это к сердцу?
Г а л я. Так она же срамит его! Максима Павловича.
И в г а. Ой, смотри, Галя. Не влюбилась ли ты, часом, в своего начальника?
Г а л я (возмущенно). Мама! Что вы говорите, мама!
И в г а. А посмотри мне в глаза!
Г а л я. Вы… Вы… (Взволнованная идет в палатку.)
И в г а. Ой, девочка…
Входит М а к с и м. У него в руках белый халат и косынка.
М а к с и м (кричит). Галя! Танцуйте.
Г а л я. Не понимаю…
М а к с и м. Вот. (Подает извещение.) Поздравляю, товарищ студентка строительного института!
Г а л я (радостно). Спасибо, большое спасибо!.. (Бросается к Ивге.) Приняли!..
М а к с и м. Одним спасибо не отделаетесь. Танцуйте! (Бьет в ладоши, напевая.)
И в г а. Что ж, дочка!
Г а л я. Ой, мама!
И в г а. Танцуй! (Тоже бьет в ладоши.)
Галя слегка притопнула ногами.
М а к с и м. Живее!.. Больше огня.
Галя танцует.
Г а л я. Хватит, Максим Павлович…
М а к с и м. На этот раз — хватит, а на прощанье — каблуки побьем! Поезжайте, Галя, учитесь. А летом — прошу на практику!
Г а л я. Вы такой добрый, такой… А она… (Вдруг закрыла лицо руками.)
М а к с и м. Что с вами, Галя?
Г а л я (сквозь слезы). Мама, скажите, мама!.. (Убегает.)
М а к с и м. Говорите, Ивга Карповна…
Из хаты выходит П о э м а.
И в г а. Пусть она скажет, Поэма… (Тоже уходит.)
М а к с и м. Что скажет?
П о э м а. Кляузничала?.. Тетушка?
М а к с и м. Нет, нет… что ты.
П о э м а. Скрываешь? Все скрываете от меня.
М а к с и м. Я — весь перед тобой!.. Готов даже забыть нашу вчерашнюю ссору… Почему ты бросила работу?
П о э м а. Не могу!.. Не могу!
М а к с и м (надевает ей на плечи халат, мягко). Надевай и иди в медпункт… Смотри, как идет тебе белый халат!
П о э м а (снимает халат). Не пойду!
М а к с и м. Но почему?
П о э м а. Я тебе уже говорила: не могу! Быть врачом — не мое призвание! Пойми это! На этом поприще я никогда не проявлю себя, буду обыкновенным лекарем, посредственностью. А тебе разве нужна жена-посредственность? Орлу не под стать синица!
М а к с и м (улыбаясь). Если уж сравнивать, то ты — соловей-соловушко…
П о э м а. Спасибо за комплимент, но… соловья баснями не кормят.
М а к с и м. Не понимаю…
П о э м а (очень мило). Выслушай меня. Я давно хочу сказать тебе и…
М а к с и м. Слушаю.
П о э м а. Ты вот называешь меня соловьем-соловушкой, а соловей… хочет учиться…
М а к с и м. Очень похвально! Где?
П о э м а. А где учатся соловьи?.. В консерватории…
М а к с и м. Но… здесь консерватории нет.
П о э м а. И Академии наук нет, институтов…
М а к с и м. При чем здесь Академия, институты?
П о э м а. А при том, что ты должен учиться! (Горячо.) Милый мой, дорогой! Иди в аспирантуру! Через год ты защитишь диссертацию, станешь кандидатом наук…
Максим хотел что-то сказать, но она продолжает.
Выслушай и пойми меня! Иди учиться! Ведь через год-два ты выдохнешься, растеряешь свои знания по таким палаткам, как эта, короче говоря — выдохнешься интеллектуально. А ты же талант!..
М а к с и м. Где же тот благодатный край, где не сохнут таланты?
П о э м а. По крайней мере не Иртыш и не Ангара, куда тебя могут послать.
М а к с и м. А где же?
П о э м а. Там, где бьет ключом научная жизнь.
М а к с и м. В Киеве?
