РАННИЕ ГАБСБУРГСКИЕ НИДЕРЛАНДЫ
Мария вышла замуж за Максимилиана Габсбурга (1459–1519 гг.), который сразу же предпринял попытку вырвать конституционные уступки, сделанные в 1477 г. Генеральным Штатам и провинциям, включая Голландию и Зеландию. В этом он пользовался поддержкой крупных магнатов, которые по-прежнему играли важнейшую роль в правительстве Исторических Нидерландов, как и во времена правления бургундцев. После смерти Марии в 1482 году, магнаты поддержали регентство Максимилиана от лица их с Марией сына, Филиппа I Габсбурга (также известен как Филипп Красивый — прим. ред.), вопреки оппозиции Фландрии. Также вопреки Фландрии, они одобрили его политику продолжения конфликта с Францией. В период временного отъезда Максимилиана в Австрию в 1486 году, Габсбургскими Нидерландами управлял его доверенный военачальник, Альбрехт Саксонский, и государственный совет, состоящий из крупных магнатов, отличившихся своей преданностью Бургундскому государству, а теперь и Габсбургам. Среди них были ведущие представители валлонской знати, а также и Энгельбрехт II ван Нассау (1451–1504 гг.), глава дома Нассау в Нидерландах.
После возвращения Максимилиан потерпел поражение от французского короля Карла VIII, за которым в 1487 году последовало масштабное возобновление восстания во Фландрии. Под влиянием Гента этот новый мятеж получил поддержку цехов Брюгге, и во время их восстания Максимилиан оказался в ловушке в их же городе. Но даже внутри Фландрии восстание тянуло в разные стороны: ведущие города, Гент и Брюгге, не желали отдавать друг другу первенство. Гент, в отличие от Брюгге, поспешил вступить в формальный союз с Францией и принял французское гарнизон.
Отец Максимилиана, император Священной Римской империи Фридрих III, отправил на помощь германские войска, чтобы наказать Гент и Брюгге, что поначалу лишь разжигало восстание, поднимая Брабант и тех членов партии «Крючков», кто поддерживал фламандских мятежников в Голландии. В Голландии мятежники из партии «Крючков» захватили Роттердам, Вурден и Гертрёйденберг. Но к 1489 году это обширное восстание против Габсбургов стало угасать. Поддержка французов оказалась нерешительной и недостаточной. Кооперация между основными городами Фландрии и Брабанта была минимальной. Один из основных сторонников Максимилиана, Иоанн (Ян), граф ван Эгмонт, служивший штатгальтером Голландии и Зеландии в течение тридцати лет (1484–1515 гг.), осадой вынудил Роттердам сдаться в июне 1489 года. Но восстание продолжалось еще три года. Гент сдался Альбрехту Саксонскому только в июле 1492 года. В Слёйсе сопротивление прекратилось в октябре, и лишь в Гелдерланде, где противник Максимилиана, претендент на герцогство, Карл (Карел) ван Эгмонд, — или Карел ван Гелре, как он был известен, — возглавил при поддержке французов антигабсбургское восстание в 1491 году, которое оказалось успешным[10]. Города и низшая знать Гелдерланда сплотилась вокруг «герцога» Карла. Максимилиан был в ярости, но из-за большого количества других проблем он мог лишь пугать герцогство «полным разрушением страны» («totale destruction dudict pays»). Позднее, в 1504 году, его сын Филипп I начал полномасштабное вторжение в Гелдерланд, но у него так и не получилось вернуть герцогство обратно под контроль Габсбургов.
Это крупное восстание и глубокий политический кризис, поглотивший Габсбургские Нидерланды в 1477–1492 годах, очень похоже на более известный мятеж против власти Габсбургов в Исторических Нидерландах во времена правления Филиппа II (короля Испании — прим. ред.). Можно увидеть некоторые параллели: во время обоих восстаний габсбургские правители были заняты враждой с Францией и проводили широкомасштабную европейскую политику, и поэтому нанимали иностранные войска, использовали авторитарные методы правления в Нидерландах и, нагнетая фискальное давление, встречали большое сопротивление со стороны городов и части дворянства. В обоих случаях усиление налогообложения, предполагаемые нарушения привилегий, использование иностранных войск и бюрократическая централизация фигурировали в качестве основных причин восстаний. Кроме того, целью мятежей в обоих случаях было ограничение власти габсбургского правителя и принуждение его к признанию конституционных ограничений, имевших в виду увеличение роли Генеральных и провинциальных Штатов. В обоих случаях также присутствовало и стремление совсем избавиться от власти Габсбургов.
Но были и значительные различия, которые объясняют то, почему Восстание 1477–1492 годов провалилось, а Восстание 1572–1590 годов было частично успешным, несмотря на усилившуюся власть Габсбургов. Можно выделить четыре основных различия. В пятнадцатом веке не было Реформации, и, скорее всего, именно этот фактор ужесточил позиции сторон и предотвратил компромисс во время борьбы 1570-х и 1580-х годов. Но кроме этого стоит отметить, что в первом Восстании не было согласованного политического руководства на стороне восставших, и ни во Фландрии, ни в Брабанте не было внутренней сплоченности, и города и четверти зачастую действовали наперекор друг другу. С другой стороны, с 1572 по 1576, а затем с 1584 года и далее Голландия, благодаря своему прошлому, смогла предложить и зачастую даже навязать намного более цельное руководство. В-третьих, в первом восстании магнаты всецело поддерживали Габсбургов. Даже в Гелдерланде титулованные сеньоры, или bannerheren[11], как они назывались, не поддержали вместе с городами и низшей знатью герцога Карла. Напротив, в 1572 году часть высшей знати присоединилась к восстанию против габсбургского правителя. И, наконец, в первом восстании правитель, Максимилиан, сам активно участвовал в борьбе, будучи с самого начала настроен на ликвидацию привилегий и полномочий Генеральных Штатов и провинций, полученных ими в 1477 году. Во время второго восстания габсбургский правитель, правнук Максимилиана, Филипп II, находился в совершенно другом месте и периодически придавал более важное значение другим делам.
Необходимо выделить препятствия на пути к достижению политической координации в Штатах Фландрии и Брабанта, двух доминирующих южных провинций. Именно эти факторы прежде всего делали не просто сложным, а практически невозможным для провинций Южных Нидерландов развить конституционализм 1477 года. Фландрия, самая богатая и густонаселенная провинция Габсбургских Нидерландов, на самом деле представляла три отдельных образования: Гент, Брюгге и Ипр — главные города — имели свои прилегающие территории («четверти»), на которые они распространяли свою неоспоримую власть, и таким образом формировали обособленные политические и административные блоки. Эти города доминировали в Штатах Фландрии и Брабанта. Несмотря на это, рост бургундского, а затем и габсбургского государства возродил власть дворянства и в чуть меньшей степени крупных монастырей, особенно в Брабанте, где дворянство и духовенство обладали достаточным влиянием в провинциальных Штатах, чтобы противостоять гегемонии четырех «главных» городов — Антверпену, Брюсселю, Лёвену и Хертогенбосу — в тех редких случаях, когда они объединялись. В результате Штаты Брабанта были неповоротливым органом, находящимся в почти перманентном тупике. Так что партикуляризм, пронизывавший политическую, институциональную, экономическую и культурную жизнь южных Нидерландов, был более гражданским и локальным, чем провинциальным. Но несмотря на это, Великая Привилегия 1477 года, хоть и отвергнутая на практике, превратилась в политический миф и это глубоко влияло на рассуждения и стремления многих оппонентов габсбургской власти на протяжении всего шестнадцатого века, особенно на юге страны.
