На дворе был Рождественский сочельник. Горожане украшали улицы огнями, еловыми ветками и ягодами. Они поздравляли друг друга, и даже в самых бедных семьях старались приготовить что-нибудь повкуснее, чтобы отметить наступление Рождества. Одному только мистеру Скруджу всё это было не по нраву.
— Чтоб он провалился, этот праздник! — дребезжащим голосом говорил он. — Как будто эти люди недостаточно бедны, чтобы истратить столько денег на какой-то вздор! Вот и вы, Крэтчит, — продолжил он, обращаясь к помощнику, — небось собираетесь завтра прогулять работу?
— Если возможно, сэр, — робко ответил ему Боб, — ведь завтра Рождество…
— Я удержу с вас за это полкроны жалованья, — отрезал мистер Скрудж, — я не обязан платить вам за безделье.
Боб ничего не ответил, хотя полкроны было для него очень существенной суммой. Скрудж платил ему мало, а на скудную зарплату Боба жила вся его семья: жена и пятеро детей. Но бедный клерк давно уже привык к жадности хозяина, поэтому он поскорее закончил свою работу, намотал на шею длинный белый шарф (а зимнего пальто у него и не было) и со всех ног помчался домой, где жена и дети ждали его, чтобы отпраздновать наступление Рождества и начало Святок.
А Скрудж закрыл контору и, посылая проклятия каждому, кто попадался на его пути, пошел домой спать. Квартира его был огромной, но такой тёмной, что, пробираясь на ощупь, Скрудж несколько раз споткнулся обо что-то и чуть не упал. Но он экономил на свечах, поэтому зажег маленький огонёк, только когда добрался до спальни.
На столе его ждала кастрюлька холодной овсянки — все, что мистер Скрудж был готов позволить себе в качестве праздничного ужина. В кровати он долго ворочался и только было собрался заснуть, как вдруг неожиданно, совершенно сам собой, маленький колокольчик, который висел над его кроватью, начал тихонько звенеть. Что такое?! От неожиданности Скрудж даже подскочил. А колокольчик звенел всё громче, и теперь к нему присоединились остальные колокольчики в доме! От страха мистер Скрудж оцепенел и вцепился в одеяло. А в доме уже стоял настоящий оглушающий колокольный звон. Вспышка света озарила комнату, и прямо перед кроватью Скруджа появилось странное существо, больше всего похожее на привидение, из макушки которого бил наверх столп света, освещая все вокруг.
— Что это за вздор! Я, наверное, съел что-то несвежее на ужин, и теперь мне мерещится всякая чепуха! — воскликнул Скрудж.
— Я — Дух Святок, — ответило существо, — и я здесь для того, чтобы показать тебе кое-что. Встань и следуй за мной.
Дух подошёл к окну, отодвинул портьеру, и от зрелища, которое открылось в окне, Скрудж совершенно остолбенел. Тёмное небо кишело летающими призраками, и каждый из них был обмотан огромной тяжелой цепью. Цепи гремели, призраки стонали, и было видно, что они очень страдают.
— Кто все эти призраки? — дрожащим голосом спросил мистер Скрудж.
— Это те, кто провёл свою жизнь лучше, чем ты, — ответил Дух.
У Скруджа зашумело в голове, потемнело в глазах, и внезапно он очнулся на проселочной дороге, а Дух Святок стоял рядом с ним. Мистер Скрудж не мог поверить своим глазам: он перенёсся в деревню, где родился и провёл детство. Навстречу ему шли мальчишки, и Скрудж узнавал каждого из них, а один — самый весёлый и юркий — кого-то ему напомнил, и внезапно Скрудж понял, что это он сам, но только много лет назад. Почти целый день Дух водил Скруджа по местам его детства. Они были на реке, и в школе, и в лавке. И за этот день Скрудж вспомнил всё то, о чём давным-давно забыл. Вспомнил он, что такое веселье и радость, запах травы и шум реки. И что-то зашевелилось в его холодном сердце, и оно начало оттаивать.
Детство мистера Скруджа
— Мы побывали в твоём прошлом, — сказал Дух.
И снова всё закружилось, потемнело, появились знакомые очертания города. И Скрудж оказался в очень бедном доме. Вместе с Духом Святок он, невидимый, стоял у стены и наблюдал. А в доме в этот момент готовились справлять Рождество.
Приветливая женщина собирала праздничный стол. Стол был очень беден, но все были рады уже тому, что в этот сочельник удалось наскрести денег хотя бы на него. Младшие дети шумно играли, а старшие помогали матери, когда в комнату вошёл отец.
С удивлением Скрудж обнаружил, что находится в доме своего помощника — Боба Крэтчита. Это именно он, раскрасневшийся с мороза, вошёл сейчас в дверь, держа на плечах младшего сына, малыша Тима.
— Папа пришёл! — радостно закричали дети и облепили отца со всех сторон, да так, что он только успевал уворачиваться от них, стараясь не уронить малыша.
— Осторожно, дети! — улыбаясь, воскликнула мать. — Лучше возьмите-ка Тима и дайте отцу отдохнуть. А потом уже пора и ужинать.
Малютка Тим и его отец
Тима осторожно сняли с плеч отца, и только в этот момент мистер Скрудж заметил, что мальчик тяжело болен и совсем не может ходить. И действительно — малыш Тим мог ходить только с помощью маленьких костылей, хотя и делал это очень проворно. Все в семье души не чаяли в малютке Тиме — такой это был добрый и светлый ребёнок! Как только у отца выдавалось свободное время, он сажал Тима на плечи и шел с ним в церковь или на прогулку — показывать малышу новые места и новых людей.
Когда пришло время, то вся семья прочитала молитву и принялась уплетать вкуснейшего праздничного гуся с луковой подливкой и яблоками. Отец с восторгом рассказывал об успехах Тима. Голос Боба дрожал, когда он говорил о сыне, — ведь он так переживал за его здоровье! И бедный клерк очень страдал, что у него совсем нет денег, чтобы избавить Тима от недуга.
Съели и пудинг. Он был совсем маленький для такой огромной семьи, но все домочадцы были рады, и никому не пришло в голову посетовать на величину куска, каждый спешил похвалить такой вкусный рождественский десерт.
Вскоре Боб провозгласил:
— Весёлых Святок! — и вся семья дружно повторила его слова.
Малыш Тим спел красивую песню, а потом он сидел на своей маленькой скамеечке около камина, тесно прижавшись к отцу, и Боб крепко сжимал его почти прозрачную ручонку, как будто боялся, что кто-то может отнять у него сынишку.
