вопросом, но Гейтс больше ничего не сказал. Он откровенно сказал им, что больше не будет отвечать на вопросы, пока у него и его команды не будет еще хотя бы несколько недель, если не месяц, для дальнейшего изучения и исследования. Но никого это не удовлетворило. Ты не мог кинуть такую бомбу и просто уйти. Толпа становилась опасной, особенно Рутковский и его банда весельчаков. Они стояли, требуя объяснить, что, черт возьми, все это значит, и не собираются ли эти инопланетяне (он не боялся использовать этот термин) проснуться и начать высасывать людям мозги. Даже сами ученые стали требовать ответов, на самые безумные предположения.
Наконец Гейтс сказал: "Вы просите меня ответить на вопросы, не имея достаточно времени, чтобы даже сделать обоснованное предположение. Существа инопланетяне? Неизвестно. Они построили этот город? Возможно. Представляют ли они для нас угрозу? Конечно, нет. Хорош, народ, спрячьте свои комиксы. Этот город был заброшен в плиоцене, а мумии, которые мы нашли, мертвы, я полагаю, с триасового периода".
Почувствовав, что он их основательно наказал, и отвернувшись от них с отвращением, которое он мог бы приберечь для крестьян с факелами и других суеверных идиотов, он надел куртку и ушел в ночь.
ЛаХьюн, изучавший все это со своей обычной отстраненностью, встал и сказал: "Достаточно. Доктор Гейтс рассказал вам все, что мог. В самом деле, народ, он был достаточно любезен, чтобы поделиться с вами некоторыми из своих выводов, а вы ведете себя как дети".
И на этот раз Хейс был с ним полностью согласен. Дети? Нет, скорее жители деревни, ищущие ведьму, чтобы сжечь. Медленно они успокоились, сообразив, что ЛаХьюн мысленно отметил их реакцию, и это попадет в их личные дела. Плохая отметка в их послужном списке означала бы, что многие из них не вернутся в Антарктиду. Это означало потерю больших денег для контрактников и потерю финансирования от NSF для ученых.
- Ну, разве это не было забавно? - спросила Шарки.
Хейс хмыкнул.
Забавно? Что ж, пожалуй. Древние цивилизации. Дочеловеческий разум. Инопланетяне. Затем немного о том, что они там нашли, что в корне меняло кем и чем была человеческая раса... Ну, и как ты, твоя челюсть еще не упала до пола?
- Что ты об этом думаешь? - наконец спросил Хейс у Шарки.
- Думаю, я не могу дождаться весны, - вот и все, что она смогла сказать.
Но у Катчена было свое мнение. Предположительно, он специализировался на погоде, но у него, всегда было мнение обо всем.
- Скажу вам двоим кое-что прямо сейчас. Я слышал все о том, что случилось с Линдом, и, как и вы, сделал несколько собственных выводов. Может быть, эта штука, оттаивающая в хижине, не имеет отношения к срыву Линда... но, если имеет, то знайте, что мы застряли здесь до весны, и что бы это ни было, нам придется жить с этим всю зиму.
- Ради бога, это просто окаменелость, - сказала Шарки.
- Вы так думаете, док? Вы искренне в это верите? Отлично. Тогда пойдите в хижину и посмотрите в эти чертовы красные глаза и скажите мне, если оно не посмотрит на вас в ответ.
Но Шарки не собиралась этого делать.
8
Верный своему слову, Гейтс вернулся в палаточный лагерь, но не пошел к мумиям. Трое из них оттаивали в сарае, который был заперт, а единственный ключ был у ЛаХьюна, и еще трое все еще оставались заморожены в своих ледяных оболочках в холодном сарае.
Люди продолжали говорить обо всем этом, но уже не так бурно. Даже великие откровения со временем становятся привычными. Вы сделали некое открытие, которое изменит наше представление о том, кто мы и что мы есть? Может ли это изменить цивилизацию, какой мы ее знаем? Без дерьма? Да ничего особенного. Хочешь услышать что-то более интересное? Ходят слухи, что пара техников на буровой вышке занимается бурением более интимного характера, понимаешь, о чем я, солнышко?
Неважно, что случилось на станциях Южного полюса... срок годности этого был относительно коротким.
Кроме того, по правде говоря, зима на Харькове была захватывающей, и на плите готовилось нечто большее, чем просто окаменелости Гейтса и какие-то пыльные старые руины в горах.
Там было озеро.
Примерно в трех четвертях мили под континентальным ледяным щитом, на котором располагалась станция Харьков, находилось огромное подземное озеро размером примерно с озеро Онтарио. Оно было обнаружено примерно пятью годами ранее с помощью ледового радара и радиолокатора и сразу же названо озером Vordog. Это в честь русского сейсмолога, чьи исследования района и привели к его открытию.
Вордог едва ли был первым озером, обнаруженным подо льдом, было еще около семидесяти, но Вордог - и еще несколько - возбудили любопытство мирового научного сообщества. Это было подземное озеро, запертое почти под милей льда, около 300 миль в длину и почти пятьдесят в ширину, которое было скрыто от дневного света в течение примерно сорока миллионов лет. Ни солнечного света, ни внешней атмосферы, ни контакта с какими-либо организмами, кроме тех, что содержались изначально. Считалось, что такая изоляция, возможно, позволила тому, что жило в ней, пойти по совершенно другому пути эволюции, отличному от пути эволюции внешнего мира.
Снимки показали, что Вордог местами имел глубину более 2000 футов, а термографы подтвердили, что вместо того, чтобы быть замерзшим или почти замерзшим, как другие озера, скрытые подо льдом, Вордог имел почти постоянную температуру воды в пятьдесят градусов с горячими точками до шестидесяти пяти. Единственное, что могло объяснить это - какая-то форма подземного геотермального источника тепла, возможно, гидротермальные источники, подобные тем, что находятся на дне океана. В этом случае озеро могло изобиловать жизнью... большей частью совершенно неизвестной науке и, вполне возможно, представлявшей собой эволюционировавшие формы организмов, давно вымерших в других местах.
Таким образом, вместо обычного палеоклиматического бурения, проводимого буровой вышкой, этой зимой произошло нечто поистине захватывающее: группа техников во главе с гляциологом Калифорнийского технологического института по имени Гандри бурила озеро, чтобы запустить роботизированные зонды в его древние и нетронутые воды.
