Любомира застыло удивление, они не могли поверить своим ушам и глазам.
Арина подошла к Любомиру, положила ладони на его грудь, заглянула в глаза:
— Любомир, вы такой милый и любезный, не то что этот дикий кабан. Помогите нам пожалуйста!
Любомир залился краской: с одной стороны ему были приятны лестные речи Арины, с другой стороны — Любомиру было стыдно за поступок друга.
— Да, но что я могу сделать? — нерешительно промямлил Любомир.
Софийка отвернулась, прикрыла рот рукой, она не могла слышать того о чём просит юношу мать. Девушка потянула за удила Огонька к стоящей у крыльца повозке. Разбойники бросили её тут, впопыхах удирая от безумного Гордея. На пыльной земле виднелись следы крови.
Отвернувшись к повозке, Софийка горько и беззвучно заплакала. Правда ли то, что о нём говорит матушка?! Софийка не могла и не хотела верить в услышанное.
Арина тем временем увещевала Любомира:
— Поедемте в столицу с нами. Дорога туда долгая, а времена не простые. Разбойники за каждым поворотом. Да ещё этот безумец, Гордей совсем рядом бродит. Под вашей защитой, мне и Софийке будет спокойнее. На первое время, в Артосе, нас приютят родственники отца. А потом мы сможем купить дом на золото, которое я успела припасти.
Любомир отвел глаза в сторону:
— Возможно вы правы, Арина. Я многим обязан вам и вашей дочери. Вы приютили меня, дали стол и кров, лечили мою рану. Теперь, когда Гордей поступил с вами так подло, у вас больше не на кого рассчитывать кроме меня. Я согласен. Поедем в Артос.
Арина просияла.
— Я знала, что на вас можно положиться, Любомир. Отправимся немедля.
Весь день и всю ночь провёл Гордей на берегу реки. Он встретил новый день проснувшись под старой ивой в обнимку с мечом. Первая его мысль была о Любомире. Хочет он того или нет, Гордей должен вернуться за другом. Нет пользы в том, что бы оставаться на хуторе дольше. Загостились — пора и честь знать. Решено. Сегодня же они отправятся в путь. Он посадит Любомира на спину Огонька, что бы тот не утруждал раненную ногу, он отвезёт его обратно домой, в Белые Липы, где Любомира ждёт счастливое будущее с Маженной.
Хутор встретил Гордея молчанием: он не нашел друга в доме, где они провели почти всё лето, в доме Арины и Софийки тоже было темно. В очаге не горел огонь, угли уже почти остыли, пустой котелок для воды сиротливо лежал в углу. Подсыхающие лужи крови и неприбранный, пустой дом сказали Гордею больше, чем он хотел бы услышать.
Может они, опасаясь мести Ваньши, направились в убежище? Но нет, Любомир бы не стал уходить не оставив другу знак.
Знак, и правда, был. Уходя, Любомир оставил в доме колдуньи костяной гребень, подарок Маженны на их с Любомиром помолвку, с которым прежде никогда не расставался. И вдруг осознание случившегося накрыло Гордея, как морская волна. Внутренний голос поселившийся у него в голове после битвы у Высоких Бродов, прошептал горькие слова правды.
Колдунья говорила, что собирается в столицу, она не вернётся сюда после того, как он расправился с разбойниками. Никто сюда не вернётся! Его бросили, отреклись как от паршивого пса!
— Ты идиот, Любомир! Как ты мог! А как же Маженна, как же твоя мать?!
Звенящая тишина была ответом Гордею.
Охваченный злостью на неверность друга Гордей выбежал во двор, заглянул в конюшню, но там тоже было темно и пусто. Предатель Любомир увёл его Огонька с собою.
Что же делать? Куда ему теперь идти? Покинув осиротевший хутор, Гордей шёл через луг, сшибая головки маков и топча васильки. Ему нужно вернуться в Белые Липы, нужно рассказать Маженне, что её "милый Любомир" больше не вернётся к ней. Гордей не сомневался, что на его друге опробовала свои женские чары хитрая Арина.
Гордей шёл и размышлял в слух:
"Путь в Артос не близкий. Эх, Любомир, ты сделал большую глупость позволив уговорить себя в одиночку сопровождать двух женщин и золото. А что если на пути вам встретятся разбойники? Сможешь ли ты отбиться, защитить Софийку? Это девушка тронула моё сердце. Если бы боги позволили мне выбрать себе младшую сестру, я выбрал бы её, Софийку. Она такая хрупкая и открытая, жаль, что мать и столица испортят её!"
Юноша и не подозревал насколько он был близок к истине.
Когда Любомир и женщины почти добрались до переправы на Артос на них, внезапно напали "камышовые крысы". Их было много, но у большинства в руках были лишь палки, да камни. "Камышовые крысы" — отребье и сброд, грабящий одиноких и слабых путников.
— Может отдадим им золото? — тихо спросил травницу Любомир. — Их много.
"Крыс" было около дюжины, но многие из них были истощены, их тела были покрыты грязью, язвами и коростой. Эти люди, даже разбойниками по сути не были. Падальщики — они не могли представлять угрозы для настоящего воина.
— Нет. — отрезала Арина. — Вы обещали защитить нас, Любомир. Смелее, уверена половина из них броситься удирать, стоит вам только сделать страшное лицо и обнажить свой меч.
Волчицей она первой кинулась на оборванцев, всадив острый кинжал в горло одному и подрезав коленную жилу другому. Любомир расправился ещё с тремя, а остальные "крысы", как и обещала Арина, попросту сбежали.
— Любомир, спасибо! Спасибо вам, вы такой храбрец! — бросилась колдунья на грудь юноше, стоило только последнему оборванцу скрыться в камышах.
Любомир с жалостью и отвращением посмотрел на только что зарубленного им тощего мальчишку: кости проступали через грязную покрытую коростой кожу, рот окровавленный и наполовину лишенный зубов, один из остекленевших глаз его противника, затянуло бельмо катаракты; потом на свой окровавленный меч, ему захотелось взвыть. В этом бою не было равенства, как в этом убийстве оборванца не было чести. Любомиру стало тошно и он с силой вогнал клинок меча речной песок возле остывающего тела. Нет, он не Гордей, ему не нужна слава великого воина, он не желает резать и колоть живую плоть.
Обняв Арину за плечи, Любомир повернулся к мертвецу спиной и зашагал к повозке, на которой сидела, обняв себя за плечи Софийка.
— Давайте поспешим к переправе, не хочу, что бы ночь застала нас в пути. — хмуро произнёс Любомир, беря под уздцы Огонька.
Глава 5
На подходе к Белым Липам Гордей обнаружил, что дорога к дому перекрыта. Прямо по середине дороги был поставлен забор из свежих еловых кольев, навесные ворота распахнуты настежь, а
