– Боже правый, если кто-то украл сорок семь тысячдолларов!.. – воскликнула Делла Стрит и тут же осеклась.
– Вот именно, – подтвердил Мейсон, – но все гораздо сложнее.Если кто-то хочет получить от миссис Уоррен такую сумму денег, это очень важно.Но когда миссис Уоррен соберется заплатить, откроет чемодан и обнаружит в немвместо денег груду старых газет, беды не миновать. Нельзя же расплатиться сшантажистом грудой старых газет!
– Пожалуй, нельзя, – согласилась Делла и принялась молчаобдумывать, что будет, когда миссис Уоррен откроет чемодан и обнаружит, чтоденьги исчезли. Через некоторое время она спросила: – Но кто мог взять деньги?
– Шантажист, зная, что у нее есть наличные деньги, которыеона собирается ему заплатить. Он мог проникнуть в спальню, украсть деньги, азатем, делая вид, что ему ничего не известно о краже, потребовать выплаты.
– Вот это мысль! – воскликнула она.
– Или, – продолжил Мейсон, – деньги из чемодана мог взятькто-то, кто не хотел, чтобы она платила шантажисту. Вместо них он положил вчемодан старые газеты.
– Кто-то, кто не хотел, чтобы она платила шантажисту? – какэхо, повторила Делла.
– Вот именно.
– Но это же мог быть и ее муж! – в ужасе предположила она.
Мейсон красноречиво промолчал.
Делла Стрит, обдумав, что бы это могло значить, сказала:
– А потом, когда она отправилась платить шантажисту исказала ему, что деньги у нее были, но их украли, он назвал ее лгуньей и… ивозникли осложнения… И вас наняли защитить ее, и… Вот что произошло на самомделе, шеф! Уоррен сам взял деньги!
– Мы не можем этого доказать, – ухмыльнулся Мейсон.
Всю остальную дорогу до офиса они молчали.
– Насколько я понимаю, ты хорошо провела время? – спросиладвокат, зажигая свет в офисе.
– Просто замечательно! – ответила Делла.
– Вероятно, нам следует вести более активную светскую жизнь,– заметил Мейсон. – А мы расследуем одно убийство за другим, как колибри,перелетающие…
– Не надо сравнивать убийства с жимолостью, – возразила она,– и не будьте таким мрачным. Сейчас мы расследуем обычное дело о шантаже.
Адвокат покачал головой:
– Не обычное, Делла, и я не уверен, что это шантаж.
– Почему?
Он пояснил:
– Мне еще никогда не приходилось расследовать дело, вкотором клиент так старательно меня избегал бы.
– Что вы имеете в виду? Мистер Уоррен провел вас по дому,говорил с вами дюжину раз за вечер и…
– Ах, это, – перебил секретаршу шеф. – Это лишь подготовка.Ты права, но обрати внимание, Уоррен старался изо всех сил, чтобы у менясоздалось впечатление, будто он не собирался со мной общаться, чтобы я ни подкаким видом не мог подойти к нему, когда захочу, без риска повредить тому, чтоон замышляет.
Делла Стрит принесла кофейник, наполнила его и включила врозетку.
– А служба поставок Дрейка славно поработала, – заметилаона.
– Славно. И шампанское было хорошее.
– Как вы думаете, нас туда еще пригласят? – спросила Делла.
– Сомневаюсь. Уоррен хотел, чтобы мы ознакомились сситуаций, а потом держались на расстоянии.
Она улыбнулась:
– Вы забываете, что у меня теперь есть ухажер из круиза,Джадсон Олни!
– Да, – признал Мейсон, – он у тебя есть. Олни хоть идействует по приказу Уоррена, но играет свою роль с большим энтузиазмом.
– Его энтузиазм вполне объясним, – отреагировала Делла. – Онхочет выяснить, что все это значит. А относительно того, кто как исполняетроль, то известно ли вам, что Хорас Уоррен всегда хотел стать актером? Он досих пор практикуется перед зеркалом, используя магнитофон.
Мейсон уютно устроился в кресле, другое пододвинул себе подноги и закурил.
– Проблема таких людей в том, что они переигрывают, –заметил он. – Бьют на дешевый эффект. Все время думают о том, как они выглядят,слишком бурно проявляют свои эмоции, излишне много жестикулируют.
В этот момент в дверь кабинета условленным кодом постучалДрейк.
Делла Стрит впустила его.
– Привет, поставщик! – улыбнулся адвокат. – Мы не ждали тебятак скоро.
– Я рано освободился. Моя работа выполнена, – сообщилдетектив и, усмехнувшись, добавил: – Мытье посуды я предоставил другим.
– В фургоне ту посуду не моют, не так ли? – поинтересовалсяМейсон.
– Конечно, ее отвозят для обработки в основную лабораторию.После снятия отпечатков каждое блюдо моют, а потом протирают досуха полотенцем,чтобы не осталось ни малейших следов, а бокалы доводят до блеска.
– Команда по отпечаткам пальцев поработала успешно?
– Очень.
– Ну, и что удалось выяснить, Пол?
– Мы узнали, кому принадлежат отпечатки, которые тебяинтересуют. Правда, получилось это у нас только в самый последний момент.
– Нельзя ли подробнее?
– Дело в том, что они принадлежат человеку, который нас неособенно интересовал. В первую очередь мы снимали отпечатки с других бокалов, аэти сняли в самом конце.
– И чьи же это отпечатки? – осведомился Мейсон.
– Миссис Уоррен, – ответил Дрейк.
– Лорны? – задумчиво протянул Мейсон. – Я должен был этопредвидеть.
– Как, интересно, вы могли это предвидеть? – удивиласьДелла.
– Помнишь особые указания, которые дал мне Уоррен? Онсказал, что я должен защитить его жену от человека, которому принадлежат этиотпечатки, кем бы он ни был и чего бы это ни стоило. Потом принял все меры ктому, чтобы, обнаружив что-то, касающееся отпечатков пальцев, мы не моглидавать ему советы.
– Вы хотите сказать, что он платит вам за то, чтобы вызащитили его жену от нее самой?
Мейсон, кивнув, повернулся к Полу Дрейку:
– Пол, у тебя достаточно отпечатков для классификации?
– У меня есть отпечатки пальцев почти всех, ктоприсутствовал на этом обеде, – пояснил тот. – Некоторые из них смазаны, но вбольшинстве случаев нам удалось получить десять довольно четких отпечатковпальцев каждого из гостей.
– В том числе и миссис Уоррен?
– Да, и ее.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Попроси нашего друга из полициисвязаться с ФБР. Проверь, нет ли на нее досье.
