МОЙ НЕОБЫЧНЫЙ ДОМ
Я родился в весьма необычный день. Волны с огромной силой бились о маяк, и ветер завывал, яростно снося все на пути. Если бы маяк не был построен на крепкой скале, то он и все, находившееся в нем, наверняка было бы сметено в глубокое, бушующее море.
Это был ужасный шторм. Мой дедушка говорил, что не видал такого шторма с тех пор, как поселился на острове более сорока лет тому назад.
В тот день много кораблей пошло ко дну и большое число людей погибло. В разгар этих событий, когда ураганный ветер дул со страшной силой, когда волны вздымались, как горы и морская пена забрызгивала окна маяка, появился на свет я, Алек Фергюссон.
Я родился в необычный день, в необычном доме. Маяк находился на острове, в четырех милях от берега. Остров был совсем небольшим; если бы вы встали на его середине и посмотрели вокруг, то увидали бы только море, которое иногда было синим и спокойным, а иногда черным, как чернила. Тогда оно ревело и билось о скалистые берега нашего маленького островка. На одной из крутых скал, нависших над морем, возвышался маяк. Каждый вечер, как только начинало смеркаться, фонари маяка зажигались.
Помню, будучи еще ребенком, я с восторгом смотрел на эти огни. Я мог часами сидеть и наблюдать, как они вращались и меняли цвет. Вначале появлялся белый огонек, затем синий, потом красный, за ним зеленый и снова белый. Когда мимо проплывали корабли, их вахтенные всегда следили за нашими приветливыми огоньками, предупреждавшими об опасных скалах.
Мой дедушка, Сэнди Фергюссон, был одним из смотрителей маяка. В его обязанности входило содержать в порядке фонари и зажигать их при наступлении вечера. Он был умным, энергичным тружеником, с радостью выполнявшим свою работу. Его самым большим желанием было проработать на маяке до тех пор, пока я не смогу его заменить.
Когда произошли события, описываемые в этой книге, мне было почти двенадцать лет, и с каждым днем я становился все выше и сильнее. Мой дедушка очень гордился мной и говорил, что вскоре, когда я стану молодым человеком, он попросит, чтобы меня назначили на его место – быть смотрителем маяка.
Мне очень нравился мой необычный дом, и я не променял бы его ни на какой другой. Многие люди считали такой образ жизни весьма скучным, поскольку нам редко приходилось видеть незнакомцев. Смотрителям маяка разрешалось сходить на берег всего на несколько часов раз в два месяца. Но я был очень счастлив и думал, что в мире нет более прекрасного места, чем наш маленький островок.
Рядом с башней маяка находился дом, в котором жили мы с дедушкой. Он был хотя и небольшим, но очень уютным. Все окна выходили на море, и, когда они открывались, комнаты наполнялись свежим морским воздухом. Обстановка в доме была казенной и не менялась задолго до того, как дедушка переехал на остров. На всех тарелках, чашках и блюдцах большими золоченными буквами было выгравировано название нашего маяка. На них также был нарисован сам маяк, со всех сторон окруженный вздымающимися волнами. В детстве эта посуда казалась мне очень красивой.
У нас было мало соседей. На острове находился только еще один дом, располагавшийся по другую сторону от башни маяка. Он принадлежал мистеру Миллеру, делившему все заботы о маяке с моим дедушкой. Рядом с нашими домами был двор, посреди которого находилась водокачка, снабжавшая нас водой. Двор был окружен высокой стеной, защищавшей нас от штормового ветра.
За двором располагались два огорода, отделенные друг от друга железной оградой. Огород Миллеров был очень запущенным. Он порос крапивой, чертополохом и разного рода сорняками, так как мистер Миллер не увлекался сельским хозяйством, а у его жены, имевшей шестерых маленьких детей, не хватало времени смотреть за огородом.
Наш же огород вызывал восхищение у всех, кто оказывался на острове. Мы с дедушкой возделывали его каждый погожий день и очень гордились тем, что содержим его в полном порядке. Хотя огород и находился рядом с морем, на нем росли самые восхитительные овощи и фрукты. По краям огорода были посажены цветы, кусты столистной розы, анютины глазки, желтофиоль и много других выносливых растений, не боящихся морского воздуха.
За огородом находилось приличного размера поле, изобиловавшее небольшими холмиками и кочками. По нему носились зайцы и дикие кролики, которых на острове было великое множество. На поле паслись Корова и две козы, снабжавшие наши семьи молоком и маслом. За полем виднелся скалистый берег с пирсом, выступавшим в море.
На этом пирсе я стоял каждый понедельник, наблюдая за небольшим пароходом, который раз в неделю причаливал к острову.
Появление парохода был для нас большим событием. Мы с дедушкой, а также супруги Миллеры и их дети – все спускались к берегу, чтобы встретить его. Пароход доставлял нам недельный запас продуктов из близлежащего городка, находившегося на расстоянии нескольких миль, а также часто привозил письмо для мистера Миллера или газету для дедушки.
Дедушка очень редко получал письма, потому что у него было мало знакомых. Бо́льшую часть своей жизни он прожил на этом одиноком острове в полной изоляции от мира. Все его родственники умерли, за исключением моего отца, но никто не знал, что с ним случилось. Я никогда его не видел, так как он уехал еще до моего рождения.
Отец был матросом – симпатичным, высоким, сильным молодым человеком, как рассказывал дедушка. Он привез мою мать на остров и, оставив ее на попечение дедушки, ушел в плавание на корабле, направлявшемся в Австралию. Он покинул остров на том пароходике, который причаливал каждый понедельник. Дедушка стоял на конце пирса до тех пор, пока пароход не скрылся из виду, а мама махала платком, пока на горизонте виднелся дым. Дедушка часто рассказывал мне, какой молодой и красивой была моя мать в то летнее утро. Отец обещал вскоре написать, но от него не пришло ни одного письма. В течение трех долгих лет каждое утро в понедельник мама ходила на пирс, чтобы узнать, нет ли хоть какой-нибудь весточки от ее мужа-матроса.
Через некоторое время ее походка стала медленнее, а лицо бледнее. Наконец она настолько обессилела, что однажды уже не смогла спуститься по скалам к пирсу, когда прибыл пароход. Вскоре после этого я стал сиротой.
С того дня, как мама умерла, дедушка заменил мне отца и мать. Он делал для меня все, что только мог. Куда бы он ни ходил и что бы он ни делал, я всегда был рядом с ним.
Когда я стал немного старше, он научил меня читать и писать, потому что на острове не было школы. Я старался помогать дедушке и научился приводить в порядок фонари на маяке и работать в огороде. Жизнь спокойно шла своим чередом, пока мне не исполнилось двенадцать лет. Иногда мне хотелось, чтобы произошло что-нибудь новое или необычное и немного изменило нашу жизнь на острове. Наконец это случилось.