П о э м а. Есть Москва, Тбилиси… Но в Киеве нам будет как нельзя лучше. Там Академия наук, замечательные институты, лаборатории — для тебя; первоклассная консерватория — для меня. Пойми это!
М а к с и м. Понимаю. Но две недели назад ты говорила, что моя восходящая звезда — здесь, на стройке?
П о э м а. Для начала… Но не навсегда. Тебе уже тридцать второй. Когда же ты будешь учиться? А ты должен учиться! И чем скорее, тем лучше… Милый, пойми это. Ты имеешь на это полное право, ты заслужил! Воевал, дважды ранен… Все отдал, а для себя жил?
М а к с и м. Для кого же я живу?
П о э м а. Вот таким был и мой папа. Всю свою жизнь он горел, метался как неприкаянный по свету. Куда его только не бросали! Но он наконец понял и… сейчас живет по-человечески.
М а к с и м. И он доволен?
П о э м а. Он завоевал эту жизнь и для себя, и для семьи, и для тебя… Пойми, что мы — я, папа, мама — все сделаем, все!.. Перспектива какая! Ты будешь строить в Киеве дворцы, учиться. Я тоже буду учиться петь. (Тихо напевает лирическую песенку.) Ну, и (как бы извиняясь) будем ходить в оперу, театры… в свободные вечера. Счастье для многих — жар-птица, и мы ее поймаем!.. Чего ты так смотришь на меня?
М а к с и м. Смотрю и думаю, откуда у тебя такое представление о счастье?
П о э м а. Странно. Какое «такое»?
М а к с и м. Ты училась, читала хорошие книги, была в комсомоле…
П о э м а. Была…
М а к с и м. И Люба Шевцова была комсомолкой, и Зоя Космодемьянская… Ты читала ее дневник? Как Зоя понимала, что такое счастье?
П о э м а (вспыхнув). Это экзамен? Политпроверка?
М а к с и м. Я тебя слушал. Выслушай и ты меня…
П о э м а. Пожалуйста!
М а к с и м (ему тяжело и больно это говорить, но он решился сказать все). Как было бы хорошо, Эмма, если бы ты меня поняла… Полюбил я тебя с первого взгляда: интересная, веселая девушка! Певунья… Я так был увлечен тобой, что даже не замечал твоих недостатков. А когда и замечал, мне казалось, что ты шутишь… Но это в прошлом… Теперь ты приехала сюда и…
П о э м а. И ты разлюбил меня.
М а к с и м. Потерял веру в тебя…
П о э м а (бросается ему на шею). Верь, милый, верь, дорогой! Я люблю тебя! Страстно, горячо, до самозабвения. Верь!
М а к с и м. Ты убила во мне эту веру. Сама растоптала ее.
П о э м а. Что ты говоришь, Макс?
М а к с и м. А что ты говорила сейчас? Подумай только.
П о э м а. Из любви к тебе. Только из любви! Ведь твое счастье — это мое счастье!
М а к с и м. Я не понимаю такого счастья. Почему оно не может быть здесь, на этой стройке? Почему ты не хочешь работать врачом? Я так радовался… и вдруг…
П о э м а. Не могу, Макс… поверь, что это не мое призвание! И кроме того — почему мы хуже других? Кто-то будет жить в столицах, а мы…
М а к с и м. Говори, говори…
П о э м а (поняв, что сказала глупость). Я сказала все.
М а к с и м. Не все. Разрешишь? Кончу за тебя. Другие по институтам красоты ходить будут, а на этих стройках путной маникюрши не сыщешь! Другие…
П о э м а. Я этого не говорила!..
М а к с и м. Не консерватория и Академия тянут тебя в Киев, а комиссионные магазины, ателье мод и парикмахерские. Не опера и театры, а их фойе, киевские улицы и сады, где бы ты могла показать свои новые наряды и модные прически.
П о э м а. Ты с ума сошел, Макс!
Возвращается К а р п о, идет в хату.
М а к с и м. Тише!.. Ты еще не Диана Михайловна, а я не Карпо Карпович!
П о э м а. Я за родителей не отвечаю!
М а к с и м. Так отвечай за себя. Кто тебя воспитал такой? Школа? Институт?.. Кто завернул тебя в вату и…
