дыханием губы.
– Ты нужен мне. Очень-очень нужен. Не бросай меня. Я без тебя не справлюсь, – прошептала ему в губы и прижалась к ним в бережном поцелуе.
Но как бы мне ни хотелось, чуда не произошло. Прекрасный принц не очнулся.
По щекам побежали слезы.
– Да гремлин тебя раздери, Монтего! – Я вдруг разозлилась.
Стукнула его ладонью в грудь. И еще раз, и еще. Хотелось хорошенько встряхнуть его. Толкнуть, что есть мочи. Ведь не может быть такого, чтобы он совсем ничего не чувствовал!
И сама же охнула, спохватившись.
Всевышний, что же я творю? А вдруг я сделала ему больно?
Поглядела на тугие повязки, стягивающие ребра Ская. Прошлась ладонями, проверяя, все ли на месте.
И вдруг в голову закралась отчаянная идея.
Интересно, найдется ли у меня хоть капля магии? Артефакт забрал все, без остатка, но быть может, за это время что-то успело восстановиться?
Ответа я не знала. Но в любом случае стоило
