шуткой. Разговор продлился недолго, но, когда он вернулся, Рэйчел сразу поняла по выражению его лица, что случилось что-то плохое.
— Конни умерла, — с порога сообщил он. — В полиции считают, что она поскользнулась на льду и упала в сугроб. Замерзла насмерть. — Сонни покачал головой. — А зачем вышла на дорогу в такую метель, мы, верно, так и не узнаем.
* * *
На похоронах Конни Хэйг, умершей в возрасте шестидесяти шести лет, почти никого не было. Погребение отложили, чтобы единственная дочь Конни, Маргарита, успела приехать из Америки. Та отнеслась к трагедии философски, и те, кто приготовился ее утешать, вздохнули с облегчением.
— Думаю, это было неизбежно, и в некотором смысле я даже рада, — сказала Маргарита. — Она потеряла Эдди и Джорджа одного за другим, потом папу, потом обнаружила беднягу Барти… Слишком много ударов. В последнем письме она писала, что у нее больше нет смысла в жизни, она просто доживает дни.
Сонни было грустно слушать такие размышления о жизни сестры, и он вынужден был посмотреть в лицо неприглядной правде: люди его поколения постепенно уходили в мир иной, а после смерти Билли его жизненная ситуация весьма напоминала ту, в которой оказалась Конни.
Глава четвертая
Не только в Британии с тревогой и нетерпением ждали возвращения близких с войны. В Австралии самое долгое ожидание выпало на долю Изабеллы Финнеган: ее возлюбленный Люк Фишер отсутствовал уже восемь лет. Изабелле исполнилось двадцать четыре года; восемь лет назад она упрашивала Люка вступить с ней в любовную связь, но тот не согласился. Теперь же ей хотелось, чтобы ожидание как можно скорее закончилось, они могли бы пожениться и быть вместе. Тогда осуществились бы их надежды, планы и мечты, которые они строили в письмах, проделавших путь в тысячи миль между Австралией и Францией, где Люка ранили и взяли в плен.
Изабелле казалось, что ликование и счастливые воссоединения окружают ее со всех сторон: австралийские военные возвращались к семьям. Иногда у нее разыгрывалась паранойя, и ей начинало казаться, что все происходящее — постановка с целью ее помучить. Она работала репортером в «Фишер-Спрингз» и за последние два года повидала немало счастливых воссоединений, о которых писала в своих репортажах. Но случай Люка оказался намного сложнее.
Формально Люк не являлся солдатом австралийской армии: он уехал в Англию в начале 1938 года гражданским и поступил добровольцем в Королевские военно-воздушные силы. Над Францией его самолет подбили, и он два года пробыл в лагере для военнопленных. Перед возвращением на родину ему предстояло сначала приехать из Германии в Британию и демобилизоваться из британских ВВС. Но чтобы вернуться в Британию, Люка надо было сначала найти. Вместе с тысячами других военнопленных накануне наступления союзников его перевели в другой лагерь.
В отчаянии Изабелла обратилась к отцу, Патрику Финнегану, управляющему директору концерна «Фишер-Спрингз», одной из самых влиятельных частных компаний в Австралии.
— Неужели ничего нельзя сделать, папа? Поиски затянулись! Он уже должен быть дома, с нами! Со мной!
— Прости, Белла, но нужно терпеть и ждать, как все. Я знаком со многими влиятельными людьми, но они здесь бессильны.
Может, на Фишерах и Каугиллах — австралийской и британской ветвях одной семьи — лежало проклятие? После смерти старой Ханны Каугилл осталось лишь трое, кто знал о связи двух семей: Патрик, его жена Луиза и лондонский адвокат Ральф Френч. Компания, основанная Джеймсом Каугиллом и его женой Элис Фишер после приезда в Австралию, — теперь один из крупнейших концернов в стране. После свадьбы Джеймс взял фамилию жены — Фишер — и скрывал свою настоящую личность, но продолжал следить за делами семьи в Англии. Он стал главным акционером семейной компании, и, хотя его родственники об этом не подозревали, всячески им помогал.
Патрик размышлял обо всем, что случилось с тех пор, как он поступил на службу в «Фишер-Спрингз». Джеймс, Элис и одна из их дочерей трагически погибли в расцвете лет при пожаре в 1929 году, Патрик и его жена Луиза взяли на воспитание их оставшихся детей и растили как своих. Старший сын Фишеров, Сол, ушел из жизни во время Первой мировой войны; дочь Дотти пережила несчастный брак с жестоким мужчиной, который избивал ее и изменял ей. Ее старшая сестра Эллен стала медсестрой и погибла в Сингапуре во время японского вторжения в 1942 году. Сыновья Фил и Люк рассорились в пух и прах; Люк покинул семейный бизнес, а Фил умер в японском лагере для военнопленных. Стоило прибавить к этой череде трагедий те, что случились с британской ветвью семьи, и начинало казаться, что Каугиллы-Фишеры и впрямь пали жертвами страшного проклятия.
Из всего клана Фишеров лишь Люку удалось выжить в войну. И в этом, подумал Патрик, крылся глубокий парадокс: ведь Люк служил летчиком-истребителем и из всех своих братьев и сестер подвергался самой большой опасности. А теперь он наконец возвращался домой к своей заждавшейся возлюбленной Изабелле.
При мысли об Изабелле, никогда не скрывавшей своих чувств, Патрик воспрянул духом. Вчера она уехала в Мельбурн, и, вспомнив ее прощальные слова, Патрик улыбнулся.
— К Рождеству нас не ждите, — сказала Изабелла. — Я знаю, что Люк должен вернуться лишь через несколько дней, но я пока похожу по магазинам и согрею постель. Вряд ли мы в первые дни будем выходить из комнаты.
— Изабелла! — в ужасе воскликнула обычно молчаливая Луиза.
— Мама, он ждал восемь лет, — ничуть не смутившись, ответила Белла. — Так скоро он вряд ли удовлетворится, да и я тоже. А все потому, что Люк поступил как джентльмен и не воспользовался девушкой до наступления ее совершеннолетия, до которого, между прочим, оставался всего один месяц!
Патрик бросил на дочь предупреждающий взгляд, но, к его удивлению, Луиза рассмеялась.
— Значит, можно начинать планировать свадьбу? — спросил он.
— Посмотрим.
— И скорее! — строго произнесла Луиза. — Мы уважаемые люди, скандал нам ни к чему.
* * *
В реальности встреча Люка и Изабеллы прошла совсем иначе, чем представляла Изабелла все эти годы в разлуке. Люк постарел; впрочем, этого она ожидала, но он также выглядел
