Книга Гориллы в зелени - Ольга Кентон

В отношениях с мужчиной я всегда придерживалась определенных правил поведения: на первом свидании решала, стоит ли с ним дальше продолжать отношения, смотря по тому, куда он меня ведет. Если гулять в парк — то телефон вычеркивается сразу же. На выставку, в театр, кино, биеннале и т. п. — с таким можно дружить, люди творческие меня привлекают, но завести роман я бы вряд ли смогла — слишком уж сложен их мир, да и все они непостоянны в своих пристрастиях. Конечно, несколько раз в моей практике попадались актеры, художники, но отношения с ними только подтвердили это правило. Если идем по классической схеме — хороший ресторан или модное кафе, то всегда соглашалась на второе свидание. Первое, второе, третье… на третьем уже нужно дать понять, чего хочешь ты. Для этого место встречи выбирала я: еще какая-нибудь выставка — будем дружить; уютное кафе, где мало посетителей и приятно пахнет кофе, — я ужасно романтично настроена, влюблена; модный бутик или торговый центр… — давай, дорогой, раскошеливайся или, точнее, отвали (мужчин, способных выдержать испытание, проводимое мной специально, чтобы он подумал, будто я наглая стерва, которой только и нужны его деньги, было немного); а в самом худшем для меня варианте мы шли в какой-нибудь магазин мужской одежды, где я, по уши влюбленная дурочка, покупала ему новую одежду и аксессуары… Ужас, как вспомню, что со мной такое было! Правда, всего лишь один раз, но мне хватило и этого… — целый месяц содержала мужчину старше меня вдвое. Впрочем, это был неплохой опыт, к тому же во всем, что не касалось финансов, Олег был потрясающим, — за это стоило заплатить. Недавно видела его по телевизору, стал знаменитостью. Интересно, с каких или, точнее, с чьих денег?

А когда мы расставались, то выход был только один — мои золотые правила, которые советую всем своим подругам. Первое: новая прическа и новый цвет волос. Женщина, которая хочет поменять цвет волос, — хочет поменять мужчину. Второе: через неделю, потому что эйфория от новой прически длится от недели до двух — тут главное успеть, поход по магазинам, и самое главное в этом походе — купить новые туфли. Положительный заряд еще на неделю. Третье: в довершение всего этакая клубничка на огромном количестве взбитых сливок — поход в какое-нибудь новое модное место и легкий флирт с незнакомцем. Вот тогда можно возвращаться к новой жизни: ты красивая, модная и нравишься мужчинам. Это потом уже можно браться за всякие диеты, спортзал, отдых в Турции, поход в стриптиз-клуб… и поиск нового мужчины. Самое главное вот эти три пункта. После их осуществления всегда понимаешь, что жизнь на самом деле прекрасна, а этот «козел» еще пожалеет, что упустил тебя…

Долгое время я следовала этим правилам, но в один прекрасный день им изменила. Наверное, потому, что это были не правила вовсе. Как я могу кому-то давать советы, если собственные поступки вызывают у меня иногда чувство удивления, а те способы, которые позволяют в сложных ситуациях не замкнуться в себе, подходят далеко не всем? Но ведь я не врач, раздающий лекарство и гарантирующий, что оно подействует через три недели. Я — не предмет для подражания. Я просто живу своей жизнью, единственной, которая у меня есть. Как и у всех, в ней происходят ситуации, казалось бы, легко преодолимые, но выбивающие меня надолго из колеи. Так и было в тот день.

Я сидела на его любимом, купленном две недели назад бежевом диване и рыдала, когда Даня открыл дверь и вошел, держа в руках несколько пакетов с продуктами. Рядом со мной валялась пустая бутылка красного вина, половину которого я выпила, а другую пролила на диван. Я даже не попыталась скрыть это красное пятно.

— Что случилось, Машенька?! — Даня сразу бросил пакеты на пол и подбежал ко мне.

— Я пролила на твой диван вино, — пробурчала я, шмыгая носом и всхлипывая.

— И из-за этого ты плачешь? Ты с ума сошла?! Что случилось?

Я молчала, долго собираясь с силами, но не могла выдавить из себя ни единого слова. Даня гладил меня по волосам. Наверное, он уже обо всем догадался, все-таки не так мало мы знаем друг друга. Я смотрела на пол, как будто пыталась найти там слова. Мне было ужасно больно, обидно, странно. И еще меня бесила моя неловкость: решила залить горе, но зачем же портить мебель? Зачем я захотела открыть это дурацкое вино (ну ладно, не дурацкое, хорошее, французское) в гостиной, когда до кухни всего два шага? Ну, не знаю я… Мне было настолько плохо и обидно, и, конечно, я понимала, что дело-то вовсе не в вине, но моя неуклюжесть стала последней каплей. «Вот такая ты и в жизни, — обвиняла я саму себя. — Безалаберная и наивная, думающая, что все умеешь».

Я пыталась оттянуть свое признание, встала с дивана и направилась к пакетам, оставленным на полу.

— Что ты делаешь? — спросил Даня. Я стояла к нему спиной, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам. Быстро-быстро открывая и закрывая веки, словно я маленький ребенок, изучающий игру света и темноты, я пыталась остановить слезы, но чувствовала, что этот выбранный мной способ не самый удачный. Из носа лилось, как при сильном насморке, я постоянно закусывала губы и дышала так же тяжело, как астматик. — Брось эти сумки, иди сюда, расскажи мне все.

— Я хочу тебе помочь. Хоть как-то компенсировать испорченный диван.

— Да черт с этим диваном, когда-нибудь на него обязательно пролили бы вино.

— Да, но это были бы подвыпившие гости.

— Какая катастрофа! Ты забрала у них пальму первенства — сама пометила территорию, — теперь это только твой диван.

— Диван — твой. Если помнишь, я была против его покупки.

— Стоит-то он в нашей квартире, значит — общий.

— Ты не волнуйся, я вызову химчистку на дом и сама ее оплачу.

— А может быть, хватит уводить в сторону разговор, возводя проблему выведения пятна до космических масштабов, и думать, что я забуду про свой вопрос. — Он потянул меня за руку и с силой развернул к себе. Я стояла в позе провинившейся школьницы, только что разбившей окно или любимую вазу учителя, меня отчитывали, и было жутко стыдно. Даня бережно коснулся моего подбородка, приподняв лицо. — Что у тебя случилось?

Я не смогла выдержать этого сочувствующего взгляда и снова разрыдалась. Все мое внутреннее существо искало защиты и понимания, поэтому, когда Даня притянул меня к себе и обнял, я даже не стала пытаться вырваться.

— Он козел, полный козел, — наконец выговорила я.

— А дальше?

— Он позвонил и сказал, что не приедет, и — наглец! — даже не постеснялся назвать причину.

— Какую же?!

— Нет, ты понимаешь! — кричала я. Хотя почему Даня должен был это понимать? — Сережа решил быть со мной честным, начав издалека: «Маша, я закончил работу». Я чуть не прыгала до потолка, в мыслях, раздумывая, что же я надену на нашу встречу после долгой разлуки, как этот козел продолжил: «Но мне придется задержаться в Лондоне. Все-таки это удивительный город». Я его спросила, чем же он так удивителен. А этот бегемотоподобный урод…