Пролог
– Светка, Светка, как не стыдно! Дожила! Моя воспитанница стыдит меня.
Моя единственная воспитанница… Наверное, не густо для обладательницы красного диплома филфака? Мои однокурсницы-училки отмеряют учеников десятками, а скоро перейдут на сотни. У меня же – одна Дианка. Моя душа, моя кровиночка.
– Это ты о чем, Дианка? Мы на прошлой неделе с тобой созванивались. Поболтали, все новости, кажется, обсудили. Ты мне про всех своих поклонников рассказала…
– Ну, положим, не про всех, – смех Дианки доносится из Туманного Альбиона, а кажется, что она звонит из соседней машины. – Но об остальных и говорить не стоит. Ты мне лучше ответь, как ты могла утаить от меня такую потрясающую новость?
– Это ты о чем?
– Не прикидывайся! – обида Дианки летит через Ла-Манш, Лотарингию, Вестфалию… – Хотела сделать мне сюрприз? Но разве такими вещами шутят? А если бы я умерла от счастья?
– Во-первых, еще ничего не известно, – замечаю ей назидательно. – Все может еще сто раз переиграться. Во-вторых, тоже мне – хорошая новость! Мужа отправляют в политическую ссылку, а я буду об этом радостно щебетать?
– А знаешь ли ты, что все английские газеты уже представили читателям нового российского посла и его супругу? Ты здесь стала популярной уже заочно! Когда я скромно так сказала ребятам, что эта красавица, супермодель, жена нового посла – вообще-то моя гувернантка, мне никто не поверил. Пришлось предъявлять фотодокументы. Знаешь, как взлетел после этого мой рейтинг в колледже?
– Дианка, Дианка, как не стыдно? – нарочито суровым тоном отвечаю я моей воспитаннице. – Не знаю, как от счастья, а от скромности ты не умрешь.
– А насчет ссылки, – пользуясь расстоянием, Дианка пропускает мое замечание мимо ушей, вернее, мимо уха, – хороша ссылочка! Центр цивилизованного мира! Вон бедный Пушкин так ни разу в Европе и не побывал, а их, видите ли, ссылают. Декабристы, тоже мне! Хотя ты права. Конечно, это ссылка. Знаешь, как мне тут тоскливо без тебя? Ссылка, она и в Африке ссылка…
– Никогда больше не произноси при мне это пошлое выражение про Африку.
– Почему пошлое? – удивляется Дианка. – А я думала, что придумала его сама. Народу местному нравится. А афроамериканцев у нас в классе нет… Значит, в России мою «Африку» уже знают…
– Она всех уже достала. Это речевой штамп малообразованных слоев населения, то есть подавляющего большинства, – отчеканиваю я.
– Хорошо, что предупредила. А малышей вы с собой берете?
– Куда мы без них! – отвечаю совсем по-бабьи.
– А правда, что ты маленькую Дианку в честь меня назвала?
– Вот еще! – поддразниваю я ее. – В честь богини охоты, конечно. И вообще это имя слишком распространено в России. Каждая вторая – Дианка или Артемидка.
– Ври больше. В честь меня, конечно. Помнишь, я хотела быть у твоих детей гувернанткой? Я готова подработать в свободное от учебы время. У тезки своей вообще на полставки.
– Ну, если ты станешь чуть-чуть скромнее, то подумаю, – смеюсь я. – А вообще я боялась тебе раньше времени сообщить. Так хочется, наконец, с тобой увидеться не мельком или проездом, как резидент с разведчиком, а посидеть в кафе, потрепаться, побродить по набережным Темзы. Я была бы так счастлива этому! Моя девочка. Моя Дианка.
– Эй! Ты там что, плакать собралась? Сейчас же прекрати. У нас и так ужасно сыро. Ведь скоро увидимся. Наши газеты не врут… Бегу. Пока. Целую…
В трубке раздаются короткие гудки. Вот и поговорили…
– Да все уже решено, Светлана Юрьевна, – качает головой водитель и охранник моего мужа. – Уезжаете вы от нас. Такого мужика дельного от нас забирают. Что у них там, в послы какого-нибудь старого болтуна не нашлось? Да и я, признаться, к Папе нашему привык. Жаль расставаться…
– Так и не расставайся, – успокаиваю я двухметрового верзилу, двумя пальцами крутящего руль. – Тебя-то уж, Паша, он вряд ли отпустит, постарается с собой взять. Ты сам-то поедешь?
– Я-то! Да я за Папой и в огонь, и в воду! Что там Британия! Я и в Сибирь готов!
Никогда еще не видела охранника Пашу таким восторженным. Машина резко набирает скорость, будто до этого не мчалась по заснеженной накатанной трассе, а стояла на месте.
– Ты потише! – шлепаю я по его бескрайнему плечу. – А то в мечтах об Англии въедем в родную сосну.
– Обижаете, Светлана Юрьевна….
Мне так хотелось, чтобы в этот вечер на деревьях лежал снег, чтобы ветер с Финского залива не стряхнул эту хрупкую красоту. А еще чтобы он лежал сугробами, поскрипывал под ногами и искрился чуть-чуть. Чтобы было все как в сказке про «Двенадцать месяцев» – или про двенадцать девчонок, которые столько уже лет не виделись.
Эта встреча, вечер воспоминаний, была для меня еще и прощанием с Россией. Может, так всегда случается при прощании с родиной? Какой-то гоголевский пафос охватывает, что ли? Я не говорю про быструю езду и птицу-тройку в виде черного «Мерседеса». Но тянет к каким-то лирическим отступлениям, обобщениям.
Ведь двенадцать российских молодых женщин: с разными и в то же время похожими судьбами, со своими характерами, темпераментами – вполне могут ответить за всю Россию. Хотя бы передо мной. Попрощаться со мной за всю Россию. Только стоит ли девчонкам говорить об этом? Зачем им знать о моем отъезде? Некрасиво становиться центром внимания даже по уважительной причине. Ведь это не моя отвальная, а вечер встречи, девичник…
Опять звонит мобильник. Это уже Танюша. Все. Я вошла в зону нашего Тайного Ордена. Сейчас бабья суета закрутит, закружит, как вьюга. Только держись!
– Чернова, ты где?
– В пути, – отвечаю я.
– Да мы все в пути! – кричит мне в ухо Танюша. – Говори точнее.
– Не я же за рулем. Дорога, снег, деревья… Паша, нам еще долго? Тань, через десять минут будем на месте.
– А что там у тебя за Паша?
– Начинается! Мы, кажется, на девичник едем или куда? Сейчас Еве на тебя настучу…
– Ладно, брось болтать. Мы уже из машины вылезаем. Надя, судя по машине, уже здесь. Ольгу и Регину я привезла… А Чернова у нас, как всегда, с каким-то Пашей едет…
Это Таня говорила уже не мне, а кому-то из девчонок. Можно подумать, что я такая и есть! Когда я давала повод? Вот болтушка!
Символично, что нас собирает именно Ева, да еще в коттедже с таким претенциозным названием – «Вилла Евы»! Будто в пику Господу Богу за Эдемский сад! И двенадцать апостолих… Все, все. Молчу. Вот уж точно Скорпион. Сама иногда с удивлением наблюдаю, как из-за моей спины появляется собственный ядовитый хвост и жалит помимо моей воли.
