на YouTube.
Прежде чем они успевают задать мне еще один вопрос, в гостиную заходит Марта.
— Могу я распаковать ваши вещи, мисс ди Белла?
— О, позвольте мне помочь, — говорю я, поднимаясь с кресла. Глядя на миссис Фалько и миссис Аккарди, я спрашиваю: — Могу я идти?
— Конечно, — отвечает миссис Фалько. — Как только устроишься, присоединяйся к нам снова.
— Хорошо.
Я выхожу из гостиной вслед за Мартой, чувствуя себя намного лучше после приятного утра.
Когда мы доходим до моей спальни, приятные ощущения начинают исчезать, а вскоре возвращается и беспокойство, потому что я до сих пор не знаю, что Дамиано планирует со мной делать.
Глава 7
Дамиано
Стоя на веранде и осматривая задний двор и охранников, я не оглядываюсь, когда слышу какое-то движение.
Я узнаю мамины шаги и, приготовившись к миллиону вопросов, поворачиваюсь к ней лицом.
Она садится на один из шезлонгов, затем говорит:
— Грета говорит, что девочка красивая.
Я подхожу ближе и сажусь на один из стульев. Не сводя взгляда с матери, бормочу:
— Тетя Грета права.
— Ты забрал Габриэллу себе? — спрашивает она, сразу переходя к делу.
— Нет. — Я бросаю взгляд на открытые французские двери, а затем говорю: — Я планирую устроить брак между Дарио и Габриэллой.
— О. — Мамина бровь взлетает вверх. — Он такой милый мальчик. Он будет добр к ней.
— Лучше бы она была добра к нему, — бормочу я.
— Всегда такой заботливый, — хихикает мама.
— Не говори ей. Мне нужно поговорить с Дарио, прежде чем она узнает о браке по расчету.
— Хорошо. — Она делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает, после чего спрашивает: — Стефано очень расстроен тем, что ты увел его невесту?
— Наверное.
Мой взгляд скользит по лицу матери, после чего останавливается на пустом взгляде ее глаз.
Она потеряла зрение в ту ночь, когда я убил своего отца. Прошло девятнадцать лет, а я до сих пор помню каждую секунду той ночи.
Крики моей матери, когда он бил ее.
Удар по голове, от которого она на три недели впала в кому.
Ее кровь, впитавшаяся в деревянные половицы.
Я потерял рассудок и забил отца до смерти голыми кулаками. К тому времени, как я закончил, его было не узнать.
Это изменило всю мою жизнь, и в девятнадцать лет я стал главой Коза Ностры.
В то время мать Карло была нашей экономкой, а поскольку я вырос с Карло, он был единственным человеком, которому я доверял. Мы перевезли наших матерей в этот особняк, где их круглосуточно охраняет небольшая армия.
Карло был рядом со мной, пока я строил свою империю. Единственный человек, которого я считаю близким другом, — это Анджело, один из глав Коза Ностры.
Мне небезразличны Франко, Ренцо и Дарио, но с Анджело у меня сложились лучшие отношения. Он меня понимает.
— О чем думаешь? — Спрашивает мама.
— Обо всем, — шепчу я.
Она встает и протягивает мне руку. Я беру ее и притягиваю к себе, а затем прижимаюсь головой к ее животу. Я закрываю глаза, когда она проводит рукой по моим волосам.
— На твоих плечах слишком много всего лежит, — бормочет она. — Я беспокоюсь о тебе.
— Я в порядке, — уверяю я ее. — Не беспокойся обо мне.
— Для других ты — Capo dei Capi, но для меня ты всегда будешь моим малышом. Я всегда буду беспокоиться о тебе.
Уголок моего рта приподнимается, и, поднявшись на ноги, я наклоняюсь, чтобы крепко обнять ее и прижать к своей груди.
— Ti voglio bene, Mamma4.
— Я люблю тебя еще больше, mio figlio5.
Карло выходит на веранду и спрашивает:
— Готов?
Я киваю, отстраняясь от матери и говорю:
— Я уезжаю на Манхэттен. Постараюсь быть дома к выходным.
— Хорошо. — Она похлопывает меня по руке. — Будь осторожен там.
— Всегда.
Поцеловав ее в макушку, я иду с Карло в сторону вертолетной площадки.
_______________________________
Сидя в своей личной комнате отдыха с видом на весь клуб, я слушаю, как Эмилио и Вито сообщают мне последние новости о строительных проектах и клубах.
— Профсоюзы не создали никаких проблем, — говорит Эмилио.
Я киваю.
— Это хорошо.
— Какой-то ублюдок планирует построить небоскреб рядом с отелем. Он будет загораживать вид на реку Гудзон.
Вздохнув, я бормочу:
— Заставьте их передумать строить на этом участке, и пусть они продадут его нам.
Мои люди хорошо обучены и применят любую силу, чтобы выполнить работу.
Это была одна из самых трудных вещей, которым мне пришлось научиться — доверять своим людям выполнять их работу, а не просто делать все самому.
Когда они встают, а Вито идет, слегка прихрамывая, я вспоминаю, как Анджело прострелил ему ногу за то, что он обидел Витторию.
— Вито, как нога? — Спрашиваю я.
— Сейчас приму обезболивающее, босс. Не о чем беспокоиться.
Я киваю и беру в руки телефон. Открыв групповой чат с четырьмя другими главами Коза Ностры, я начинаю видеозвонок.
Когда все их лица появляются на экране, я говорю:
— Встречаемся завтра в моем клубе в девять утра. Не опаздывайте.
— Мог бы отправить смс, — бормочет Франко и зевает.
У него дома тройняшки, так что я не обращаю на это внимания.
— Малыши не дают тебе спать? — Спрашивает Анджело.
— Ага. Ты знаешь, как это бывает, — усмехается Франко.
Анджело и Виттория ждут второго ребенка.
Семья растет, и на мои плечи ложится все больше забот о всеобщей безопасности.
— Увидимся завтра, — говорю я, завершая разговор.
— Что случилось? — Спрашивает Карло.
— Ничего.
Он наливает мне стакан виски из моего личного ассортимента. Передав мне напиток, он вздергивает бровь.
— Они все влюбляются один за другим и создают семьи, — бормочу я.
— И почему это проблема?
— Просто нужно защищать больше людей.
— У них есть своя охрана, — говорит Карло, стоя перед односторонним стеклом, выходящим на внутреннюю часть клуба, и его пристальный взгляд медленно осматривает всех собравшихся.
— Только не у Дарио. Этот ублюдок упрям и беспечен. — Я делаю глоток, позволяя алкоголю обжечь горло. — Напомни мне поговорить с ним об этом.
— Конечно.
Пока я наслаждаюсь виски, мои мысли возвращаются к Габриэлле. Когда она вошла в столовую, было трудно не пялиться на нее. Я никогда не признаюсь в этом вслух, но мне нравится, как она одевается.
Господи. Мне нужно потрахаться.
Не могу вспомнить, когда в последний раз я был с женщиной.
Шесть месяцев назад?
Нахмурившись, я смотрю на Карло.
— Когда я в последний раз трахался?
— Блять. — Качает он головой. — С блондинкой?
— С какой блондинкой?
Он усмехается.
— Скажем так, это было давно.
Стоит
