Эти сведения принесли Лине пятьсот долларов, которые показались ей тогда целым состоянием. Однако с тех пор от этой суммы осталось меньше половины — остальное ушло на обеды, номера в отелях, платья и украшения, с помощью которых она надеялась преобразиться. Лину сильно разочаровало, что такая внушительная сумма не очень-то помогла ей превратиться из простой девушки в леди, подобную Элизабет. Не нравилось Лине и то, что для этого пришлось прибегнуть к такой грязной сделке. Однако она сделала то, что должна была сделать. На самом деле ее целью не было стать светской девицей — ей просто хотелось сделаться похожей на Элизабет, и когда она будет готова, то поедет на Запад, и тогда Уилл поймет, что ему всегда была нужна Только Лина. Или, по крайней мере, когда он услышит о смерти Элизабет, эта новая, блистательная Лина сможет заполнить пустоту в его сердце. Ей так хотелось отыскать Уилла! Она надеялась, что это случится скоро, — иначе могут кончиться ее деньги.
Тристан укладывал каждую из выбранных ею вещей в отдельную коробочку с чудесной папиросной бумагой. Это были перчатки, небольшая кружевная шаль, каракулевая муфта и пара шелковых чулок — Тристан приучил ее к этим вещицам, и теперь она не могла без них обходиться. Лина с упоительной радостью и смутным страхом наблюдала, как все это складывается, заворачивается и укладывается в коробки. Как только эти вещи уложены в коробки, это означает, что они принадлежат ей, и она должна за них заплатить.
— Мне прислать их в ваш отель?
— Нет…
Лина умолкла и отвела взгляд. Предвечерний свет вливался в высокие окна в романском стиле, выходившие на улицу. Скоро и этот день уйдет, а она не стала значительнее. Когда она выйдет на улицу, то увидит всех этих простых людей, от которых ей так хотелось отличаться, прилипнув к витринам, они будут глазеть на рождественские товары.
В подобные минуты Лине бывало грустно и вспоминался тот ужасный момент, когда после долгих лет тайных воздыханий она призналась Уиллу в любви, и он ее отослал. Ей хотелось быть уверенной, что такое не повторится, и она напомнила себе, что прежде, чем снова увидеть Уилла, ей нужно преобразиться.
— Я, конечно, найму экипаж и захвачу покупки с собой. И, пожалуйста, пришлите счет в отель.
С недавних пор Лина перестала носить с собой все свое богатство (прежде это было навязчивой идеей) и приобрела роскошную привычку расплачиваться позже. Она держала деньги, полученные от Пенелопы, в маленьком шелковом кошельке с кожаными завязками, который прятала в ящике комода под кружевным бельем. Исходя из своего опыта горничной, она знала, что этот ящик — табу для прислуги. Она полагала, что горничные в отеле чувствуют то же самое и не притрагиваются к нему.
— Разумеется, мадемуазель. — Тристан сделал паузу и усмехнулся так, что истинная леди, вероятно, сочла бы эту усмешку слишком фамильярной. Затем он сказал: — Я могу вас сопровождать, если вам требуется помощь.
— Благодарю, все в порядке, — ответила Лина, снова отведя взгляд и слегка вздернув нос. — Только помогите мне надеть пальто, и я поеду.
Лина высадилась на углу Пятьдесят девятой улицы и Пятой авеню. Как только она сочинила свою легенду и несколько улучшила манеры, она переехала из захудалого отеля на Двадцать шестой улице в «Нью Незерленд», где коридорные носили королевскую униформу яркого синего цвета. Это было здание с величественным коричневым фасадом, башенками и арочными окнами. Оно высилось над другими зданиями, как огромный замок из песка. Лина где-то слышала, будто «Незерленд» — самый высокий отель в мире, и именно поэтому предпочла его «Савою», находившемуся совсем рядом, и отелю «Плаза», располагавшемуся на западной стороне авеню. Эти три отеля образовали угол при входе в Центральный парк. Дальше тянулись особняки Хантингтонов, Вандербилтов и Хэйзов. При мысли о том, что она живет рядом с людьми такого ранга, Лина испытывала приятное волнение. Ее номер, не самый лучший, стоил двадцать девять долларов в неделю. Она знала, что так не может продолжаться вечно, но какое это имело значение, если она скоро будет с Уиллом, Сильный, талантливый Уилл — он скоро будет о ней заботиться. А пока что, как она надеялась, ей передастся элегантность жизни в отеле.
