С Ильей Тимофеевичем нам пришлось встать спина к спине! И мы этих гремлинов душили-душили! Душили-душили… Ух!
Метта захихикала:
— Душил ты их один, парень!
— Илья Тимофеевич, — обернулся ко мне раскрасневшийся Женя, — а где вы научились так мечом махать? Уж простите, но на ветерана вы совсем не похожи.
Это хороший вопрос. В академии нам с Меттой пришлось подправить навыки с помощью одного очень хорошего мастера, а потом тренироваться уже самим. Однако несмотря на это база у меня имелась и неплохая.
— Тут два варианта, — задумалась Метта, — либо в прошлом вы неплохо владели холодным оружием, либо предыдущий хозяин тела лишние пару лет провел на тренировочном поле.
Ответа не было ни у меня, ни у нее, но когда я впервые увидел родовой меч и подумал о том, чтобы его обнажить, он сам прыгнул мне в руку. Буквально!
— Я сама удивилась, — хихикнула Метта. — Ваш клинок зачарован, чтобы мгновенно оказывался в руке при одной мысли о драке. Удобно!
Случай опробовать навыки представился спустя несколько дней после моего «пробуждения» в этом мире. Мы с Меттой разгуливали по подворотням, и тут какая-то парочка подвыпивших остолопов решила пристать к одной хорошенькой даме — как это ни забавно, но оба оказались аристократами, а их мечи мне пришлись по душе. Когда оба, подвывая, уползали восвояси, я даже немного испугался своего мастерства.
— А зато девушка с тебя потом целый день не слазила! — хихикнула Метта.
Это да… Мечи в итоге оказались парадным мусором, но зато их удалось выгодно продать и на каждый купить себе геометрику.
Ах да, что-то я задумался. Надо бы ответить на вопрос Жени.
— Боевые навыки? В академии показали пару приемов, — пожал я плечами, рассматривая свои ногти. — Но чтобы отоварить каких-то коротышей, особых умений не нужно, господин Устинов.
— Вот не скажите! Гремлины хоть и мелкие, но крайне коварные твари. А тут их целых двенадцать штук!
Мне его болтовня немного надоела, и я сунул друг чашку с конфетами. Женя тут же набросился на них ястребом.
— Не хотите ли вы сказать, что вам просто повезло?.. — скосил на меня глаза Бездомный.
— Возможно, но позвольте я оставлю свои секреты при себе, — отмахнулся я. — Так что, господа, мы сойдемся на этих ребятах?
И я кивнул в коридор, где лежали мешки с телами гремлинов. Геллер хотел что-то ответить, но Бездомный хлопнул руками по столу:
— Семьдесят за голову.
У Жени буквально отпала челюсть.
— С-с-с-сколько?..
— Сколько⁈ — удивилась Метта, которая глазами Шпильки смотрела на начальника волком. — Илья, не слушайте его! Гремлины стоят как минимум сто пятьдесят за голову! И то самые тщедушные, а эти жир жиром!
— Сколько? — поднял я бровь. — За целых гремлинов полагается платить полторы сотни!
— Рыночная цена! — сказала Метта.
— Рыночная цена, — кивнул я.
— Это так, — улыбнулся начальник поезда. — Но рыночная цена определяется только для частных фирм. Я же как государственный служащий, вынужден придерживаться твердых расценок.
— Вот жук! — фыркнула Метта. — Не слушайте его, Илья. Он может и государственный служащий, но вот трупики, наверняка, потащит на продажу частникам. Как же, как же! Еще и шкурки на манишки пойдут! Крутит он, нутром чую, чтобы сбить цену!
Я пересказал ее соображения в более мягкой форме, мол, раз это мои трофеи, то и продать я их смогу без помощи государственного представителя.
Начальник нахмурился, но затем снисходительно улыбнулся:
— Однако, в этой глуши найти продавца — та еще задачка…
— А я знаю одного, — вклинился Женя. — Во втором классе едет парень, отец которого промышляет скупкой тел монстров, и дорого берет! Я слышал их разговор, когда стучался к ним, но мне дали от ворот поворот.
Я заинтересованно поскреб подбородок и улыбнулся:
— Серьезно?..
— Ага. Илья Тимофеевич, могу показать! Наверное, выручите все двести!
— О, как удачно! — хлопнул я по колену и собрался вставать.
Начальник испугался:
— Хорошо, сто двадцать. Вам с вашим слугой за глаза хватит!
— Сто сорок и ни рублем меньше! — сказала Метта.
— Сто пятьдесят и ни рублем меньше, — повысил я ставки.
Даже если мне и удастся сговориться с отцом какого-то там парня на целых двести рублей за голову, эти деньги я получу весьма нескоро, а энергия мне нужна сейчас.
Откашлявшись, я пошел в наступление:
— К тому же, никто не пострадал. А я потратил СВОИ личные запасы энергии, чтобы спасти ВАШ поезд. Мне по прибытию на станцию еще к Колодцу съездить придется, чтобы подзарядить геометрики. А за экспресс-зарядку они потребуют двойную оплату.
И это была правда. Цены в придорожных Колодцах кусачие.
— И это еще не говоря о том, — разошелся я ни на шутку, — что А) я сделал за вас половину работы с минимальными издержками…
Я поднял палец, когда начальник хотел что-то возразить. После плотного завтрака красноречие из меня так и хлестало.
— … пострадал только один коврик в моем купе, и не дай бог, если проводники потребуют возмещения ущерба. И Б) мы в тот момент были в Резервации, так что я могу с полной уверенностью требовать двойную оплату за предотвращение катастрофы. Разве все это не стоят надбавки от государства?
Повисла тишина, и сквозь нее раздался голос Жени:
— Прошу прощения, а можно мне еще конфет? Уж очень они замечательны…
Начальник тяжело вздохнул. И сдался:
— Хорошо, сто пятьдесят, так сто пятьдесят, — сказал он и заерзал по ящикам стола. — Предпочитаете расписку?
Вот жук!
— Наличку! — сказали мы с Меттой. Шпилька протяжно мяукнула.
Лицо Бездомного потемнело, но он все же достал кошелек и принялся отсчитывать наличные. Банкноты одна за одной ложилась на стол, а Женя бледнел все больше. Он даже про конфеты забыл. Первый раз деньги видит, что ли?
Пересчитав деньги, я обнаружил, что для полной суммы не хватает ста рублей.
— Государственный налог, — пожал плечами начальник поезда.
Я хотел было опрокинуть на него еще один бочонок красноречия, но тут вмешался Геллер:
— С первого января сего года государственный налог не взимается, если поимка тварей произошла на территории Резервации. Так что…
Начальник покраснел еще больше. Теперь он напоминал настоящий помидор. И буквально заскрипев поршнями от жадности, он выложил передо мной еще одну купюру.
