маг?
– Молчите! – Я вскинула руку с растопыренной пятерней. – Ни слова! А что это вы на меня так смотрите? – насторожилась я и поежилась под пристальными взглядами Мориса и фамильяров.
Аж мороз по коже пробежал.
– Если смотреть на чайник, он не закипает, – выдал Морис.
– Чего? – не поняла я сначала, а потом до меня дошло, и я хихикнула. – Это чтобы я не кипятилась?
– Ага! – дружно ответили белки, и Дрита тут же спросила: – А чего это на тебе пиджак инквизитора?
– А ты карманы посмотрела? Может, там золотишко! – тут же дала умный совет Чита и, прыгнув мне на плечо, спустилась по груди вниз и нырнула в один из карманов. – Ничего! – раздался оттуда ее разочарованный писк.
– Все мужики носят деньги во внутреннем кармане, – многозначительно посоветовала Дрита.
Но и во внутреннем ничего не было, кроме носового платка из тончайшего батиста с монограммой П. С.
– Какой неприличный светлый! – возмутились мои фамильяры и тут же потребовали: – Рассказывай!
Но сначала я стянула безнадежно испорченное платье, сетуя, что таким образом скоро без вечерних нарядов останусь. Потом приняла душ, после чего, облачившись в красную шелковую пижаму и халат, выползла на кухню, где ждали нетерпеливые слушатели.
Морис поставил передо мной большую чашку горячего какао, подвинул булочку с маком и молча кивнул.
– Ага… – Я держала чашку двумя руками, думая, с чего начать. – Он меня поцеловал! – выпалила неожиданно даже для себя. – Представляешь? Светлый маг меня поцеловал!
– И что? – почесал рог Морис.
– Ура! – завопила Дрита и щелкнула Читу по лбу. – Я выиграла! Гони орешек!
Дрита тут же засунула орешек за щеку и стала похожа на хомяка, а не на белку. Началась веселая потасовка. Я только губы поджала на этот беличий произвол, мои собственные фамильяры делают ставки на мою личную жизнь! Этак скоро я окажусь главным призом городского тотализатора.
Пока две рыжие нахалки кувыркались под столом, я опять повернулась к минотавру.
– Как это что? Меня еще ни разу не целовали светлые!
– Ну тебя же не стошнило, – философски заметил он.
Пришлось метнуть в Мориса гневный взгляд, но его это не проняло, он даже не покачнулся. Теряю квалификацию. Или просто у друга за годы нашего знакомства выработался иммунитет к моим взглядам? Но крыть было нечем, не признаваться же, что мне даже понравилось, и не будь Поль светлым магом я, возможно, дала бы ему шанс.
– Будешь рассказывать, почему ты вернулась с инквизитором, а не с Вальдемаром?
– Буду!
Я отпила какао и принялась за рассказ.
Нет, я все понимаю! И, наверное, Морису было весело слушать и про оргию, и о моей наивности в этих вопросах, и о том, как я прятала от жадных взглядов свои нижние конечности, но зачем же так громогласно ржать?
– Иди спать, Лотта, – вытер слезы минотавр и опять заржал.
– Ты не бык, ты – конь! – обиделась я и ушла в спальню.
А на кухне еще долго хихикали белки и громыхал голос минотавра.
Утром меня никто не разбудил, и я выспалась до головной боли, поэтому вниз спустилась совершенно без настроения. Марка – моя помощница – уже открыла лавку и гремела склянками, расставляя на витрины новую партию кремов. На прием до обеда никто не записывался, поэтому, поздоровавшись с девушкой и дав кое-какие распоряжения, я спокойно отправилась завтракать. На кухне никого не было, так что настроение скандалом поднять не удалось. Пришлось медитировать на кофе.
Что я умею готовить хорошо – это варить кофе. Все остальное мне не дано, у меня даже вареные яйца превращаются в оружие массового поражения. Даже если я стою над ними с часами в руках, они все равно или лопнут и вытекут, или сварятся до состояния растрескавшейся пустыни, или будут сырыми. Проверено.
Я уже заканчивала завтрак, когда раздался звонок и бас Мориса что-то спросил, потом ответил и послышались шаги.
– Посыльный принес, – минотавр положил на стол букет фиалок и протянул мне конверт.
На массивной сургучной печати четко выделялся знак светлой инквизиции…
Рука дернулась, но я все же сорвала печать и прочла короткое уведомление на орденской бумаге.
– Меня подозревать в неуплате налогов? Да эта инквизиция с ума сошла! Они присылают ко мне инспектора!
Морис протянул руку и забрал у меня письмо, Чита тут же сунула в него нос, за что и получила кончиком сложенной бумаги. Минотавр быстро пробежал короткое послание глазами.
– Нелегальная деятельность, уклонение от уплаты налогов, сокрытие информации… по жалобе анонима… Ха!.. будет направлен проверяющий… вам надлежит обеспечить ему доступ к бухгалтерским книгам, а также проживание на время проведения проверки… – Он поднял на меня взгляд. – Не понимаю. С какого перепугу он должен тут жить? Он что, приезжий?
– Это принятая инквизицией практика, – вздохнула я. – Чтобы опасный преступник в моем лице не сбежал от следствия и не удалил улики. Ты думаешь то же, что и я?
– Что настучал на тебя твой светлый женишок? – понял меня минотавр. – Вполне может быть. Он же получил нелегальное лечение и прекрасно понял, что налоги с этих сумм ты не платишь.
– Сволочь, – резюмировала я.
– Инквизиция – это закон, – пожал могучими плечами Морис. – И где этого проверяющего поселишь? Гостевую спальню займу я, не оставлять же тебя наедине с чужим мужиком, а больше комнат у тебя нет.
– У меня есть кладовая. В нее прекрасно встанет топчан и стул, – с коварной усмешкой сообщила я.
– Займемся? – понял намек охранник и поднялся.
– Погоди, ножовку возьму.
– Зачем?
– Ножку у кушетки подпилить хочу, чтобы проверяющему было не скучно.
Через час я с удовольствием осматривала новую спальню. Да-да, именно спальню! А как же еще назвать комнату, в которой стоит застеленная чистой постелью кровать? Только гостевая спальня! Правда, по накрахмаленной простыне и наволочке я распылила порошок зубровки, вызывающий жуткий зуд, но зато постель теперь пахнет хорошо!
Кладовка действительно смогла вместить в себя узкую кушетку, на которой я раньше принимала клиентов, потом она поистрепалась, обзавелась дурным нравом, и я заменила ее на более современную и удобную модель. Рядом с кушеткой мы втиснули старенький стул, не могу же я оставить гостя без подставки под одежду.
– Стены какие-то облезлые, – заметил Морис, когда мы, стоя в коридоре, смотрели на преобразовавшуюся каморку. – Закрыть бы их чем.
Да, стены выглядели так, словно их коты драли, а когда мы вытащили в коридор стеллаж для всяких хозяйственных штучек, оказалось, что за ним вообще нет обоев, только голая, плохо оштукатуренная кладка.
– У меня есть идея! – воскликнули мы с минотавром одновременно и разбежались, чтобы встретиться
