я чувствовала себя виноватой за то, что у меня есть дом, который не выполняет никакой функции.
Но Данте наделил его одной из них.
Я стою в комнате, которая когда-то была комнатой моего отца, той самой, которую я упаковала в коробку, но не смогла ничего с ней сделать. Пол был отремонтирован, теперь он сверкает твердым деревом, а на окне висят белые занавески. С одной стороны стоит мольберт со стопкой пустых холстов, а в ящиках лежат различные кисти, краски и другие инструменты. На другой стороне комнаты — длинный письменный стол, на котором лежат стопки этюдников, блокнотов, карандашей и ручек, а рядом и над ним установлены светильники. На стене напротив стола висят мои работы, оформленные в рамки и расположенные в виде галереи.
Данте превратил квартиру в художественную студию.
— О боже, — шепчу я, поворачиваясь по кругу, пока наконец не оказываюсь лицом к лицу с ним. — Ты действительно все это сделал?
Данте кивает.
— Тебе нравится?
— Нравится? Мне нравится. — Я обвожу взглядом комнату. — Ты действительно понял, как много это место значит для меня. И ты превратил его в нечто еще более замечательное. — Я делаю шаг вперед и прижимаю ладонь к его щеке, целуя его. — Я так сильно тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю. — Данте кивает на стол. — Есть кое-что еще.
— Еще? — Я моргаю на него. — Это уже так много…
— Просто посмотри на это.
Я понимаю, что он имеет в виду, когда смотрю. На столе лежит стопка бумаг, и когда я беру их в руки и начинаю листать, то понимаю, на что смотрю. Это документы на коммерческое здание и документы на… похоже, кредит.
— Данте…
— Я знаю, что ты хочешь свой собственный салон. — Он делает шаг вперед, кладет руку мне на талию и поворачивает меня так, чтобы я смотрела на него во все глаза. — Я знаю, что ты всегда этого хотела. И я также знаю, насколько ты независима, и что ты никогда не позволишь мне просто купить его для тебя.
— Но… — Я снова просматриваю бумаги. — Разве не так ты поступил? Я имею в виду — это же документ…
— Я действительно купил его. Но остальное… это заем между нами. Ты будешь выплачивать стоимость салона в течение всего срока, фиксированную сумму из своей прибыли. Это был единственный способ дать тебе то, чего я так хотел, и при этом не лишить тебя возможности сделать это самой. Таким образом… ну, мы делаем это вместе. И я не могу придумать лучшего символа для нашей годовщины. — Данте делает глубокий вдох. — Ну, кроме этого.
Он опускается на одно колено, его рука опускается в карман, и я смотрю на него сверху вниз.
— Данте, это все…
— Ты целый год заставляла меня сдерживаться от великих жестов, — поддразнивает он, в уголках его губ появляется небольшая улыбка. — Поэтому я решил, что придется сделать все сразу.
Он протягивает бархатную коробочку и открывает ее, чтобы я могла увидеть кольцо внутри. И когда оно сверкает на свету, я тихонько вздыхаю.
Это не бриллиант.
Это темно-красный рубин в золотой оправе, такого же цвета, как цветы, которые я вытатуировала на его плечах. Это овальный солитер, простой и совершенный, и я уже чувствую, как киваю, когда Данте тянется к моей руке.
— Я еще ни о чем тебя не спрашивал, — говорит он, смеясь, и я чувствую, как улыбка расплывается по моему лицу.
— Да. Да, да. — Мой голос срывается, и Данте встает и тянется ко мне, заключая меня в свои объятия. Я смотрю на него, ошеломленная всем происходящим одновременно и счастливая так, как никогда не думала.
— Я все равно спрошу. — Он поднимает руку и убирает прядь волос с моего лица. — Ты выйдешь за меня замуж, Эмма Гарсия?
Я наклоняюсь, обнимаю его за шею и целую, а моя рука обвивает его затылок.
— Да, — снова шепчу я ему в губы. — Тысячу раз да. — Я целую его снова, на этот раз более глубоко, и он прижимает меня к столу, его руки скользят по мне, когда он шепчет, как сильно он меня любит, снова и снова.
И здесь, в том месте, где я когда-то боялась создавать с ним воспоминания, он дарит мне начало многих других. Продолжение той жизни, которую мы уже прожили вместе, и начало чего-то совершенно нового.
Я никогда не мечтала о таком как Данте. Но мне и не нужно было. Мы все равно нашли бы друг друга.
Некоторым вещам просто суждено быть.
БОНУСНАЯ СЦЕНА "ПЛОТСКОЕ ЖЕЛАНИЕ"
(события главы 8 от лица Данте)
ДАНТЕ
Я сижу на диване, когда входит Эмма, напитки ждут меня на кофейном столике. Я не знаю, что именно она любит, но у меня получается хороший кислый виски, так что я выбрал именно его. Я решил, что, если уж на то пошло, это хороший способ узнать больше о ее вкусах.
Не то чтобы я относился к этому как к свиданию. Скорее, мы собираемся провести вместе достаточно много времени, и я хотел бы узнать ее получше. Чтобы она чувствовала себя со мной комфортно.
Когда она заходит внутрь и закрывает за собой дверь, я в очередной раз поражаюсь тому, как она красива. Все в ней непринужденно, естественно — от волнистых волос, беспорядочно уложенных на голове, до черной майки и темно-серых джинсов, прорванных на коленях, которые выглядят так, будто их носили на самом деле, а не специально.
Она ставит сумку у бара и целенаправленно идет к краю дивана, опираясь на него и скрещивая руки под грудью. Она бросает взгляд на напитки и хмурится.
— Не стоит пить перед сеансом, — резко говорит Эмма. — И уж тем более не стоит давать алкоголь тому, кто наносит постоянные линии на твою кожу.
Это еще одна черта, которая мне в ней нравится. У нее есть чувство юмора, и она не боится, что иногда оно может быть немного резким, даже по отношению ко мне. Большинство женщин, которых я знаю, сторонятся этого, не желая меня расстраивать. Но Эмму это не беспокоит.
Я пожимаю плечами, ухмыляясь ей.
— Может, они оба для меня. Ты об этом не подумала?
— Тогда это еще хуже. — Она смотрит на меня. — Ты не ответил на мой вопрос в тексте, поэтому я повторю его. Что, черт возьми, ты думал, ты делаешь, Данте?
Она действительно расстроена из-за этого? Я наклоняю голову, пытаясь понять ее.
— Организовал чтобы тебе было проще взять меня в
