– Ты и в самом деле убил Мааса? Вот так? –удивлённо спросила Се'Недра, прищёлкнув пальцами.
– Ну не совсем, – попытался объяснитьГарион. – Было и кое-что другое.
– Так и знала, что ты чародей! – торжествующезаключила девушка. – Ещё в тот день, около пруда, помнишь?
– Не желаю я быть волшебником, – запротестовалГарион. – И не просил об этом.
– Я тоже не по собственному выбору родилась принцессой.
– Это не одно и то же. Быть королём или принцессой –значит, родиться ими и управлять государством. Но если ты чародей, долженпользоваться своим могуществом.
– Не вижу особой разницы, – упрямо настаивалаСе'Недра.
– В моей власти совершить чудо, и эти чудеса приводят кужасным последствиям.
– И что? – раздражающе-спокойно осведомиласьона. – Я тоже умею совершать ужасные вещи… то есть умела, ещё в ТолХонете. Одно моё слово – и слугу могли выпороть пли даже казнить, я этого неделала, но всё же могла, правда ведь?
Могущество есть могущество, Гарион, и результаты всегдаодинаковы. Не обязательно причинять вред людям, если не хочешь этого.
– Это случается иногда. И не по моей воле. Стукпревратился в грохот, тупой болью отдающийся в висках.
– Тогда тебе придётся научиться управлять собственнойсилой.
– Ты говоришь совсем как тётя Пол.
– Она пытается помочь тебе, – кивнулапринцесса, – и хочет, чтобы ты понял: это всё равно придётся сделать,раньше или позже. Сколько ещё людей тебе придётся сжечь прежде, чемприслушаешься к голосу разума?
– Ты могла бы не упоминать об этом, – пробормоталГарион, глубоко задетый её словами.
– Правильно, – согласилась Се'Недра, – моглабы. Повезло тебе, что не я твоя тётя! Я бы так долго твои глупости терпеть нестала!
– Ничего ты не понимаешь, – угрюмо пробормоталГарион.
– Понимаю, и гораздо лучше, чем ты думаешь, Гарион.Знаешь, в чём твоя беда? Никак не хочешь взрослеть! Желаешь всю жизньоставаться мальчишкой! Да только не выйдет, никому ещё не удавалось! Неважно,что твоя сила велика, император ты или чародей – время остановить нельзя! Японяла это много лет назад, но, по всей видимости, просто потому, что гораздоумнее тебя.
И без единого слова, не потрудившись ничего объяснить,Се'Недра приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы!
Гарион, покраснев до ушей, смущённо опустил голову.
– Скажи мне, – начала Се'Недра, перебирая рукавего туники, – королева Солмиссра и в самом деле так прекрасна, какговорят?
– Она была самой красивой женщиной, которую я видел вжизни! – не задумываясь, ответил Гарион. Принцесса гордо вскинула голову.
– Ненавижу тебя! – прошипела она сквозь стиснутыезубы и, всхлипнув, побежала на поиски тёти Пол.
Гарион недоуменно поглядел вслед девушке и, отвернувшись,мрачно уставился на реку, серую от непрерывно падающего пепла. Зуд в ладонистал нестерпимым; он непрерывно чесался, раздирая кожу ногтями.
– ТЫ ТОЛЬКО РАСЦАРАПАЕШЬ ЕЁ ДО КРОВИ! – заметилголос.
– Но она чешется! Просто невыносимо!
– НЕ БУДЬ РЕБЁНКОМ!
– В чём причина?
– ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО И В САМОМ ДЕЛЕ НЕ ЗНАЕШЬ?ПРИДЁТСЯ ТЕБЕ УЧИТЬСЯ БОЛЬШЕМУ, ЧЕМ Я ДУМАЛ. ПОЛОЖИ ПРАВУЮ РУКУ НА АМУЛЕТ.
– Зачем?
– ДЕЛАЙ И НЕ СПРАШИВАЙ, ГАРИОН.
Юноша расстегнул ворот туники и положил горящую ладонь намедальон.
Словно ключ, входящий в скважину, для которой былизготовлен, прикосновение руки к пульсирующему, подобно бьющемуся сердцу,амулету оказалось единственно правильным и нужным.
Зуд в ладони превратился в уже знакомый сильный толчок, абиение гулко отдавалось в ушах.
– НЕ СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЙ, – предостерёгголос. – ИЛИ ХОЧЕШЬ РЕКУ ВЫСУШИТЬ?
– Но что происходит? В чём дело?
– БЕЛГАРАТ ПЫТАЕТСЯ НАЙТИ НАС.
– Дедушка? Где?
– ТЕРПЕНИЕ!
Пульсация всё усиливалась, пока всё тело Гариона незатрепетало от гулких ударов. Он перегнулся через поручень, пытаясь что-нибудьразглядеть в сплошном тумане. Но город был совсем не виден, а крики и вопли,доносившиеся со скрытых серой дымкой улиц, становились всё слабее. И тут где-топосередине реки шевельнулась странная тень, не очень большая, тёмная, бесшумнопробирающаяся вниз по течению.
Биение всё громче отдавалось в ушах, а тень приблизилась ккораблю, и Гарион с трудом различил очертания маленькой лодки и услышал плесквёсел.
Гребец повернул голову; юноша узнал Силка. Лицо драснийца былосерым от пепла; по щекам текли струйки пота На корме сидел господин Волк втёмном плаще с капюшоном.
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, БЕЛГАРАТ, – приветствовалбесстрастный голос.
– КТО ЭТО? – прозвучал в мозгу Гариона испуганныйголос Волка. – ТЫ, БЕЛГАРИОН?
– НЕ СОВСЕМ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА НЕТ, НО МЫПОСТЕПЕННО СБЛИЖАЕМСЯ ДРУГ С ДРУГОМ!
– А Я-ТО УДИВЛЯЛСЯ, КТО ТАК ШУМИТ.
– ИНОГДА ОН СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЕТ. НИЧЕГО, ЕЩЁ НАУЧИТСЯ.
Тут кто-то из матросов, собравшихся вокруг Бэйрека, заметивлодку, окликнул остальных, и все столпились у поручня, разглядывая утлоесудёнышко.
На палубе, привлечённая суматохой, появилась тётя Пол.
– Долго тебя не было! – окликнула она.
– Слишком много всего случилось, – отозвалсястарик.
Откинув капюшон, он отряхнул с плаща серый порошок. Толькосейчас Гарион заметил, что рука Волка висит на грязной перевязи.
– Что с твоей рукой? – спросила тётя Пол.
– Я предпочёл бы не говорить об этом.
Щеку Волка пересекала уродливая царапина, а глаза горелиплохо скрытым гневом.
Силк, с ехидной улыбкой на вымазанном пеплом лице, ловкоподогнал лодку к самому борту.
– Думаю, ничто на свете не заставит тебя придержатьязык, – раздражённо обратился Волк к коротышке.
