мысленно: “Просто захлопни свой рот, Арая ри Криста!” — что едва не пропустила ответ герцога.
— Нет, мое сердце пока еще свободно.
“А вот этих намеков не надо!” — Арая занервничала еще больше. Сердце гулко билось уже даже не в горле, а внутри головы. Девушке казалось, что со стороны видно, как сильно она вздрагивает в такт своего пульса.
Мысли путались. Вот герцог качнул ресницами, опуская взгляд на исписанные листки. Его большие пальцы прошлись по бумаге, будто поглаживая ее. Он наклонился вперед, так что тень от волос красиво очертила линию бровей, и глаза замерцали таинственным светом.
Арая невольно сглотнула. Обрушившиеся на нее чувства захватывали сознание и затуманивали взгляд. И ей это категорически не нравилось.
Герцог вновь посмотрел на нее, едва не вызвав этим сердечный приступ:
— Вам нехорошо? — морщинка залегла меж бровей, отчего и без того суровый на вид мужчина стал выглядеть еще более строго. — У вас щеки красные.
— Нет-нет, — помахала Арая рукой, пытаясь незаметно выровнять дыхание. — Со мной все в порядке. Просто сегодня необычно жарко.
Ветер за окном загудел сильнее.
Герцог недоуменно посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Вместо этого, он вздохнул и положил договор на столик:
— Так… Вы все же настаиваете на помолвке?
— Я… — Арая запнулась.
Она уже смирилась с тем, что какое-то время ей придется провести связанной обязательствами с мужчиной. Подготовилась, все разузнала, и была готова пойти на этот шаг. Ей уже даже начинало казаться, что не все так плохо, если это будет тот герцог, которого она себе представила благодаря полученной информации.
Но…
Эти чувства. Они внезапно обрушились на ничего не ожидающую девушку, и в первое же мгновение ошеломили ее. Она не знала их природу, но лишь из-за взмаха длинных ресниц и острого взгляда ей уже хотелось броситься наутек. А его голос…
“Это явно все усложнит…” — подумала девушка, сжав в кулаке подол платья.
— Да. Я настаиваю на помолвке. И буду благодарна, если вас не затруднит помочь мне в этом деле, ваша светлость.
— Арон. Зовите меня Арон, леди Арая.
Только когда он это сказал, девушка поняла, что за все время ни разу не назвала его по имени.
________
*Раньше Арая еще прибавляла шепотом: “И маркиза Элиота,”, но теперь это ни к чему.
Глава 6
Арон
— Господин, — дворецкий склонился, преданно приложив ладонь к своему сердцу. Арон передал ему свою трость и прошел мимо, бросив:
— Меня не беспокоить.
Дверь кабинета резко хлопнула, слишком громко для тихого поместья. Дворецкий посмотрел вслед мужчине и мысленно покачал головой. Всю свою жизнь прослужив герцогской семье, он прекрасно знал о характере своего господина. И теперь видел, что тот чем-то сильно встревожен.
Арон упал в кресло перед камином и подхватил заботливо оставленный слугами стакан с алкоголем. Выпил залпом, чтобы хоть немного прочистить смутившийся разум. Он ведь уже перестал надеяться, так почему…
Стакан полетел в сторону стены и со звоном осыпался вниз. Прямо как сердце герцога, когда он увидел вошедшую в комнату леди.
Сердце вновь постучалось в ребра. Пальцы сами сжались на подлокотнике кресла, и вскоре один из них с хрустом обломился. Отправив его в стену следом за стаканом, Арон раздраженно смахнул мелкие щепки и вскочил на ноги, заметавшись по кабинету.
О “долге жизни” он вспоминал не раз, но никогда не думал, что за спасение тогда еще юного будущего герцога от лап кровожадного дикого дракона маркиз ри Криста может попросить его о помолвке. Строго говоря, ни один аристократ, будучи в своем уме, не решился бы предложить подобное, если желал своей дочери добра.
А лорд Элиот славился необычно теплыми чувствами к падчерице.
Прежде всего в королевстве ценился совершенно иной типаж мужей. Утонченные, образованные, в одинаковых костюмах с жабо и с длинными завитыми волосами. Такие, у которых один кулак был размером с треть ладони герцога. Хотя ладонь подобных “мужчин” обычно складывалась в кулак лишь для того, чтобы удержать ложку. Арону они всегда казались слишком мелкими, но внимание женщин, почему-то, было обращено именно на них.
Сам герцог же, даже если бы захотел, не смог бы выполнить ни одного па из модных нынче танцев. Единственный танец, который получался у него изумительно — это танец со смертью. Ведь герцогство всегда было и оставалось первой линией обороны королевства от соседствующей с ним на севере Черной пустошью.
Когда-то давно, еще во время последней войны магов, земля в том месте окрасилась в черный от пролитой крови. С тех пор на королевство регулярно нападали монстры, голодные до человеческой плоти. И лишь герцог ди Мелет, будучи верным щитом Его Величества поколение за поколением, мог остановить их.
Арон остановился и посмотрел на огонь, но перед глазами все равно встал образ высокой девушки, изумленно глядящей ему прямо в глаза.
Вначале она повела себя так же как и остальные. Резко побледнела, стоило ему лишь поприветствовать ее, и тут же выскочила в коридор. Арон не стал прислушиваться, но наверняка девице потребовалось несколько минут, чтобы пустить слезу от страха. Такое случалось уже не раз, и потому герцог не собирался никак упрекать ее за это.
Вот только если в начале, едва получив письмо о помолвке, мужчина и позволил себе некоторую надежду на чувства, которые могли бы быть между ним и будущей невестой, то этот момент резко вернул ему смутившийся было разум. Нет, не стоило и надеяться на что-то. Девица просто оказалась не в курсе, кому она это предлагает. Пока леди переводила дух, герцог успел поразмышлять об этом, и когда она вновь вернулась в гостинную, твердо решил отдать ей долг чем-нибудь другим.
Но чем дольше говорила леди, тем сильнее она нравилась Арону. И так прелестная в своем сиреневом платьице, с широко распахнутыми, чуть влажными серебристыми глазами, она оказалась на диво разумна. Каждое слово, произнесенное ей, заставляло желать только одного — заполучить эту красавицу себе.
Однако, герцог не мог позволить себе быть таким жадным. Пусть девица и была готова заключить с ним помолвку, но все же она оставалась фиктивной и не предполагала никаких отношений вне обозначенных договоренностей. Поэтому герцог, скрипнув зубами, запретил себе увлекаться новоявленной невестой.
Нет. Он не хотел вновь испытывать эту боль…
От злости в горле запершило, но никаких звуков, кроме прерывистого дыхания с губ так и не слетело. Еще не хватало, чтобы слуги судачили о Звере, рычащем в своем кабинете. Хватит и разгромленной мебели, чтобы унять свое
