Книга Галерея римских императоров. Доминат - Александр Кравчук

Максимиан, конечно, пытался подавить бунт. Он велел построить новый флот и отправил его в Британию. Но большинство кораблей сгинуло в бурном море, а остальные были захвачены или потоплены флотом Караузия. Короче говоря, эта морская операция — а предпринята она была, скорее всего, в 288 г. — стала античной версией события или, если угодно, предсказала случившееся в тех же водах ровно 1300 лет спустя, когда испанская Великая Армада двинулась к берегам острова, чтобы поставить на колени непокорную Англию королевы Елизаветы. Тогда море также пришло на помощь защитникам Британии.

Несомненно, именно эта неудача послужила причиной прибытия в Галлию самого Диоклетиана. Посовещавшись, оба цезаря пришли к выводу, что в данной ситуации единственно правильным выходом будет заключить соглашение с мятежником. Караузий, по всей видимости, официально получил должность наместника и поручение защищать Британию и побережье Галлии от нападения варваров со стороны моря. Разумеется, ни его императорский титул, ни поползновения к независимости признаны не были. Узурпатор сделал вид, что согласился, но продолжал чеканить собственную монету и называть себя цезарем не перестал. Появились даже монеты с изображением его самого, Диоклетиана и Максимиана и надписью: Carausius et fratres sui (Караузий и его братья).

Императоры вынуждены были пойти на мировую с Караузием еще и потому, что в Африке местные племена горцев яростно атаковали города и плодородные равнины Мавритании. На этот раз их натиск отразил наместник этой провинции. А сам Максимиан зимой 291 г. имел в тогдашнем Медиолане совещание с Диоклетианом, а следующие два года воевал с германцами за верхним Рейном и Дунаем. 1 марта 293 г. на торжественной церемонии в Медиолане (Милан) согласно воле Диоклетиана Максимиан объявил имя своего цезаря, то есть младшего соправителя и будущего преемника. Стал им Гай Флавий Констанций. 23 мая того же года на подобной церемонии в Никомедии Диоклетиан провозгласил своим цезарем Галерия. Именно в этот момент и формально, и фактически родилась система тетрархии, иначе говоря, четырехвластия. Оба цезаря одновременно были усыновлены своими августами, а также породнились еще крепче: Констанций женился на падчерице Максимиана Феодоре, а Галерий взял в жены дочь Диоклетиана — Валерию.

Констанцию и Галерию будет посвящена, разумеется, отдельная глава. Но здесь следует отметить, ибо это непосредственно связано с правлением Максимиана, что молодой цезарь Запада уже в год своего провозглашения доказал, насколько правильным был выбор его кандидатуры. Так вот, Констанцию удалось отобрать у Караузия его владения на континенте, включая Гезориакум, что привело к бунту против узурпатора в Британии. Возглавил его министр финансов, rationalis summae rei, Аллект. Ловкий казначей подкупил солдат, используя падение престижа Караузия. Тот был убит, а Аллект облачился в пурпур. Носил он этот символ власти три года, то есть до 296 г., когда цезарь Гай Констанций предпринял смелую высадку на остров, а Максимиан обеспечивал поддержку этой операции, стоя со своей армией на Рейне.

Окончательно подавив — благодаря Констанцию — мятеж в Британии, Максимиан оставил своего соправителя распоряжаться в северных провинциях, а сам отправился в африканские. Там он пребывал в течение нескольких лет, начиная с 297 г., по большей части в Мавритании, где нанес существенный урон горным племенам, которые римляне называли Quinquegentiani, что сначала, возможно, означало «Пять племен» или «Пятиплеменные». В память о себе Максимиан оставил на землях Африки многочисленные строения в разных городах, особенно в Карфагене, а также пограничные укрепления вдоль пустыни. Когда же до него дошли эдикты Диоклетиана о суровых преследованиях сначала манихеев, а чуть позже — христиан, Максимиан выполнял их со свойственной ему безжалостностью в основном на территории Италии и Африки, тогда как его соправитель в Галлии и Британии проявлял в этом отношении далеко идущую умеренность.

Осенью 303 г. Максимиан и Диоклетиан снова встретились на этот раз в самой столице империи — Риме. Диоклетиан праздновал здесь двадцатилетие своего правления, и обоим были устроены в честь многочисленных побед над врагами грандиозные триумфы, украшенные, разумеется, играми. Диоклетиан покинул Рим спустя неполный месяц после окончания торжеств. Максимиан находился там еще некоторое время, учредив в 304 г., по всей вероятности, праздник 21 апреля. В этот день издавна отмечали «день рождения» Рима, что делают и до сих пор.

Однако конец его правления приближался, и это как раз в то время, когда столько опасностей было преодолено, а ситуация, казалось бы, стабилизировалась. Максимиан должен был отказаться от власти, снять пурпур и вернуться к частной жизни, ибо так желал его старший соправитель, возвышающийся над ним, как Юпитер над Геркулесом. Максимиан, ранее всегда лояльный и послушный тому, кому был обязан своей карьерой, на этот раз возражал, и достаточно резко, не скрывая своего гнева. Отзвуки этого конфликта сохранились в античных источниках. Максимиану нравился вкус власти, как многим до и после него, и он цеплялся за власть изо всех сил. Диоклетиан же последовательно осуществлял свои принципы государственного устройства и настоятельно требовал, чтобы соправитель отошел от всех дел и передал пурпур Констанцию, который, став новым августом, выберет себе цезаря. Право требовать у Диоклетиана было, ибо он сам собирался поступить таким же образом. Но Максимиан нашел слабый пункт в аргументации доминуса. Если по задуманным принципам смена власти должна осуществляться раз в двадцать лет, то ему, Максимиану, до установленного срока остается еще год. Ведь формально он был провозглашен цезарем в 286 г. Но никакие уловки не помогли. Диоклетиан упорно настаивал, чтобы отречение обоих состоялось одновременно.

Так и случилось. 1 мая 305 г. в Медиолане имела место церемония, абсолютно идентичная той, что в тот же день происходила в Никомедии. В том расположенном в Малой Азии городе Диоклетиан публично передал власть и титул августа Галерию, а здесь Максимиан то же самое вручил Констанцию. Сам же, как частное лицо, отправился в свое имение, находящееся на юге Италии, в Лукании. Его сопровождала жена Евтропия, с которой у них было двое детей: сын Максенций и дочь Фауста. Дочь же Евтропии от предыдущего брака — Феодора была уже женой Констанция. Мы не случайно перечисляем всех этих лиц, так как им предстоит еще сыграть существенную роль в дальнейшей истории. Как, впрочем, и самому Максимиану. В отличие от Диоклетиана он сложил с себя пурпур только для видимости. Его амбиции и жажда власти, пожалуй, даже возросли.