систему связал себя правилами, заключил часть своих сил в идеальном творении, но теперь не может назвать себя всесильным, мальчик. Как притча о боге, создавшем камень, который невозможно поднять.
-Значит, чтобы лучше выполнять свои функции, ты ограничил себя правилами, - догадался я. - Весело, ничего не скажешь.
-Весело. Одно из таких ограничений лишило меня плоти, мальчик. Система позволяет преодолеть свой потенциал, но совершенно балует привилегиями. Но тебя это не касается. Ты преображал систему под свои нужды, усложняя процессы, а не облегчая их. Учился фехтовать, не используя мыслеобразов для призыва атакующих навыков; учил языки без опоры на интеллект. Система ведь подстроилась под тебя?
Я начал вспоминать. Действительно. Раньше значений навыков было больше. Помимо четырех основных была ещё харизма, ловкость рук, бой одноручным и двуручным оружием, лидерство, карманные кражи и прочие. Я банально их игнорировал и в какой-то момент они начали просто пропадать, пока не сократились до четырех. И в этих четырех совмещались толики каждого из утраченных навыков, но прокачка каждого из них значительно усиливалась в отношении характеристик аватара. Если ловкость, до совмещения давала условно 5 единиц выносливости и 5 скорости за очко навыка, после совмещения на выходе я получал 20 единиц и того и другого.
-Истина. Я должен здесь найти истину, - шепнул я, когда смерть уже открывала перед нами дверь. – Что это значит?
-Ты находишься в исходном коде, мальчик. В этом мире родился я и создатель системы. Больше сказать не могу. Но я могу показать того, кто может.
И мы вошли в дверь.
Комната, она заливалась ярким осенним светом. Лучи просачивались сквозь пыльные занавески и ласкали корешки цветастых томов, пособий и инкунабул, под весом которых просели книжные стеллажи. Несколько рукописных бумажных изданий лежали и на полу, открытые на определенных страницах. Красная буква в начале, стройные ряды каллиграфического подчерка, строгие контуры каких-то трав и формул. Тут же была кровать, высокая, застеленная красным покрывалом. На ней сидел сухощавый, остролицый старик с длинно опущенной седой бородой. В худых, покрытыми черными пятнами руках он держал пару склянок, одна из которых была с дозатором, какие обычно ставят на дорогие ликеры.
Старик позволил паре капель выпасть в склянку ниже и теперь ловко раскручивал содержимое, заставляя жидкость завиваться вихрем. Следом я услышал его голос:
-Столица Инданти.
-Танни, - ответил мальчишечий голосок.
Я не сразу его заметил. Огненноволосый парнишка сидел поверх одного из стеллажей и больше напоминал собой куклу. На вид ему было лет тринадцать, хотя юношеское лицо позволяло ему выглядеть несколько моложе. В руках он держал увесистый томик и отвечал даже не отрываясь от него взглядом.
-Правящая династия? Имена от действующего правителя до…
-Король Бальтазар де Сар, сыновья Витари и Девьер. Первый военачальник, второй кронпринц и неплохой дипломат. Помнится, не так давно он навещал наши земли и ходил на аудиенцию к главе клана Клыков. Налаживал контакт для женитьбы своей сестры Сары… впрочем, вряд ли что-то получится. Восток тем и славен, что давно не ищет опоры в силе. Островной характер и сильное течение у берегов уже не первую сотню лет оберегают это образование.
Все это мальчишка говорил, не отрываясь от книги и откровенно скучая. Об этом говорили болтающиеся ножки. Взад-вперед, взад-вперед. Впрочем, понаблюдав за парнишкой чуть больше, я понял, что скука эта напускная. Лицо говорило о нетерпении, ребяческом максимализме и желании впиться в новый вопрос, как Тузик в грелку. Возможно, именно это позволило мальчишке поймать прямо у своего носа монету, ловко брошенную стариком.
-Название?
-Золотой ректар, - ответил мальчишка, крутя в руках монету. После попробовал её на зуб. – Еще старой чеканки. Раньше в нем золота было больше, как и доверия к монете. Сейчас даже менялы с Дурова проулка брезгуют работать с ними.
-Хм, - сварливо хмыкнул старик и поднявшись с кровати двинул в сторону стола. – Свойства сальмицы. Хотя-бы три.
-В чистом виде? – переспросил мальчишка.
-В тинктуре.
-Мочегонка, глистогонное, в средней дозировке стимулятор. При желании можно и как припарку на рану использовать, за счет эфиров и природной жгучести. В теории может убить ребенка до трех месяцев, даже если будет подано в грудном молоке.
Старик снова недовольно хмыкнул. Я следил за этим, иногда поглядывая на окно, где высились огромные каменные великаны. Дома, квартиры, стилизованные горгулий, витражи.
-Четыре университета, - крякнул старик, подкручивая что-то в перегонном кубе.
-Северный, Южный, Западный и Восточный, - невинно ответил мальчишка и принял нарочито безобидную позу.
Старик обернулся, стрельнув хищными глазами на мальчишку.
-Нормативные названия.
-Венсаль, Госмар, Девердеран, Самблоу. В честь первых зрячих, основавших университеты.
Я смотрел на эту словесную перепалку и пытался понять, зачем смерть притащила меня в это место. У меня и без того проблем по самые… самое не хочу, а меня заставляют смотреть поле чудес с участием как минимум одного унылого участника. Мальчишка мне нравился в каком-то смысле.
-Ну и зачем я здесь?
-Что бы ты увидел его в лицо, - теперь звенящий голос звучал у меня в голове. – Ты должен будешь его научить. В ответ, он научит тебя. Укажет туда, куда не могу указать я.
-Научить?
-Защищать себя. Смотри.
Следом последовал стук. Он доносился откуда-то из коридора и был настойчивым. Так обычно стучат либо пьяные, либо те, кто может и хочет сломать не только дверной механизм, но и часть скелетного состава его хозяина. Мальчишка тут же обернулся в сторону звука. Именно по-этому он не увидел, как дёрнулась спина старика, а затем нервно провисла под собственной тяжестью, став совсем
