лицом и тут же скрылся.
Приотворилась дверь, и краснощёкая белобрысая служанка, даже не спросив, в чём дело, сказала:
— Доктор обедает!
Она хотела захлопнуть дверь, но Али и женщина с грудным ребёнком помешали этому.
— Его укусил скорпион! Он умирает!.. — взмолился Али.
Грудной ребёнок заплакал.
— Я же вам говорю — доктор обедает! — грубо повторила служанка.
— Когда?.. Когда он кончит? — прижав голову ребёнка к груди, чтобы заглушить его плач, спросила женщина. — Ведь каждая минута дорога!
— Не раньше чем через час! — тупо улыбаясь, ответила служанка.
Из комнаты послышался резкий, повелительный крик хозяина:
— Мари! Закрой дверь!
Испуганная служанка с такой силой захлопнула дверь, что, не отдёрни Али ногу, её переломало бы.
Всегда спокойный Мукфи стал озлобленно звонить. Но никто не открывал.
— Побудьте здесь! Я сейчас! — крикнул Али и побежал что есть силы по направлению к базару.
Заклинатель змей, окружённый зрителями, говорил. Пробравшись сквозь толпу, Али подбежал к нему вплотную, но у него не хватило дыхания, чтобы сразу заговорить.
— Отойди, сын! — властно произнёс заклинатель.
— Идёмте! Идёмте! Там мальчик, которого…
Не обратив на Али внимания, заклинатель продолжал говорить.
— Идёмте! Там умирает мальчик от укуса скорпиона, а белый тубиб отказался его лечить!
— Это не здешний мальчик!.. Врёт он! — сказал кто-то в толпе.
Заклинатель смолк и грозно взглянул на него.
— Я не обманываю, вот смотрите! — Али вытащил из-под ворота тесёмку с зубом акулы. — Вы же говорили про мальчика, который убил акулу. Это я! Идёмте, иначе он умрёт.
— Идём! — И заклинатель пошёл следом за Али.
Люди почтительно расступились перед ним.
Мальчика уже перенесли в тень большого дерева, и какая-то женщина, наверное мать, с плачем царапала себе лицо.
Наклонившись над мальчиком, заклинатель потрогал распухшую, бесформенную ногу.
— Хорошо, что перевязали! — сказал он и ножом сделал глубокий надрез на месте укуса.
Пошла густая, тёмная кровь. Потом заклинатель достал костяную коробочку, насыпал на рану какой-то чёрный порошок и зажёг его. Пошёл густой дым, мальчики отвернулись.
— Домой! — приказал заклинатель и, взяв пастушонка на руки, пошёл следом за плачущей, спотыкающейся о камни матерью.
Мальчики поплелись за ними.
Заклинатель, выгнав всех из хибарки, долго возился с пастушонком. Требовал горячую воду, пальмовую водку и ещё какие-то неизвестные мальчикам вещи.
Уже стемнело, когда заклинатель вышел из хибарки и уселся у дверей. Мальчики заметили, что он обливается потом.
— Я думаю, выживет! — сказал он матери, с мольбой взирающей на него. — Завтра зайду, а если он останется некоторое время парализованным, не бойтесь! Молодцы мальчики, что перевязали поясом. А где твой муж? — обратился он к женщине.
— Во Франции, в солдатах, — ответила она.
— Иди сюда, — подозвал он Али. — Как звали твоего брата?
— Хусейн! — ответил Али.
— Правильно!.. Я был там через несколько дней после твоего отъезда. Молодец! Говорят, и отец у тебя погиб?
— Да, — подтвердил Али.
— И кто теперь кормит семью? Ты?
Али пожал плечами и так посмотрел на заклинателя, словно сказал: «А разве это моя вина, что я не всегда могу достать денег на хлеб?»
— Да, трудно… — понял его заклинатель и, вытащив из кармана пятидесятифранковый билет, протянул его Али.
