— Прости, пожалуйста, — повинилась я. Может быть, не стоило поднимать эту тему: воспоминания по-прежнему болезненны для него, но мне хотелось разобраться. — Как это случилось?
— Он умер от проклятья, — и вот тут выдержка подвела моего будущего мужа. Лицо оставалось по-прежнему бесстрастным, но вот голос дрогнул. Совсем немного, почти незаметно.
Я бы не придала этому значения, если бы не слушала в этот момент его мысли, не знала, о той ненависти и боли, что он ощущал. Не такой уж он и железный. Как бы я себя ощущала, если бы Соннара убили? Наверное, не лучше. Флайдин явно не хочет говорить. Слишком много эмоций, чтобы понять, почему он считает мать виновной в смерти отца.
Ладно, потом разберемся, сейчас надо навести его на мысли о клятве — это важнее.
Я уж было решила перевести тему, но дроу меня опередил:
— Можно задать вопрос?
— Да, конечно. — Откровенно говоря, я не знала, о чем он собирался спрашивать: задумалась о своем и выпала из транса.
— Почему ты извинилась?
— Он же твой отец…
Обычно люди, когда им что-то надо понять о собеседнике, смотрят ему в глаза. У меня же со временем появилась друга привычка: я опускаю голову вниз и чуть прикрываю веки, чтобы незаметно прочесть мысли человека и скрыть изменяющийся зрачок. Однако сейчас, почувствовав взгляд Флайдина, я поступила, как большинство людей: посмотрела ему в глаза.
Теперь понятно в кого мой жених такой желтоглазый. Похож на папу, даже выражение лица почти такое же суровое, как у дроу в воспоминаниях Флайдина.
— И как то, что он мой отец связано с извинениями? — пояснил жених свой вопрос.
— Ну как же, — растерялась я, — ведь он — отец, то есть близкий родственник. Наверное, его потеря для тебя тяжелый удар, и мои вопросы вызывают болезненные воспоминания. Я не хотела причинять тебе боль, поэтому извинилась.
Флайдин внимательно смотрел на меня, будто бы подозревал во лжи, а я чувствовала себя невероятно глупо, объясняя очевидные вещи и не зная, о чем думает он. Наконец, дроу отвел взгляд и, помолчав, сказал:
— Нет у меня никаких болезненных воспоминаний. Отец был слаб, поэтому погиб.
Хорошо, что мой будущий муж не смотрел на меня в этот момент, потому что челюсть у меня натуральным образом отвалилась. Зачем он врет? Я же знала, чувствовала, что он любил отца, и до сих пор страдает от того, что его нет рядом. Понимаю, если бы он лгал в том, что касалось государственных тайн, но ведь это личное.
Из-за эмоций, мне не сразу удалось войти в транс, чтобы услышать мысли Флайдина, возможно, поэтому я не смогла понять причины этой лжи. Почему он соврал? Как объяснить «отец был слаб, поэтому погиб»? Или у них считается, что если дроуслаб, значит, недостоин любви?
Не о том я думаю, сейчас надо сосредоточиться на клятве. Как его подвести к мысли о ней?
— Флайдин, а как ты представляешь нашу свадьбу? — идиотский вопрос, конечно, зато безобидный. — У наших народов разные традиции и обычаи.
— У нас мужчина переходит в род к женщине. Думаю, свадьба пройдет по людским обычаям, — пожал плечами мой жених.
Не знает он ничего о наших традициях. Это я, что ли, должна буду ему косы расплетать, чтобы он с девичеством простился и ко мне в род перешел? Воображение живо нарисовало Флайдина, которому я расплетаю косы, а потом укрываю фатой. И тут же подружки невесты… Нет, тогда уж серокожие друзья жениха с розовенькими веночками на голове с причитаниями и песнопениями уводят покрытого Флайдина, чтобы он простился с родом. И жених в воображении получился с такими красиво подкрашенными, печальными глазами.
Я закусила губу, чтобы не расхохотаться. Да, у нас будет уникальная свадьба, надеюсь, мы все же продумаем свадебный ритуал так, чтобы он нормально воспринимался и людьми, и дроу. Меня не поймут, если я буду спускаться с лошади по спине супруга… Или что там у них предусмотрено для свадеб?
— У нас принято, чтобы невеста переходила в род жениху. Наши аристократы не поймут, если тебя примут в род, как девушку, — объяснила я, — кроме того, надо будет придумать текст для свадебной клятвы…
Я мгновенно погрузилась в транс. Ну, давай же! Думай! Опять много непонятных мыслей и образов. «Ко времени свадьбы, я уже буду связан клятвой. И не с человечкой. Как же не хочется выполнять их волю. Последние дни пусть призрачной, но свободы» — и образы матери и королевы дроу.
Так, значит, клятву он не принес. Не понятно, кому он должен поклясться и в чем. Он представляет королеву и собственную мать. Единственное, что я поняла, что клятва свяжет его по рукам и ногам. В своем сознании Флайдин представлял себя замотанным в кокон из липкой паутины, неспособным даже пошевелиться.
Больше я ничего не услышала, пришлось отвечать жениху на вопрос о брачных клятвах. Одновременно поддерживать оживленную беседу и читать мысли, я пока не научилась. Может, со временем, когда больше разовью свой дар, у меня получится.
Стараясь не улыбаться, я рассказала про брачный ритуал, принятый в Бизарии. Уж очень весело в моем воображении смотрелись серокожие дружки мужа с веночками из розовых цветов. В ответ жених поведал о свадебной церемонии дроу:
— Пара приходит в храм Ллос. Жених становится на колени, режет ладонь над алтарем и приносит будущей жене клятву.
Настолько быстрое описание не позволило мне сосредоточиться, чтобы прочитать мысли Флайдина.
— И все? — удивилась я. — А невеста не клянется?
— Нет, — ответил дроу, — она принимает клятву.
«… заставить их принести клятву верности на крови! Пусть помучаются от боли, твари! На своей шкуре поймут, что это такое… — услышала я мысли Флайдина. Мешанина образов. Попробуй разобраться. «Подозрительно, почему это человечка так интересуется клятвой?» — уловила я. Надо выходить из транса, а то молчание получается слишком долгим.
— А гости в ритуале никак не участвуют? — задала безобидный вопрос я.
— Гостей на свадьбе может и не быть. Достаточно клятвы, тогда и жених, и невеста считаются супругами.
— И храм, получается, не обязателен?
— Не обязателен, — подтвердил будущий муж.
Вот это ритуал! Жених дает клятву, невеста принимает, гости не нужны, храм не обязателен. Главное, я поняла: королева не хочет, чтобы Флайдин клялся в верности мне, она желает, чтобы он выполнял ее волю. Как-то с этой клятвой связана Халисари. Но почему нельзя сейчас дать клятву? Чего ждет королева или мать Флайдина? Что за последние дни свободы?
— Флайдин, а какое у тебя любимое время года? — Я — глупенькая девушка и говорю о погоде и природе. — Например, у меня — весна! Это так красиво, когда природа оживает.
— Я не знаю. У нас внутри гор смена сезонов почти незаметна, — сухо ответил жених.
Расчет на то, что разговор про времена года напомнит о дате клятвы, не оправдался. Однако мы еще немного поговорили про весну и осень. Слишком резкий переход на другую тему может его насторожить. Он и так сильно напрягся, когда я начала расспрашивать о ритуалах и клятвах. Как-то само собой разговор зашел о праздниках.
