— Не думаю, — ответила я тихо.
Дженкс задумчиво откинулся на спинку скамейки. Тоже задумавшись,я сунула в рот кусок помадки, начавший тут же рассасываться. Мы выбраликлубнику как дань новой «аллергии» Айви, но я как-то не чувствовала вкуса.Молча я передала коробку Дженксу.
— Ладно, — сказал Дженкс, оставив без вниманияножик и просто отламывая себе кусок. — Во всяком случае, ты это делаешь неради своей драгоценной потребности мешать опасность со страстью. Или лучше быты так не делала, потому что, если ты так используешь Айви, ты у меня от пыльцыбудешь чихать отныне и до самой своей смерти.
Драгоценной потребности…
У меня в шее запульсировала боль, когда я вздернула головувверх, чуть не подавившись помадкой:
— Извини?
Он посмотрел на меня, приподняв брови, и солнце блестело назачерненных маскировкой волосах.
— Ты черт-те что творишь, чтобы себя взбаламутить.Обычным людям достаточно заниматься этим в лифте, но не тебе. Нет, тебе свампиром нужно обжиматься.
Меня обдало жаром — гнева и неловкости. Айви мне то же самоеговорила.
Неправда!
Рэйч, — заговорил он убедительно и нежно, — тыпосмотри на себя. Ты — адреналиновый наркоман. Тебе опасность нужна не только,чтобы ловить кайф в койке, тебе она нужна каждый божий день.
Заткнись! — рявкнула я, чувствительно двинув его вплечо. — Просто я люблю приключения.
Но он только засмеялся мне в лицо, и в глазах у него прыгаличертики, когда он отломил себе еще кусок помадки.
— Приключения? — прожевал он с набитымртом. — Ты каждый раз все делаешь так, чтобы попасть в яму поглубже —ровно в такую, из которой есть шанс тебе не выбраться. Тебя страховать — этоболее чем весело было всю мою службу в ОВ.
— Неправда! — снова возмутилась я.
Ты посмотри на себя, — сказал он, снова наклоняясь надпомадкой. — Вот прямо сейчас на себя посмотри. Полумертвая от потери крови— поехала за покупками. Маскировка, конечно, хороша, но не более чеммаскировка. Тонкая фанерка шанса между тобой и бедой.
Это все бримстон, — возразила я, забирая у него коробкус помадкой и закрывая ее. — Он вселяет чувство неуязвимости. И заставляеттворить глупости.
Он перевел взгляд с белой коробки на меня.
Бримстон тебя сюда не вытаскивал. Это твоя манера постояннонаступать на те же грабли тебя сюда вытащила. Жить в церкви с вампиром, Рэйч?Встречаться с человеком, который вызывает демонов? С вампиром трахаться?Наконечники, которые надевает Кистен, ни гроша не стоят, если он забудется. Иты это знаешь. Ты весь прошлый год заигрываешь с возможностью быть покусанной,и в первый же раз, как тебе удается вывести Айви из-под влияния Пискари, ты чтоделаешь? Правильно, заманиваешь ее, чтобы покусала. Ты — адреналиноваянаркоманка, но хотя бы ты на этом деньги зарабатываешь.
Ну, ты загнул! — воскликнула я и понизила голос, когдадве проходивших мимо женщины на нас обернулись. — Айви что, вчера уже и нипри чем?
Дженкс пожал плечами, вытянул ноги и сцепил руки за головой.
— Причем, причем. Она приехала сюда за тобой. Конечно,отчасти потому, что ожидала от тебя желания воспользоваться случаем — послетого, как ты прыгала тогда в Кистеновых шмотках. Ей ведь не долго пришлось тебяуламывать насчет укуса? Не, ты уже созрела и налилась, и она это знала.
Черт его побери, он надо мной смеялся! Нахмурившись, ясунула помадку обратно в сумку, чтобы он не дотянулся. Неправду он говорит, нетакая я дура. Не стараюсь я всю жизнь вляпаться в беду, чтобы иметь потомвозможность в кровати кайф ловить.
— У меня всегда есть разумная причина для всех моихдействий, — сказала я со злостью. — И мои решения не вертятся вокругтого, что может внести перчинку в мою жизнь. Но с тех пор, как я ушла из ОВ, уменя ни разу не было шанса принять разумное решение — мне вечно приходилосьбарахтаться просто чтобы выжить. Ты думаешь, я отказалась бы от маленькогомагазинчика амулетов, одного мужа и двух целых с двумя десятыми среднестатистическихдетей? Нормального дома с изгородью и собакой, которая перекапывает соседскийдвор и загоняет на дерево соседского кота?
Глаза Дженкса смотрели ровно и спокойно, мудро и даже слегкапечально. Ветер трепал его волосы, и стрекот пикси в деревьях стал заметным.
— Да, — сказал он. — Думаю, что отказаласьбы.
Я бросила на него очень сердитый взгляд, и он добавил:
Потому что это тебя убило бы вернее, чем если бы ты пошла насвидание к Пискари в готском кружевном белье. Я думаю, установить с Айвиравновесие по крови — для тебя единственный способ выжить. А еще… — онусмехнулся лукаво и дразняще: —…никто, кроме Айви, не выдержит того, что тебенужно, или того, чем ты будешь грузить.
Ну, спасибо, — буркнула я, сутулясь и обнимая себяруками.
В мрачном настроении я стала смотреть на пикси, потом толькосообразила, что они убили колибри и теперь собирают перья. Да, эти пикси бываютлюты, когда чуют угрозу. — Не так уж со мной тяжело жить.
Дженкс громко расхохотался, и я глянула на него,привлеченная новой интонацией.
А как же твое грядущее требование — свобода спать с кем твоялевая нога захочет, пока делишься с ней кровью, хотя она предпочла бы, чтобы тыспала только с ней?
Заткнись, — буркнула я, смутившись. Это был один изпунктов списка, о чем придется говорить с Айви. — Она знает, что с ней яспать не буду.
Проходивший мимо мужчина резко повернулся, потом шепнулчто-то своей подружке, и та окинула меня быстрым взглядом. Я состроила им рожу,радуясь, что нахожусь под маскировкой.
Только очень сильная личность может уйти от любимого, —сказал Дженкс, поднимая два пальца, будто собираясь на них считать. —Особенно когда любимое существо совершает какой-нибудь идиотизм, например, идетза покупками, когда крови в нем едва-едва хватило бы, чтобы до больницыдобраться. Отдай ей должное.
Ну, знаешь! Ты же сам сказал, что она не будет возражать.
Дженкс усмехнулся и сполз на несколько футов вниз.
— На самом деле я сказал, что тебе вреда не будет, еслиона не будет знать. — Он поднял третий палец. — Ты открываешь окнапри включенном отоплении.
Мимо прошла семья с тремя детьми — как три ступенькилестницы, — жизнерадостно шумя. Я смотрела им вслед и думала, что вот этото самое будущее, ради которого я работаю, проходит мимо, оставляя меня позади.В этом, что ли, дело?
Я люблю свежий воздух, — возразила я, собирая вещи.Пора было идти.
И еще ты плакса, — добавил он. — Более жалкогозрелища, чем когда ты болеешь, в жизни не видел. «Где мой амулет от боли?» «Ой,где мой кофе?» Бог мой, я думал, что это я капризен.
