Она глубоко вздохнула и посмотрела на Саймона, уверяя себя, что не ищет у него поддержки, а просто… просто потому что знает его.
Он ответил улыбкой, от которой у Джулии похолодело в груди, и протянул руку.
— Джулия, познакомьтесь с Мишель.
Их пальцы соприкоснулись, и в этот миг случилось нечто ужасное. Джулию словно ударило электрическим током: по коже побежали мурашки, кровь вскипела и бросилась в лицо. Когда Саймон отнял руку, Джулия едва удержалась от того, чтобы попросить его дотронуться до нее еще раз — ей очень хотелось узнать, что же последует за этим восхитительным жаром. Но, конечно, такая просьба показалась бы смешной. Оставалось только сосредоточиться и постараться не обращать внимания на то, что творилось в ее душе. Нельзя выставлять себя дурочкой лишь из-за того, что к ней прикоснулся мужчина, пусть и самый красивый на свете.
Джулия посмотрела на Мишель и заметила скользнувшую по ее губам сочувственную улыбку.
Неужели все так очевидно? — огорчилась Джулия. Неужели Саймон тоже знает? Может быть, он ощутил, как дрогнули мои пальцы? Впрочем, лучше всего сделать вид, что ничего и не произошло.
Джулия тепло поздоровалась с Мишель.
— Приятно познакомиться. Я готова.
Саймон с сомнением покачал головой.
— Уверены, что все в порядке?
— Конечно. — Она бодро улыбнулась и направилась к креслу, чувствуя на себе пристальный взгляд Саймона.
Только бы не дать ему заметить мое смятение. Только бы не думать о его руках и губах. Черт бы его побрал.
— Джулия, Мишель подстрижет вам волосы, но сначала она расскажет, что собирается сделать. Хорошо?
— Конечно, — согласилась Мишель. — Никаких сюрпризов.
Сложенная, как балерина, она словно облетела вокруг кресла и остановилась перед Джулией, изучающе разглядывая ее голову. Чувствуя себя комком теста, которому предстояло принять некую радующую глаз форму и отправиться в духовку, Джулия изо всех сил старалась сидеть спокойно, хотя в обычных обстоятельствах не выдержала бы и минуты этой пытки.
— Что ж, давайте посмотрим, — сказала Мишель, убирая волосы с лица своей «жертвы», замершей в напряженном ожидании.
Пауза подозрительно затягивалась. Уж не прозвучит ли сейчас грозный приговор, гласящий, что с этими космами сделать уже ничего нельзя? Джулия вздрогнула, услышав сдержанный смешок.
— Ну и ну, что это у нас здесь? Саймон, не хотите ли взглянуть?
Он подошел сзади, и Джулия почувствовала, как по спине поползли мурашки.
— Прекрасно, не правда ли? — раздался его голос, и пальцы Саймона скользнули по выбившейся из общей массы пряди.
— Я имею в виду не волосы, — сказала Мишель. — Посмотрите на этот изгиб шеи, на форму головы.
Только бы не покраснеть. Только бы не покраснеть. Джулия ощущала взгляд Саймона, скользящий по ее обнаженной шее. Ей казалось, что он рассматривает ее в витрине магазина, куда ее поместили голой. Более чем когда-либо ею овладело неодолимое желание скрыться от этих оценивающих взглядов, сбежать, спрятаться. Вцепившись пальцами в край кресла, Джулия замерла и, закусив губу, затаила дыхание, как ныряльщик, изо всех сил пытающийся продлить свое пребывание под водой.
— Все в порядке, — негромко произнес Саймон своим глубоким завораживающим голосом.
Уж не прочитал ли он ее мысли?
— У нее действительно идеальная форма головы, — восхищенно заметила Мишель, выпуская из рук многострадальные волосы. — И изгиб восхитительный, вы не находите?
Саймон молчал, и Джулия осторожно скосила глаза. Он тут же нахмурился и сдержанно кивнул Мишель.
— Я вижу.
— По-моему, стрижка должна быть короткой, — продолжала Мишель. — Тем самым мы подчеркнем все достоинства. Классическая прическа, никаких дополнительных ухищрений. Все ровно и гладко. Мальчишеский стиль сейчас популярен в Европе.
Джулия с ужасом вспомнила детство, когда отец водил ее в парикмахерскую вместе с братьями и как они выглядели после недолгой, одинаковой для всех процедуры. Это всего лишь волосы, успокаивала она себя, сопротивляясь желанию обхватить голову руками.
— Уверена, это будет очень стильно. — Смелое заявление далось ей нелегко и прозвучало не совсем убедительно, а потому Джулия попыталась подкрепить его бодрой улыбкой.
И снова Саймон промолчал и только потер подбородок. Потом он еще раз провел ладонью по ее волосам, так нежно, что Джулия едва почувствовала это, но зато в полной мере ощутила близость его тела, тепло пальцев, легкий запах табака.
— Они живут собственной жизнью, не так ли? Как бы сами по себе.
— Не беспокойтесь, мы их укротим, — заверила его Мишель.
— Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, — с легким раздражением сказал Саймон.
— Но я же буду выглядеть более… — Джулия замялась, не находя нужного слова, хотя внутри у нее все сжималось при мысли о ножницах.
— Вы будете выглядеть менее взъерошенной, — пришел ей на помощь Саймон.
Джулия кивнула. Сладостный жар наслаждения раскатился по телу, заставив ее опустить ресницы. Боже, этот человек может делать с ней все, что угодно, даже сам не замечая этого!
— Не волнуйтесь, мистер Джордан, я знаю, что делаю, — сказала Мишель, и Джулии показалось, что в ее голосе прозвучали нотки удивления.
Несомненно, Мишель привыкла иметь дело с богачами, пекущимися о красоте своих причесок, и, наверное, ей непонятно, как можно переживать из-за неухоженных волос. Нет, с этим надо покончить, причем как можно быстрее.
— Я готова, — решительно сказала Джулия.
Саймон проигнорировал ее реплику.
— На мой взгляд, мы вполне можем обойтись без кардинальных мер.
— Что вы предлагаете? — Мишель довольно бесцеремонно откинула прядь над ухом Джулии — похоже, ей не терпелось взяться за ножницы.
— Определенно без кардинальных, — повторил Саймон. — Было бы неразумно терять такую красоту.
И слова, и тон, которыми они были произнесены, требовали внимания. Мишель со вздохом выпустила выбранную ею для начала экзекуции прядь и отступила на шаг. Вероятно, ей не хотелось отказываться от своей точки зрения без боя, однако Саймон ясно и твердо обозначил свою позицию, а спорить с заказчиком не только бесперспективно, но и неразумно.
— Хорошо, не будем спешить, — согласилась Мишель. — Перейдем к следующему пункту.
Джулия облегченно расправила плечи и с благодарностью посмотрела на Саймона. Пусть речь шла всего лишь о волосах, но это ее волосы!
Когда через сорок минут она подошла к зеркалу, то не узнала себя. Мишель сотворила настоящее чудо. Глядя на свое отражение, Джулия вдруг подумала, что поставленная Барретом задача уже не кажется ей невыполнимой. Мишель подрезала лишь кончики, но, сохранив длину и массу, придала волосам совсем иную форму, и полученный результат пришелся по вкусу всем.