Она любила возвращаться в свой номер, где ковер был вычищен, а кровать постелена каким-то невидимым механизмом. Лина взглянула на водителя кэба и жестом показала, чтобы он помог ей с покупками. Распрямив плечи, она направилась к входу отеля заученной походкой. Несмотря на веснушки, природа наделила ее благородной внешностью. Губы были слегка надуты, зеленоватые глаза смотрели надменно, носик вздернут. Рыжевато-коричневое пальто подчеркивало тонкую талию и скрадывало широкие, не очень женственные плечи. На маленькой шапочке в тон пальто были черные перья. Лина направилась к конторке.
— Добрый день, мисс Брауд, — приветствовал ее маленький портье, стоявший за массивной конторкой красного дерева.
Как всегда, Лина постаралась скрыть довольную улыбку, которую вызывало ее новое положение и окружающая ее обстановка. Пол был из красивой мозаики, а свет люстры отражался в мраморной лестнице. В вестибюле пахло духами и кофе, и тот, кто сюда входил, должен был сразу же почувствовать: ни в одном другом месте не стоит останавливаться. «Если бы только Уилл мог видеть меня в эту минуту», — подумала Лина. Да он бы, конечно, забыл, что когда-то любил Элизабет. Он бы понял, что Лина — само совершенство.
— Пожалуйста, мой ключ, мистер Каллен.
Когда портье отвернулся, она почувствовала, что у нее за спиной кто-то стоит. Ведь она ясно сказала, чтобы шофер ждал у дверей, пока один из коридорных заберет ее вещи. Резко обернувшись, она лицом к лицу столкнулась с хорошо одетым мужчиной. На нем был бархатный пиджак винного цвета и черные брюки. Воротник цвета слоновой кости подпирал гладковыбритый подбородок. Черты лица были тонкими, и только нос портил все дело: он выдавал пристрастие к спиртному. Мужчина игриво ей улыбался. Но Лина не была в этом до конца уверена: джентльмен был слишком стар, чтобы флиртовать с семнадцатилетней девушкой. Впрочем, в мире так много того, что она не понимает.
Портье вернулся с ее ключом, но застыл, с почтением уставившись на мужчину в винном пиджаке. Лина ждала, когда джентльмен заговорит. Пауза затянулась, и ее сердце забилось от страха, что он знает ее секрет.
— Это ваши вещи? — спросил, наконец, джентльмен, указывая в сторону шофера, который действительно терпеливо ждал в дверях с фуражкой в руке. — Потому что коридорные здесь неопытные — простите меня за эти слова, Джордж, — и им нельзя доверить такие прекрасные вещи.
Лина никогда не попадала в подобную ситуацию и понятия не имела, что нужно ответить. Портье избегал ее взгляда.
— Простите.
Джентльмен отвесил легкий поклон, не сводя глаз с Лины.
— Мистер Лонгхорн к вашим услугам.
Его полное имя было Кэри Льюис Лонгхорн. Лина знала это от сестры Клер, любимым времяпрепровождением которой было чтение светских колонок. Он оказался старше, чем она тогда думала. Лонгхорн был очень богат — он унаследовал банкирский дом, если Лина не перепутала его с кем-то. Он был известен множеством расторгнутых помолвок и связями с графинями и модными матронами среднего возраста, а также большой коллекцией портретов, на которых были изображены современные красавицы. Лину удивило, что он все еще смотрит на нее с усмешкой. У него были бледно-голубые глаза и впалые щеки.
