Тристан еще крепче прижал к себе девушку. Он знал, что она должна принадлежать только ему. Он давно уже поклялся, что никому ее не уступит. Да-да, не уступит, ведь он искал ее десять лет.
— Не расстанусь с тобой, чего бы это мне ни стоило, — прошептал Тристан. — Будь между нами хоть сам король, ты навсегда останешься со мной.
Внезапно послышались шаги, и тут же раздался тревожный шепот Фаро:
— Мой господин, собирайся скорее, твои посланцы уже приближались к Гринли, когда на них напали…
— Кто, разбойники? — Тристан поднял голову и увидел своего верного друга, стоявшего в дверях конюшни.
— Нет, — ответил Фаро, входя в полосу лунного света. — Это были люди из Сикреста. Они ищут тебя, и намерения у них самые скверные.
Тристан посмотрел на Хейд, мирно дремавшую в его объятиях, потом снова взглянул на Фаро.
— Им удалось прорваться в замок?
Фаро покачал головой:
— Нет-нет, их всего горсточка. Но они расположились лагерем у стен замка. — Презрительно сплюнув, Фаро добавил: — Они думают, что ты боишься встретиться с ними лицом к лицу.
Несколько мгновений Тристан раздумывал, потом встал, держа Хейд на руках.
— В таком случае я вернусь и приветствую их должным образом. Сейчас я, подожди немного…
Не обращая внимания на насмешливый взгляд Фаро, Тристан двинулся по проходу между денниками. Опустившись на чистое сено вместе с девушкой, он пригладил ее волосы и прошептал:
— Миледи, если ты слышишь меня во сне, подумай о моих словах. Я ничего о тебе не знаю, не знаю даже, где твой очаг. И все же я взял бы тебя с собой сейчас же, чтобы не оставлять здесь, в столь прискорбных обстоятельствах. — Он вспомнил о человеке, вызвавшем ее слезы, и, помрачнев, добавил: — Возможно, мне действительно не следовало бы покидать тебя сейчас, но все-таки я должен тебя оставить ненадолго. Скройся от своего мучителя, если это необходимо, но умоляю, не убегай далеко. Я обязательно вернусь за тобой.
Хейд шевельнулась и застонала во сне. Тристан склонился к ней и вдохнул аромат ее волос.
— Клянусь, что вернусь. — Он нежно поцеловал ее в губы и, поднявшись на ноги, вышел из конюшни.
Отправившись на поиски Тристана, Фаро оставил коней совсем недалеко от стен Сикреста. Однако они без труда миновали пьяных стражников и вскоре уже мчались на север в сторону Гринли.
— Кто их предводитель? — спросил Тристан, оборачиваясь. — Может быть, сэр Найджел?
— Нет-нет. — Фаро покачал головой. — Это всего лишь толпа простолюдинов-вилланов, и они сами по себе. — Фаро пришпорил коня и, догнав своего господина, продолжал: — У посланца, все же сумевшего пробиться сквозь их ряды, не было времени понять, чего они хотят. Тристан нахмурился и проворчал себе под нос:
— Кажется, я знаю, почему они меня ищут. Но сейчас это не имеет значения. Что ж, если они меня ищут, то непременно найдут.
Преодолев последнюю часть пути, всадники, наконец, увидели внушительные башни замка Гринли, поднимавшиеся из ночного тумана. Осадив коней, они какое-то время осматривались. У западной стены замка виднелись догоравшие походные костры, и там же находились захваченные смутьянами посланцы.
Увидев своих воинов — все они были связаны, — Тристан еще больше помрачнел. Он твердо решил: месть за незаконное вторжение в его владения должна свершиться этой же ночью.
Повернувшись к Фаро, он спросил:
— Фар, сможешь ли ты проникнуть в замок, минуя подъемный мост?
Фаро ненадолго задумался, потом кивнул:
— Да, смогу.
— В таком случае действуй. Как только окажешься в замке, прикажи Баррету опустить подъемный мост. И пусть эти люди войдут. А вот потом…
Какое-то время Тристан излагал план дальнейших действий, а Фаро молча кивал. Затем он спешился и направился к замку. Тристан же мысленно вернулся к рыжеволосой девушке, которую оставил в конюшне Сикреста. Он задавал себе множество вопросов, но ни на один из них не мог ответить. И чем дольше он размышлял, тем больше запутывался. Неужели его судьба — обвенчаться с простолюдинкой? Неужели именно к этому он придет после многолетней борьбы за свое нынешнее положение? С раннего возраста он страдал, зная, что является бастардом, произведенным на свет родителями благородного происхождения. И каждая завоеванная им награда доставалась ему тяжкими усилиями. И неужто теперь он ослушается Вильгельма, своего друга и короля, и откажется от предложенной ему невесты? Каковы будут для него последствия такого поступка? Возможно, его лишат дома, в котором он, по сути, еще и не жил. И лишат титула, тоже доставшегося ему дорогой ценой. И, конечно же, ему придется отправиться в изгнание вместе с его рыжеволосой избранницей.
Увы, ему не с кем было посоветоваться. Отец, который сразу же отверг его, был давно уже мертв, а мать, отославшая его от себя, жила во Франции. За последние двадцать лет Тристан ни разу не видел ее и ничего о ней не слышал. Возможно, она тоже умерла.
В свое время Женевьева Д'Аржан щедро заплатила за то, чтобы о ее незаконнорожденном потомке позаботились должным образом. Тристан с удивительной ясностью помнил звон монет в маленьком мешочке, доставленном одной старухе слугой матери. Но, как только ее посланец вскочил на коня, старуха, которой было поручено его опекать, припрятала деньги и выставила Тристана за дверь.
— Ступай прочь, сирота, — проворчала она. — Мне не нужны лишние рты, особенно те ублюдки, что принадлежат к благородному роду.
Десятилетний Тристан посмотрел на старую ведьму с недоумением. Ведь мать сказала, что эта женщина будет о нем заботиться…
— Мадам, — запинаясь, проговорил мальчик, — матушка велела мне оставаться с вами, пока не приедет за мной сама.
Ведьма запрокинула голову и расхохоталась:
— Ах ты глупое маленькое отродье! Мать никогда за тобой не приедет. Она тебя отослала, потому что хотела от тебя избавиться. А теперь убирайся отсюда, пока не получил тумаков.
Старуха шагнула к нему с угрожающим видом, и мальчик с плачем убежал.
Тут послышался скрип, и Тристан, отбросив горестные воспоминания, поднял голову. Прямо перед ним опускался подъемный мост замка Гринли. Люди во вражеском лагере переглянулись, затем двинулись навстречу горсточке воинов, стоявших у ворот замка. Хотя Тристану не было слышно, о чем они говорят, он не сомневался: его люди строго следуют указаниям верного Фаро.
Когда последний из недругов прошел в ворота, Тристан направил своего боевого коня следом за ними. Теперь Тристан Д'Аржан уже не был испуганным мальчиком, от которого без труда избавляются. Губы Тристана скривились в улыбке, но улыбка эта не затронула его глаз. Он твердо решил: никто и никогда не посмеет отнять у него то, что принадлежит ему по праву. Приспешники Найджела явились в Гринли в поисках Молота Вильгельма? Что ж, они увидят его.
