— Мэг, дорогая! Я недавно видел у нас пакет чая и кусочек грудинки. Не помню точно, где они, но я сейчас пойду и попробую разыскать их, — и, сжимая в руке заработанные сегодня шесть пенсов и одновременно делая дочери таинственные знаки глазами, он выскочил из дома, чтобы добежать быстро до лавки и купить всё то, что он сейчас так торжественно наобещал.
Наступала ночь, на улице становилось всё холоднее. Тоби добежал до лавки, купил чай и превосходный кусок грудинки и уже мчался обратно мимо той самой колокольни. Добежав до неё, старик снова вспомнил дневной разговор с судьёй, и так как с тех пор у него не было возможности хорошенько о нём поразмышлять, а дело ведь вышло серьёзное, Тоби решил потратить сейчас немного времени на раздумье и присел на ступеньки. Некоторое время старик провёл наедине со своими мыслями, но вдруг сзади него послышался металлический скрежет, и, обернувшись, он увидел, что дверь в башню, которая всегда была закрыта на огромный замок, не заперта. Ему вдруг нестерпимо захотелось подняться на колокольню — ведь сколько раз он мечтал об этом, пробегая здесь! Тоби оглянулся по сторонам — мало ли кто увидит — и проворно прошмыгнул в дверь. И как только оказался он внутри, дверь захлопнулась за ним с жутким грохотом! Даже если б старик передумал сейчас подниматься наверх, выйти он всё равно не мог. Поэтому, а ещё потому, что наверху мерцал неяркий свет, в отличие от кромешной темноты, в которой сейчас находился Тоби, он и пошёл наверх. Всё вверх и вверх, кругом и кругом, вверх и вверх, кругом и кругом. Добравшись до последней ступеньки, Тоби схватился за что-то, потому что ноги совсем уже его не держали, отдышался, глядя себе под ноги, и когда поднял голову, чтобы оглядеться, то увидел невероятное зрелище.
Он вдруг понял, что стоит в совершенном одиночестве на верхней площадке колокольни, среди огромных чёрных колоколов, держась за верёвку одного из них, а вокруг него кишмя кишат крошечные призраки, эльфы и химеры. Вся эта живность бесконечно вылетала из колоколов, кружила вокруг них или падала вниз. Одни призраки роем кружили вокруг Тоби, другие же, наоборот, расползались от него по верёвкам и кирпичным перекрытиям.
— Знаешь ли ты, зачем ты здесь? — донёсся до него раскатистый голос, и Тоби сразу понял, что это один из колоколов говорит с ним. Маленький старый рассыльный дрожал от ужаса, но он набрался смелости и ответил:
— Я всего лишь хотел посмотреть…
— Сейчас ты увидишь! — прогремел голос колокола. — Ты увидишь беду, к которой приведёт тебя твоя жизнь.
— Беду?! — изумился Тоби. — Но я добрый человек и никому не делаю никакого зла…
— Смотри же в своё будущее! — прогремел колокол, и Тоби внезапно стал совсем прозрачным, как один из тех призраков, которые летали вокруг, и его закружило в вихре, а вихрь принёс его на одну из улиц, где он увидел Мэг. Он сразу узнал её, хотя теперь это была не юная девушка, а взрослая, измученная женщина. Как же она исхудала! Мэг ходила по улицам и искала работу, но даже самой простой работы ей не давали, потому что вид её был так измождён, что никто не верил, что она справится. Старик везде следовал за ней, она же, проходив по городу весь день, вернулась в их старый дом, который был пуст и холоден. Не поев, потому что есть было нечего, она легла на кровать и забылась сном. По всему было видно, что в доме она живёт совсем одна.
Внезапно вихрь снова закружил Тоби, и он снова очутился на старой колокольне.
— Она скоро умрёт, — сказал колокол.
— А где же Ричард?! — закричал старик. — Ведь она должна была выйти за него?
— Они не стали мужем и женой, — проговорил колокол, — они поверили тому, кто говорил с вами, и больше не встречались, хотя это давалось им обоим с огромным трудом. Её жених долго ещё неприкаянный бродил по городу, потом пустился во все тяжкие, сильно болел и умер в нищете и одиночестве. А у твоей дочери было еще одно горе, которое сломило ее.
— Какое же? Какое же горе ещё настигло мою малютку Мэг?! — вскричал Тоби.
— Посмотри вниз, — ответил ему колокол.
Тоби подошел к самому краю колокольни и взглянул вниз. Там, внизу, около тех самых ступенек, где он обедал вместе с Мэг, лежал он сам, лицом вниз. Вокруг него стояли люди, и можно было слышать отрывки голосов, доносившиеся снизу: «Упал с колокольни… зачем-то забрался туда и упал…».
Тоби закрыл лицо руками и горько зарыдал.
— Могу ли я изменить всё это? — спросил он.
— Ещё утром твоя судьба была предопределена, — ответил ему колокол, — но в неё вмешался поступок, который ты совершил сегодня. Ты добрый человек, и ради твоей доброты я дам тебе возможность изменить свою судьбу и судьбу дочери. У тебя ещё много дел, старик. Ты должен измениться сам и научить свою дочь жить своим умом, не идя на поводу у глупых и низких людей.
Снова закружился вихрь, и Тоби очнулся на ступеньках у подножия колокольной башни.
Как же понёсся он домой! Ни с одним, даже самым важным, письмом не бежал он так быстро, как сейчас он мчался домой к Мэг и гостям. Запыхавшись, он ворвался в дом с намерением рассказать им всё, что с ним произошло, как увидел, что все сидят у камина и весело смеются, что к ним уже присоединился Ричард, который тоже весел и счастлив.
— Отец! — радостно закричала Мэг. — Мы заждались тебя! Что же ты так долго?! Мы с Ричардом собрались даже пойти тебя искать!
— Как же я рад видеть вас весёлыми, дети мои! — воскликнул Тоби. — А мне-то, старику, показалось, что сегодня днём мы с вами расстались в не самом приятном расположении духа.
— Я как раз рассказывала Уиллу, как сильно напугал нас сегодня судья Кьют, — засмеялась Мэгги, на коленях у которой сидела маленькая Лилиан, — ведь мы с Ричардом чуть было не отменили свадьбу из-за него! Но потом вдруг мы словно очнулись от дурного сна: что же это мы?! Из-за глупых слов какого-то обозлённого чудака мы потеряем нашу любовь? И нам сразу стало так весело, так легко на душе, что мы забыли о нём в один миг!
И начался праздник! Вкусная еда, веселье, танцы! Мэг танцевала с Ричардом, но ещё чаще она танцевала с Лилиан. Уилл Ферн сидел за столом и притопывал ногой в такт музыке — для танцев он был уж больно большим и неуклюжим. Но лучше всех отплясывал старик Тоби: он изобразил невиданный до сих пор танец, в основу которого была положена его знаменитая рысца, чем поразил и привёл в совершенный восторг всех, кто присутствовал на этом чудесном празднике.
И осталось задуматься: быть может, путешествие на колокольню привиделось старику Тоби? И ничего не было, а сам он всего лишь по-стариковски задремал на каменных ступеньках колокольни? Никто не знает этого. Знают только одни большие колокола, но они ничего не скажут. Или скажут лишь тогда, когда сами решат сказать.
