Два дня я чувствовала себя сносно. И вдруг сегодня опять мне привиделась каменная арка в Тупике Мэри Кинг, арка, из которой идет дождь. За пеленой дождя угадывается пространство. И вот уже две ночи подряд мне все это снится. Один и тот же сон. Воспоминание или иллюзия — не знаю. Но сегодня пригрезилось что-то новое: внутренний двор, залитый солнцем, среди руин. И меня тянет туда. Тянет!
— Вам больно, Эллисон?
Лысая голова мистера Аберкромби возникла передо мной. Он явно тревожился. Нашему физруку было чуть за сорок. Разведен, очень скучал по своим детям, которые теперь жили в Лондоне с его бывшей женой. Все свои отеческие чувства он перенес на нас. Он брился наголо — волос у него все равно почти не осталось. Лысый и в толстых очках, он был похож на заботливого дядюшку.
Игра остановилась, все поглядели на меня.
— Ничего, терпимо, — промычала я, стиснув зубы.
Ненавижу, когда на меня обращают так много внимания.
Мистер Аберкромби встряхнул меня за плечи, нога моя при этом хрустнула.
— Думаю, вам сегодня не следует играть. — И он отвел меня на скамейку. — Мисс Кларидж, проводите мисс Мюррей в ее комнату.
Камилла с готовностью откликнулась.
— Поправляйтесь, мисс Мюррей. И если нога будет вас беспокоить, обратитесь к врачу. — Мистер Аберкромби по-дружески кивнул мне и крикнул остальным: — Продолжаем! Мисс МакРиди, вы вступаете!
Класс застонал. Сегодня в медкабинете кончится весь лед.
— Что с тобой? — осведомилась Камилла, поддерживая меня под руку.
Нога у меня то и дело подворачивалась.
— Не знаю, — призналась я, — шрамы тянет, ногу крутит. Началось, когда я ходила за шарами в спортзал.
— Может, тебе один из шаров упал на ногу?
— Нет, мне внезапно стало плохо.
— Элли, тебя похитили всего двое суток назад. Вдруг тебя укусила ядовитая змея?
— Да ладно тебе! Я что, уже посинела?
Она пристально посмотрела мне в лицо:
— Нет.
— Камилла, я шучу!
Она кисло улыбнулась:
— До меня дошло, что ты шутишь.
Неужели дошло? С первого раза?
Заморосил дождь.
— Вообще здорово! Вовремя у тебя заболела нога, теперь хоть не намокнем, — обрадовалась Камилла.
Мы вошли в здание школы, и тут полило всерьез и надолго! Хорошо, что физкультура сегодня последний урок. В такие дождливые вечера все ученицы интерната собирались вместе в общей гостиной. В комнате, где сходились вместе тридцать девчонок, всегда стоял шум и гвалт. Сегодня мне совершенно неохота в этом участвовать. Мне надо написать ответ родителям, хотя даже не представляю, где это сделать и когда мое письмо до них доберется.
— Не пойду к школьному врачу. Он все холодные компрессы уже раздал жертвам Мэдисон. Лучше пойду в свою комнату и задеру ногу повыше.
— А мог твой похититель что-нибудь сделать с твоей ногой? — размышляла Камилла, провожая меня в коридор.
— Что, например?
Я снова споткнулась.
Камилла подхватила меня под руку еще крепче. В это время я взглянула в окно, и во дворе колледжа Св. Варнавы увидела Джорджа. Он стоял совершенно один под дождем и как-то странно дергался, как будто у него чесалась спина, а он не мог дотянуться, чтобы ее почесать.
— Вдруг тот тип влил тебе под кожу микрочип и теперь может через него тобой управлять?
— Камилла, ты в своем уме?!
Она только взглянула на меня — и сама поняла, что сморозила чушь.
— Ну, я только предположила, — смутилась подруга, — никто же не знает, что он там с тобой делал. Микрочип, может, был бы еще пустяком.
— Спасибо, Камилла. Ты меня здорово успокоила.
С позавчерашнего дня я, оставшись без мобильного телефона, без WhatsApp, перешла на компьютерное общение с моими подругами в чате «Фейсбука», переписка шла горячая, мы делились друг с другом, кто что нашел в Интернете. Но наши поиски ничего не дали: что мы знали об этом парне? Ничего! А если внести в поиск «высокий красивый блондин из Эдинбурга», вылезали сведения о каких-нибудь актерах из «Игры престолов», о лучших эдинбургских пабах, о светлом пиве или о пропавших туристах. От Эммы приходили комментарии все короче и язвительнее. Зато Валери явила чудеса энергичности. Это нельзя было даже назвать преследованием. Она стала просто одержима поисками этого парня.
В комнате я рухнула на кровать. Камилла села за стол и стала рассказывать о бале наездников. Будет дресс-код. И фуршет. И живая музыка. Целый оркестр. Интересно, какой оркестр или ансамбль подошел бы?
Дверь распахнулась.
— У мистера Аберкромби комплекс папаши! — выпалила Эмма, вваливаясь в комнату. За ней — Валери.
— Он так беспокоился, так волновался за тебя! Если бы не урок с шестиклашками, пришел бы сам тебя проведать! — объявила Эмма и плюхнулась рядом со мной на кровать. — Как хорошо, что тебе ни с кем не приходится делить комнату!
— О да! — согласилась я. — Это просто благодать!
За два года в одной комнате мы с Люси друг друга чуть не съели. Она была ко мне безжалостна и крайне нетерпима. Я не могла повесить на стену ни одной бумажки, чтобы она не устроила скандал.
— Mon Dieu,[13] — произнесла вдруг Валери, и это касалось не отеческого комплекса мистера Аберкромби, а моей комнаты.
Что? Где? У меня беспорядок? Ну да, вот, носок валяется у ножки стола.
— Ти спать seul?[14] Один?
Идиотский вопрос. В комнате же только одна кровать.
— Нет, — вежливо ответила я, — делю комнату с Гарри Стайлзом.[15]
Валери узрела на стене постер, и до нее дошло. Она тут же сменила тему:
— Есть новость о кгасивый мужчина?
— Валери, мы целый день были вместе на уроках. Откуда возьмутся новости? — напомнила Эмма.
— Может, она иметь новости? — Валери кивнула на меня, как будто я была предметом мебели или, еще лучше, слугой-посыльным.
— Она, — резко произнесла я, — не иметь сейчас даже мобильного телефона!
— Ах да, — вздохнула Валери, впрочем, совершенно не смутившись.
— Давайте обсудим день твоего рождения, Эллисон, — заговорила Камилла. — Чего бы тебе хотелось?
— Мы пойдем в Тупик Мэри Кинг, — вдруг выдала я.
