Прочтя в ее взгляде просьбу продолжать, он повиновался.
– Я помню, что в то утро у меня не было времени посидеть подольше и как следует поговорить. Накануне я почти не спал, всю ночь обдумывая идею о запуске сети зоомагазинов. Меня ждала важная деловая встреча, а тебе поступил большой заказ на выпечку. Но мы задержались у прилавка, чтобы договориться вместе отпраздновать мое начинание и то, что ты запустила в продажу новый торт.
Взгляд Пеппер оживился.
– Да, это был совершенно новый рецепт морковно‑карамельного торта. Я планировала, что он станет моим фирменным.
Саймон кивнул.
– Очень вкусный торт. Когда я уходил, ты вышла из‑за прилавка и вручила мне коробку с пирожными. Я почувствовал запах твоих духов – нежный цветочный.
– Лаванда, – уточнила Пеппер, устраиваясь удобнее.
– Тебе идет этот аромат.
Саймону хотелось наклониться ближе к Пеппер, чтобы выяснить, пахнет ли она лавандой и сейчас, но он не пошевелился.
– Это были хорошие времена. – Голос Пеппер стал тише – кажется, ее охватило полное изнеможение.
– Это были лучшие времена, – заявил Саймон и встал.
– Я не знаю, что мне делать дальше.
Хотя голос Пеппер теперь звучал едва громче шепота, в нем все еще слышалась боль.
Сердце Саймона наполнилось сочувствием. Ну почему эта беда случилась именно с Пеппер – самой милой и доброй душой? Она заслуживает в жизни только самого лучшего!
По щеке Пеппер скатилась слеза. Саймон осторожно вытер ее и прошептал:
– Тс! Просто отдохни до завтра!
– Завтра… – пробормотала Пеппер и закрыла глаза.
Саймон понимал, что с утра она снова ощутит боль потери, а он опять испытает чувство беспомощности. Но это будет потом…
Он достал из комода еще одно одеяло и накрыл Пеппер. Она все еще была полностью одета. Вряд ли ей будет удобно так спать, но Саймон не собирался ее беспокоить. То, что Пеппер смогла уснуть, уже само по себе было чудом. Оставалось надеяться, что во сне она сможет убежать от неприятной реальности. Саймон мысленно пожелал ей самых сладких снов.
Подойдя к Пеппер, он протянул руку и все‑таки убрал шальной локон с ее лица. Когда Саймон увидел следы слез на ее бледных щеках, сочувствие захлестнуло его. Он наклонился и нежно поцеловал Пеппер в лоб, отчаянно желая облегчить ее горе. Если бы только он знал, как это сделать!
Саймон выключил бра над кроватью и тихонько подошел к двери. На пороге спальни он остановился и оглянулся. Пеппер лежала не шевелясь – она уснула глубоким сном.
Глава 5Следующим утром, в десять часов, Саймон сидел в гостиной. Он успел выпить три чашки кофе, а Пеппер еще не проснулась. Саймон уже начал беспокоиться. Может, все‑таки стоило вчера обратиться в больницу?
Его тянуло пойти проверить, все ли с Пеппер в порядке. В конце концов, он ведь обещал, что будет приглядывать за ней.
Саймон сложил утреннюю газету, которую держал в руках, встал и направился по коридору к гостевой спальне. Подойдя к двери, он прислушался – из комнаты не доносилось никаких звуков. В голове мелькнуло: «Может, Пеппер еще спит? – Саймон взглянул на наручные часы. – Вряд ли. Она, как и я, рано встает».
Это помогло им сдружиться. Саймону теперь так не хватало их дружбы! Прежде он не осознавал, с каким нетерпением ждал разговоров с Пеппер за кофе и выпечкой в предрассветные часы, когда в кондитерской еще не было посетителей.
Саймон ругал себя за то, что, ослабив бдительность и позволив себе увлечься, потерял женщину, которая относилась к нему, как к обычному парню, а не как к начальнику, богачу или завидному холостяку. Для Пеппер он был просто другом. Возможно, это было эгоистично со стороны Саймона, но ему хотелось вернуть их дружбу. Готова ли Пеппер дать ему еще один шанс?
Саймон негромко постучал в дверь. Не дождавшись ответа, постучал снова и тихо позвал:
– Пеппер!
Ответом ему опять была тишина.
Вот теперь он встревожился. Его рука потянулась к дверной ручке и застыла на полпути. Саймон колебался, гадая, не случилось ли с Пеппер что‑то плохое. Вдруг она ушла ночью из дома и теперь бродит по улицам? Эта мысль заставила его занервничать.
Хотя, с другой стороны, может, Пеппер просто сейчас моется в душе или крепко уснула, проведя перед этим бессонную ночь?
– Я вхожу! – крикнул Саймон и медленно приоткрыл дверь. – Пеппер?
Он заглянул в комнату и сразу заметил пустую кровать и скомканное одеяло. По крайней мере, Пеппер хоть немного отдохнула.
В этот момент открылась дверь смежной со спальней ванной комнаты. На пороге стояла Пеппер. Встретившись взглядом с Саймоном, она удивленно воскликнула:
– Что ты здесь делаешь?
– Прости. Я стучал. Долго стучал. А когда ты не отозвалась, я начал беспокоиться, что ты, возможно, плохо себя чувствуешь.
– Я… я в порядке.
Он внимательно всмотрелся в ее лицо и понял, что это не так, но не осмелился обвинить Пеппер во лжи.
– Принести тебе что‑нибудь поесть? Яйца? Тосты? Вафли? Или, может, блины?
От этих слов лицо Пеппер позеленело. Жестом руки она оборвала Саймона и снова скрылась за дверью ванной.
Проследовав за ней и остановившись на пороге, Саймон увидел, как Пеппер вырвало, и подумал, что это последствия вчерашнего шока. Нельзя ее винить за такую острую реакцию. Если бы фирма Саймона внезапно разорилась, он бы тоже чувствовал себя полностью опустошенным. Но Пеппер просто нужно понять, что это всего лишь временная неудача, а не конец. Если, конечно, ее кондитерская застрахована. В противном случае это действительно конец бизнеса Пеппер. И тогда не удивительно, что ей так плохо.
Саймон не знал, что делать. Он не хотел усугублять ситуацию, поэтому вернулся в спальню и стал ждать. Через несколько минут Пеппер вышла из ванной. На этот раз не только ее лицо, но даже губы казались мертвенно‑бледными.
Саймон бросился к ней.
– Тебе лучше сесть!
Пеппер не возразила и не оказала сопротивления, когда он усадил ее на кровать. Должно быть, она чувствовала себя так же плохо, как выглядела.
– Оставайся здесь! Я скоро вернусь!
Саймон бросился на кухню, нашел банку имбирного эля. А потом, вспомнив, что давала ему мать, когда его желудок был расстроен, торопливо поджарил несколько тостов и положил их на тарелку.
Вернувшись в комнату, Саймон обнаружил, что Пеппер уже заканчивает заправлять кровать, и воскликнул:
– Не нужно этого делать!
Она нахмурилась.
– Ты прав. Я должна снять постельное белье, чтобы постирать его.
