Алина Антонова
Медведь и Машенька. Рецепты счастья
День клонился к вечеру. В горнице сидели двое — мужчина и медведь. Солнце начало прятаться за избами.
— Михайло Иванович, где вы были 4 августа? — спросил мужчина медведя.
— Я был в лесу, собирал мох.
— И что было потом?
Медведь встал. Мужчина вжался в стул.
— Сядьте, пожалуйста, — попросил чуть тише он.
— Я не могу! — рыкнул Медведь и стал ходить туда-сюда по горнице.
— Почему не можете?
— Вы не видите? Я занят! — остановился он и снова продолжил хождение.
Мужчина поднял брови и сказал:
— А ну хорошо. Походите немного. Главное, чтобы это помогло делу.
Медведь вздохнул.
— Какому такому делу? Все говорят: медведь такой, медведь сякой. Сколько всего услыхал я о себе за это время. Вот скажи ты мне Староста, что ж я такого плохого то сделал? Али ты тоже не знаешь?
— По словам девицы Машеньки и ее родителей украли вы ее и в берлоге заперли!
— Она так про меня сказала? — заревел на всю горницу медведь.
— Да.
— Клевета это!
— Тогда расскажите как было все.
Остановился медведь. Сел на стул.
— Я значит мох собираю, вижу девица одна совсем. Уже темнеет. Она все аукается, а никто не отвечает ей. Плачет бедная. Жаль мне ее стало. Подошел к ней, спросил что стряслось, предложил пока до берлоги моей дойти — там тепло хотя бы. Делать было нечего, пришлось ей идти. Привел ее и строго настрого запретил выходить. Она же ведь опять бы потерялась! Сказал, если сбежит съем ее. Я ж не знал, что она всерьез подумает. Не едят медведи людей!
— Так ну хорошо. Это я так и запишу сейчас. А почему же сразу ее не отвели вы к батюшке и матушке?
— Если скажу не поверите мне.
— Ох, Михайло Иванович, я здесь столько всего уже наслушался. Говорите.
— Я на утро же хотел пойти. Не получилось, потом думал вечером может. Приходит вечер, а ноги мои не идут. Не знаю почему так вышло. Вот верите нет! Она же стала готовить для меня… Может… может это все из-за этого??
Староста вдруг вперед подался.
— Я ведь не хотел вреда для нее. Я просто всю жизнь один прожил… И тут она. Хорошая она, Машенька. Умная! Вон сбежала как от меня — это ж надо было придумать! В кузов забраться, — усмехнулся он. — Я ж как она пропала — волновался. Пошел за кузовом в деревню ее. Прихожу, а она… Я как увидел ее так и чуть от счастья не помер. Живехонька и здоровехонька!
— Михайло Иванович, я все понял, но нужно, чтобы Машенька прошение забрала. Иначе худо вам будет.
— Значит нужно так. Я знаю, что нехорошо поступил, — опустил голову мохнатую Медведь. — Хоть и рычу тут, но знаю. Отпустить нужно было. Машеньку-то… Понесу любое наказание.
— Я понял Михайло Иванович, ждите тогда весточки от меня. Где вы живете я знаю теперь.
Потопал медведь обратно в лес. Слышит шелест какой-то, смотрит — а это люди вокруг шепчутся, да пальцем на него показывают. И так нахмурился он, что по домам все попрятаться решили.
«Высоко сижу, вижу тебя вижу!» — послышался ему голос Машеньки. Оглянулся медведь, вздохнул и дальше пошел по лесу.
Видит из чащи волк крадется. Пошли они вместе.
— Михайло Иванович, ты чего смурной такой? Случилось что? — пробормотал Волк.
— Да вот Машенька ушла. Иду я от старосты деревни. Я ж ее не пускал домой, вот теперь накажут меня.
— А чего не пускал то?
— Да вот подумал я… наверное из-за того, что готовила она вкусно. Я ты знаешь ведь обычную еду теперь не могу есть…
— Это какую же такую необычную еду она готовила? — спросил Волк.
— Пельмешки с маслицем… — улыбнулся Медведь и посмотрел в небо. Будто там их увидел.
— Пельмешки? — выпучил глаза Волк. — Ну Михайло Иванович, не знаю даже, по мне так ничего вкуснее овец с козлами нет.
— Эх, это потому что ты не пробовал как Машенька готовила…
— Ну может быть. Ладно бывай!
Сказал Волк, раз и его уж и след простыл.
Идет дальше, видит — Лиса навстречу бежит прищуривается-принюхивается.
— Привет, Михайло Иванович. Куда путь держишь? — голоском сладким спросила она.
— Да вот Машенька ушла. Иду я в берлогу. Снова один буду. Понял, что готовила она вкусно, вот я ее и не отпускал…
— Что готовила? — облизнулась Лиса.
— Щи с картошечкой…
— Щи? — поморщилась она. — Я лучше кур да уток не знаю…
Махнула хвостом и в лес побежала. Идет Медведь дальше все к берлоге ближе. Видит Ежик застрял в яме. Он Медведя заметил и замер.
— Ежик, ты не бойся, это я. Помогу тебе, — вытащил он его из ямки.
Подошли они ближе к ели столетней. Стоят, беседуют.
— Знаешь, ведь Машенька ушла… Готовила она вкусно, вот я ее и не отпускал…
— Спасибо, Михайло Иванович, что помогли мне. Грустно вам?
— Да не то слово. Вот бы сейчас блинов с маслицем, что тают во рту скушать…
Ёжик чуть ближе подполз.
— И только из-за этого печально вам?
Медведь почесал лапой голову, замер и вдруг как заревет на весь лес:
— Я что думаешь по Машеньке скучаю, а не по еде?
— Да, думаю так, — кивнул Ежик.
Медведь затих.
— Ну может ты и прав. Да только я для нее плохой. Она же поэтому от меня и сбежала. А теперь обо мне по всей деревне слухи ходят всякие…
— Машенька точно знает какой вы, не думаю, что она обращает внимание на слухи, — сказал ежик. — Пусть, Михайло Иванович наладится у вас все.
— Спасибо, Ежик.
Дошли они до берлоги, попрощался Медведь с Ежиком. Стемнело уже.
Ни свет ни заря Машенька встала, пошла Матушке помогать. Выходит из избы — слышит звук будто мышки шуршат. Пошла на звук этот и видит как две девочки на завалинке друг к другу голову наклонили и шепчутся.
— Нет ну ты представь Медведь-то этот, что Машеньку нашу украл говорит, не выпускал потому что готовит она вкусно! Я говорит еду теперь обычную есть не могу. Ну что за глупости? Он ее съесть хотел, а теперь выдумывает!
— Да… странно все это. И куда наш Староста смотрит! Матушка говорит, что нужно выгнать Медведя этого из лесу, чтобы мы могли спокойно ягоду с грибами собирать.
— Староста сказал, что Медведь готов любое наказание понести. Думаешь выгонят его все
