цвет инкуба, долго держаться не могла. Именно поэтому несчастный Страж постарался отделаться общими фразами, довольно скомкано попрощался с обеими девушками и поспешил удалиться.
— Невоспитанный тип, — обиженно надулась после ухода гостя расстроенная Улята. — Как будто я много прошу. Ведь все романы пестрят доказательствами. Ну вот что ему стоит навести любовные чары, ну хоть чуточку, пусть не на всех моих родственников, так хотя бы на предложенных отцом женихов?
Так… Теперь на горизонте замаячили женихи… Что же это получается, сегодня проходили смотрины? Этак она, Эрга, останется без подруги и без работы.
— Уля, а женихи откуда?
— Так оттуда же, от эльфов. Ох, Эрга, если бы ты знала, какие они красавчики!
Заодно наглецы и гордецы. Горгулье довелось однажды тесно пообщаться с некоторыми из таких «красавчиков», с неприятными последствиями для них самих и их родов. Благо защита отца сбоя не давала, а сам родитель трепетно оберегал честь и невинность своего внебрачного чада. Эльфы убедились в этой нехитрой истине уже после милого «общения» с самим вампиром.
— Зачем тебе замуж?
Полукровка горестно вздохнула:
— Любви хочется…
Да уж, вот что делают любовные романы. А ведь совсем недавно Улята считалась вполне здраво соображающей девушкой…
В маленькой таверне, расположенной на окраине, было шумно и людно. Существа практически всех рас, населявших город, собрались сегодня вечером здесь, забыв о собственной безопасности, чтобы насладиться прекрасным эльфийским пением, так редко радующим их непритязательный слух. Бард-полукровка, смесок эльфа и дракона, небрежно прислонившись спиной к каменной стене, взял первые аккорды. Посетители замерли. Музыка лилась неспешно, как тихий лесной ручеек, неслышно перекатываясь с аккорда на аккорд, творя древнюю волшбу и завораживая своим звучанием всех живых существ. Её хотелось пить, как глоток хорошего старого вина, смаковать каждый звук, тщетно пытаясь запомнить слова и мелодию. Казалось, без этой музыки жизнь просто исчезнет, прекратится, растворится в небытии…
Сорм, Адарт и Ортел отправились на вызов в этот раз втроем. Регенерация демона позволила ему к моменту вылета находиться в полной форме. Когда на следующее утро Эрга появилась в домике, мужчины громко и отчаянно ругались в кабинете дива. Едва горгулья зашла в комнату, крики утихли. Остались только недовольные физиономии бойцов и доверху наполненные стаканы адского пойла на столе. А еще к ярко-розовому и фиолетовому цветам прОклятых добавились серые полосы и черные шипы по телу у демона. Значит, очередная неудача…
— Много?
— Десяток. Те, кого мы обнаружили. Сколько на самом деле их было, не скажет никто.
— Но они не могли исчезнуть из запертого помещения…
— Кто сказал, что оно было заперто?
Даже так? Небо и Бездна, какой кошмар…
— Пошли против правил, оставили дверь открытой? Сорм, но почему?
— Музыка, — не Сорм, Ортел. — Их ведет музыка. Я читал о подобном в старинных фолиантах: тот, кто умеет зачаровывать мелодией, может встать на сторону любой из сил.
— То есть мы ищем музыканта? — растерянно уточнила горгулья.
— Видимо, — пожал плечами инкуб. — Если он вообще помнит о произошедшем.
Эрга недоуменно моргнула:
— Ты хочешь сказать… Блуждающие Души?.. Но ведь это сказка для детей!
— Увы, — Ортел был серьёзен, как никогда. — В каждой сказке всегда можно отыскать крупицу истины. Блуждающие Души существовали, пусть давно, тысячелетия тому назад, но они были реальностью. И их способность занимать любое тело — тоже реальность.
— И что теперь делать? — нахмурилась полувампирша. — Чураться каждого встречного?
— Нет, конечно, — а это уже Сорм. — Просто избегать толпы и стараться не находиться по ночам в доме с несколькими существами.
Ясно. Перестраховщик див предпочтёт изолировать самую молодую сотрудницу.
— Эрга, как давно ты не появлялась в больнице?
Вот именно этой фразы девушка и ждала.
— До заката уйти оттуда?
— Не думаю, что Души заинтересуются хворыми созданиями, но лучше бы в сумерках уже находиться дома.
Горгулья понятливо кивнула и вышла из кабинета.
Больница, принимавшая существ всех рас, располагалась ближе к бедным кварталам. Для лечения больных городская управа выделила три отдельных многоэтажных здания, соединив их друг с другом несколькими крытыми переходами.
— Гулена объявилась, — беззлобно фыркнул знакомый орк-охранник, мельком взглянув на карточку-пропуск. — Мы уж думали, ты совсем о дежурствах забыла.
— Патруль, Шин, — вздохнула горгулья.
— Да уже весь город об этих убийствах судачит, — понятливо кивнул орк. — Готовься, прижмут тебя к стенке и допрашивать станут.
Эрга только хмыкнула. Кентавр Рон, санитар, считался первым сплетником и любителем подобных допросов.
В больницу горгулья устроилась работать еще до Патруля. Молодая смеска только появилась в городе и отчаянно нуждалась в деньгах и крыше над головой. Проплутав некоторое время по узким извилистым улочкам бедняцких кварталов, Эрга непонятно как оказалась перед зданием больницы. К тому моменту ночь уже начала прибирать к рукам местность, существа всех рас спешили по домам, а молодая горгулья стояла и завороженно смотрела на первую в своей жизни больницу.
Выглянувшая из входных дверей медсестра-гоблинша неласково поинтересовалась, чьим конкретно обедом желает стать горе-провинциалка. Так и заночевала смеска в больнице, там же узнала об особенностях города, а утром устроилась работать санитаркой. В качестве жилья девушке выделили каморку с кроватью и стулом.
На второй день Эрга, гуляя по городу, случайно столкнулась на площади с отцом, тот почувствовал родную кровь и после проведенного ритуала признал дочь. Именно вампир устроил горгулью в Патруль, оставив под наблюдением дива, своего давнего знакомого. Отец же познакомил дочь с Улятой. Санитарка переехала из больницы на чердак над лавкой, но дежурства не бросила, пыталась совмещать все три работы, включая помощь хозяйке лавки в торговле.
Отделение травматологии, расположенное на седьмом этаже, встретило санитарку привычным шумом и гамом: санитары и медбратья с грохотом катили по коридорам длинные железные каталки; врачи, не замечая никого вокруг, отдавали приказы медсёстрам и интернам; больные или тщетно пытались пробраться сквозь непрекращающийся поток существ, или
