Книга Скелеты в тумане - Валерий Гусев

В лесу росли куропатки и другие хвойные деревья», – с отвращением прочитал папа в Алешкиной тетради по русскому языку.

Попыхтел и взорвался.

– Асфальтовые дикари! – кричал он, топая ногами и придерживая на носу яростно прыгающие очки. – Хвойные куропатки! Пасынки природы! Дети каменных джунглей! И нечего хихикать! Вас надо спасать. Срочно! Пока окончательно не окаменели ваши юные души. – Он немного передохнул и чуть спокойнее добавил: – Все! Собирайте вещи, завтра же едем на Белое море!..

…Когда папа был молодым и необремененным семьей и работой, он много путешествовал. И часто рассказывал нам о своих былых походах. И больше всего вспоминал про свое любимое Белое море. Которое «навсегда покорило его сердце своей суровой красотой и первозданной природой». И он все мечтал, что когда-нибудь мы всей семьей отправимся в путешествие на Север. И сможем испытать полную впечатлений и приключений жизнь в дремучих лесах на суровых берегах самого прекрасного на свете моря – холодного, опасного, загадочного.

Такая жизнь, говорил папа, достойная настоящих мужчин, должна привить нам, его детям, любовь к родной природе, закалить мужеством наши характеры, изнеженные городским транспортом, магазинами, асфальтом, лифтом и другими чудовищами урбанизации…

Домечтался!..

И в тот вечер папа долго не мог успокоиться и сказал нам целую речь – образную и пламенную. Даже мама прибежала из кухни – послушать, стояла в дверях нашей комнаты и согласно кивала головой. Ей очень понравилось, что папа говорит о море.

И она тоже заявила, что ей надоело проводить отпуска на даче. Надоело готовить на непослушной плитке. Надоело мыть посуду в лоханке. Надоело торчать, согнувшись, весь день на огороде ради двух кривобоких и червивых редисок. И надоело вечером кормить своей кровью ненасытных комаров.

Она тоже хочет отдыхать как люди!

Тут папа сразу обрадовался и успокоился.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал он. – Значит, едем на Белое море и…

– На Черное, – торопливо поправила мама.

Папа страшно удивился:

– А что там делать?

– Отдыхать! Как люди! – Мама строго прищурила свои красивые глаза. Которыми она тоже навсегда покорила папино сердце. В дни его молодости.

– Целыми днями мешком валяться на пляже, – брезгливо сказал папа, – и лазить в теплую воду, в которой плавают арбузные корки и кукурузные кочерыжки…

Мама мечтательно улыбнулась и перебила его:

– Питаться фруктами…

– … Которые стоят бешеных денег, – добавил папа.

– А вечером танцевать с интеллигентными людьми и вдыхать аромат цветущих магнолий…

– …С которых сыплются мохнатые пауки, – злорадно продолжил папа.

Но мама ничего не слышала:

– И не надо мыть посуду, бегать по магазинам…

Папа обиделся:

– На Белом море нет никаких магазинов. Там вообще ничего нет. Там только звериные тропы в лесу…

– А по ним бродят волки, медведи и злостные браконьеры с ружьями, – уточнила мама.

В этом споре они совершенно забыли о нас, о хвойных куропатках. Но если бы я знал, какие опасности и приключения нам предстоит пережить на Белом море!.. Если бы я знал, что нам придется потерпеть кораблекрушение, сражаться с браконьерами и беглыми каторжниками!.. Если бы я знал, что мы чуть не заблудимся навсегда в мрачном подземелье в поисках золота и едва не погибнем от холода, голода и жажды на необитаемом острове!..

Если бы я это знал, то в тот вечер, наверное, предпочел бы не Белое, а Черное море. С пауками и арбузными корками на цветущих магнолиях, с кукурузными кочерыжками на интеллигентной дискотеке…

Но мама между тем начала потихоньку сдаваться. Подозреваю, что она просто хотела, чтобы мы ее поуговаривали. Это сняло бы с нее ответственность за принятие окончательного решения, а при случае ей можно было бы упереть руки в боки и торжествующе заявить: «Ну, что я говорила!»

И вот она привела последние доводы:

– Но там же водятся змеи…

И ошиблась. У Алешки сделались от восторга большие глаза и поднялся хохолок на макушке.

– Горынычи! – заорал он радостно.

– Гадюки! – охладила его мама. – И там еще труднее с посудой и комарами.

Но горынычей не победить!

– Я буду мыть посуду, – заявил папа. И тут же твердо поправился: – С Димой!

Я завял, а Алешка радостно пообещал маме:

– А я буду бить на тебе комаров, когда ты спишь, – и стал обуваться. – Поехали, что ли?

И мы поехали. Только не сразу. Потому что к такому трудному путешествию надо было очень серьезно подготовиться. Папа взял на себя общее руководство. Он командовал, советовал, спорил, никого не слушал и распределял обязанности.

Маму он посадил составлять список необходимых вещей. Нам велел достать с антресолей его старую палатку и привести ее в порядок: вытряхнуть, подлатать дырки, заменить, если надо, растяжки. А сам собрался по магазинам за охотничьим снаряжением и припасами.

– Да, – вспомнила мама, когда он уже стоял в дверях, – заплати за квартиру, я не успела, – и пошла на кухню.

Папа поскреб в затылке, поправил очки и деловито распорядился:

– Дима, когда закончите с палаткой, заплати за квартиру, – и быстренько хлопнул дверью у меня перед носом, чтобы я не успел отказаться.

Мы с Лешкой достали палатку и пошли ее трясти на спортивную площадку, где никто и никогда не занимался спортом и где все особаченные жильцы выгуливали своих четвероногих друзей.

Палатка была в отличном состоянии: выгоревшая, пропахшая дымом походных костров, прожженная искрами не более чем в двадцати местах. Мы хорошенько выбили ее, вытряхнули из ее карманов пожелтевшие хвойные иглы и туго скатали, как учил папа.

И тут я вспомнил про квартплату и вручил Алешке деньги и расчетную книжку.

– Да, – сказал он. – Обязательно. Прямо сейчас. Не беспокойся.

И мы пошли домой и стали помогать маме: разыскивали по всей квартире и складывали в одну комнату на пол вещи по ее списку. Вскоре квартира опустела, а в нашей комнате выросла гора почти до люстры.

Тут вернулся папа. Он разыскал нас среди вещей и ехидно спросил:

– Переезжаете? Трейлер уже заказали? Или товарный вагон? А почему тахту и холодильник не взяли – в рюкзак не влезли? Что же вы не догадались у соседей детскую коляску попросить? Мы бы ее к поезду привязали. И она бы прыгала…