Покинув замковый двор, Тристан в задумчивости расхаживал между хижин, и вскоре у него начал складываться план действий. Внезапно мимо него проскакал на одной ноге мальчик — вторая была перевязана, — а затем послышался душераздирающий женский крик, причем кричали в той самой хижине, из которой только вышел мальчик.
Приблизившись к домику, Тристан заглянул в окно, прорубленное в стене, и замер в изумлении. Он увидел гибкую и стройную девушку, стоявшую к нему спиной. У девушки были чудесные рыжие волосы, перетянутые кожаным ремешком, и она перебирала какие-то горшочки, стоявшие перед ней на столе. Крики же, доносившиеся из соседней комнаты, теперь раздавались безостановочно, но девушка, казалось, ничего не слышала — во всяком случае, не обращала на них ни малейшего внимания.
«А может, она глухая?» — подумал Тристан. И ему вдруг пришло в голову, что он уже где-то видел эту девушку. Но где же он мог ее видеть?.. К тому же он не помнил, чтобы в последнее время ему встречались глухие молодые женщины.
Внезапно девушка насторожилась и, вскинув голову, стала прислушиваться. Тут Тристан увидел ее изящный профиль, и ему снова почудилось, что он где-то видел ее. А в следующее мгновение он понял, что эта красавица не лишена слуха. Да-да, она прекрасно все слышала! Но кто же она такая?
— Хейд, иди взгляни на младенца!
— Да, сейчас иду! — послышался ее голос. Услышав этот голос, Тристан вздрогнул и затаил дыхание. Еще несколько мгновений он стоял у окна, затем, спотыкаясь, отошел от хижины и побрел к соседнему домику.
Остановившись, он привалился плечом к стене и сделал глубокий вдох — ему казалось, он задыхается.
— Да-да, это ее голос, — пробормотал Тристан.
Но ведь такого просто быть не могло. Та женщина — мечта, скорее даже наваждение. А эта — самая обычная простолюдинка с рыжими волосами и стройной фигурой.
Но голос… Как же голос?..
Внезапно его пронзила ужасная боль, и спина покрылась холодным потом. Ноги же подгибались и, казалось, он вот-вот рухнет на землю.
Тристан отошел от стены хижины и осмотрелся. Он чувствовал, что ему следовало как можно быстрее где-нибудь укрыться. Да-да, он отчаянно нуждался в укрытии. Заметив конюшню, находившуюся шагах в пятидесяти от него, Тристан, пошатываясь, направился к ней. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, и было такое ощущение, что голова вот-вот расколется на части. Приближаясь к конюшне, он не обращал внимания на насмешливые выкрики тех, кто встречался ему на пути, хотя прекрасно слышал их смех и громкие крики.
— Эй, малый, не слишком ли рано ты напился?!
— Может, ищешь девку, чтобы она тебя утешила?!
— Хочешь смазливую девчонку, чтобы она обвила тебя ногами?!
Оказавшись, наконец, в укрытии, Тристан испустил вздох облегчения. Голова по-прежнему болела, но дышать стало легче. Спотыкаясь, он добрался до центрального прохода между денниками, а затем — до самого дальнего из них. С Божьего благословения он оказался пустым, и в него недавно засыпали свежее сено.
Рухнув на сено, Тристан примял его своей тяжестью. Глаза его закрылись, и, погружаясь в беспамятство, он услышал голос рыжеволосой красавицы из своих грез.
«Спаси меня, Тристан! — кричала она. — Спаси меня! Я умираю!»
Глава 4
Тристан не знал, сколько времени он пролежал в беспамятстве. Когда же он очнулся, конюшня уже погрузилась во тьму. Голова его была тяжелой и, казалось, увеличилась в размерах. Перекатившись по сену, он вдруг услышал шарканье шагов, а затем — мужской голос.
— Сомневаюсь, Хейд, что кузнец Дональд будет обращаться с тобой с такой же учтивостью, — сказал мужчина.
И почти тотчас же снова послышались шаркающие шаги — на сей раз затихающие; было ясно, что мужчина покинул конюшню. А потом послышался тихий женский плач.
Тристан медленно поднялся на ноги и стал ощупью искать выход из конюшни. Хотя уже наступила ночь, через открытую дверь конюшни был виден двор замка, освещенный луной. Да и ближайшая к двери часть конюшни была залита белым сиянием.
Теперь Тристану казалось, что он в конюшне один, и женский плач он приписал своей фантазии или обману слуха. Но вдруг, сделав еще несколько шагов, он увидел какое-то ярко-рыжее пятно, высвеченное лунным лучом.
Направившись к яркому пятну, он понял, что это волосы, ярко-рыжие женские волосы. И теперь он уже отчетливо слышал всхлипывания и тихий шепот этой женщины — вероятно, она не слышала его шагов и думала, что находится в конюшне одна.
Сделав еще шаг-другой, Тристан опустился на колени возле женщины и тотчас же узнал ее. Именно эту рыжеволосую красавицу он видел в хижине, когда стоял у окна. Он вспомнил, что мужчина назвал ее по имени — Хейд. Но почему же она плакала? Почему лежала на грязном полу конюшни?
Внезапно она затихла, словно почувствовала его присутствие.
— Пожалуйста, миледи, скажите, — прошептал Тристан, — не могу ли я как-нибудь облегчить вашу печаль?
Она медленно подняла голову, и взгляды их встретились. Потом глаза ее вдруг расширились, и она, протянув к нему руки, прошептала:
— А я думала, что ты — сон.
Тристан покачал головой и прошептал в ответ:
— Нет-нет, милая, не сон.
Руки их соединились, и теперь он заметил, что она по-прежнему плачет; ее слезы, похожие на крошечные драгоценные камни, медленно стекали по щекам.
— Милая, что я должен сделать? Как утешить тебя?
— Обними меня.
Эти слова были сказаны шепотом, но в ушах Тристана они прозвучали оглушительно. В следующее мгновение он привлек к себе девушку и крепко прижал ее к груди так, что ее сердце оказалось напротив его сердца.
— Не плачь, милая, — бормотал Тристан. — Теперь все будет хорошо. Теперь я с тобой.
— Ты ведь этого не допустишь? — прошептала она, тихо всхлипывая.
— Нет-нет, конечно, нет, — ответил Тристан, не понимая, что именно он обещает и о чем речь.
Прижимая к груди девушку, он чувствовал, что сердца их бились в одном ритме. И он знал, что сделает для нее все, что только сможет, и сразит любого врага, если она его об этом попросит.
— Не плачь, красавица. Рядом со мной тебе нечего бояться.
В его объятиях тело девушки расслаблялось, и Тристан чувствовал, что она успокаивается. А потом он вдруг понял, что она погрузилась в дремоту.
Прошло еще какое-то время, и Тристан сообразил, что головная боль окончательно его покинула — теперь голова его кружилась от радости. Он не знал, кто эта девушка и как ей помочь, но в одном был абсолютно уверен: это женщина из его снов или грез, женщина, которая вторгалась в его сны долгие годы. И она не призрак, она теплая, из плоти и крови.
«А я думала, что ты — сон», — сказала она. Значит, тоже знала о его существовании, знала, что они встретятся? А что это был за мужчина, который оставил ее всего несколько минут назад? Может, муж? Или любовник?