— Нет, я ничего не прошу! — сделал шаг назад покрасневший со стыда Али.
— Возьми!.. Возьми, мальчик, это не милостыня!
— Нет!.. Спасибо!
Внезапно из-за спины Али вышел Барек, подошёл к заклинателю и взял деньги.
— Барек!.. — бросился к нему возмущённый Али.
Барек и не собирался бежать. Он стоял бледный, крепко прижимая к груди зажатые в кулак деньги. Его сейчас могли бить сколько угодно, но живым он денег не вернул бы. Ведь на них можно было купить столько еды!.. И не только для него, но и для маленьких Фатимы и Брагима!
— Домой! — приказал заклинатель и взял пастушонка на руки.
— Подойди сюда! — строго приказал Али заклинатель, чтобы отвлечь его от Барека.
Али подошёл.
— Теперь иди домой, а завтра утром придёшь ко мне на базар! — в первый раз за всё время улыбнулся заклинатель.
— Мы не здешние, мы из Алжира, — объяснил Али.
— Хочешь быть моим учеником? Я научу тебя считать небесные светила, лечить людей и скот! Научу заклинать змей!
— У меня больная мать и маленькие брат и сестра, которых я не могу оставить!.. — после большой паузы тихо произнёс Али.
Заклинатель встал и, не сказав ни слова, пошёл со двора, скрывшись в темноте узкой улочки.
Вслед ему неслись благословения благодарной матери.
Купив хлеба и наевшись досыта, мальчики решили провести ночь на площади. Только большие, светящиеся окна виллы доктора раздражали их.
Али и Мукфи начали искать укромное место, откуда бы их не выгнал сторож. Барек же опять куда-то пропал. Внезапно до них донёсся звон разбитого стекла.
— Бежим! — закричал запыхавшийся, возбуждённый Барек и, не ожидая ответа, помчался прочь.
Али и Мукфи побежали за ним. Мальчики были уже далеко, когда сзади раздалось несколько револьверных выстрелов. Это, наверное, перепуганный доктор стрелял, чтобы нагнать страху на «нападающих». Затем послышались свистки проснувшихся сторожей и залаяли собаки.
Идя по пустынной, освещённой луной дороге, Али и Мукфи ничего не спрашивали у Барека.
На другой день Али дал матери тридцать франков, дедушке Мукфи — десять, а на оставшиеся шесть франков они пошли в кино смотреть американский приключенческий фильм, в котором европейцы из автоматических винтовок убивали в джунглях голых размалёванных негров, вооружённых только копьями и щитами.
Однажды, услышав пароходный гудок, друзья побежали в порт. На молу царило оживление. По только что спущенным сходням белоснежного лайнера шла публика.
Стюарды в белых куртках выгружали тюки с бельём. Почтальоны тут же на пристани раскладывали горы почтовых посылок. Краны опускали в открытые трюмы громадные стальные сети, а затем подымали их, наполненные деталями машин, разнообразными ящиками и завёрнутыми в промасленную бумагу небольшими электромоторами. Сеть опускалась на мол, и докеры торопливо разгружали её, сортируя и тут же аккуратно складывая.
Ребята с интересом наблюдали, как бригада докеров выгружала партию новеньких легковых автомобилей. Мощный кран поднимал автомобиль из трюма и плавно опускал его на мостовую мола. Один докер садился за руль, а трое подталкивали машину, видимо очень довольные такой лёгкой работой. Машина проходила у самого края мола, за сложенными ящиками и электромоторами, заворачивала и скрывалась в темноте открытого пакгауза. Взобравшись на ящики, здоровенный десятник громовым голосом отдавал распоряжения.
На молу образовалась пробка. Огромный грузовик-холодильник зацепил крылом доверху нагружённый прицеп другой машины. Оба шофёра, высунувшись из кабины, отчаянно ругали друг друга. Движение застопорилось. Докеры
