Сергей Паньков
Уральскому добровольческому танковому корпусу посвящяется
С благодарностью историку Виктору Правдюку за сериал "Вторая мировая война. День за днём", в духе которого написана эта поэма.
УРАЛЬСКОМУ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОМУ ТАНКОВОМУ КОРПУСУ ПОСВЯЩАЕТСЯ
ПОДВИГ НАРОДА
Ушедшие в бессмертие- славны вовеки
ПРЕДИСЛОВИЕ
Школьнику на 1-е сентября.
Мой юный друг, ты в школы лоно
В сентябрьский этот первый день,
Который впечатлений полон,
Ступил под дружескую сень,
Чтобы, не зная лени, скуки,
Освоив многие науки,
Тот знаний получить багаж,
Которые, в век новый наш,
Необходимы совершенно,
Чтоб жизни твоей взрослой чёлн,
Одолевая натиск волн,
Ведомый знанием бесценным,
Уверено пришёл к брегам,
Которые избрал ты сам.
Непросто мир устроен этот;
Непросто и постичь его.
Но над невежеством победа,-
Победа света самого
Над тьмой; Познания веками,
Учёных мудрецов трудами,
Росли и множились для нас;
И предстоит тебе сейчас,
Грызя гранит предметов многих,
Постичь законы их и суть;
И, провождая в этот путь,
С учителем, порою строгим,
Но любящим, однако, вас,
Я говорю вам: в добрый час!
Но, кроме прочих знаний, кои,
Программой общей, юный друг,
За годы обученья в школе
Во множестве тебе дадут,
Наставники и педагоги,
За что признательности многи
Они получат, и не раз,
Хотел бы я тебе сейчас,
Без надоедливой докуки,
Но настоятельно при том,
Приподнести рассказ о том,
Что знаем мы, — героев внуки,
О героическом пути,
Что прадедам твоим пройти
Пришлось в те лихолетья годы,
Когда вопрос стоял ребром:
Нам отстоять свою свободу,
И победить врага при том,
Иль покориться супостату,
Чтобы сапог его солдата
Всё то, что свято нам, попрал,
Захватывал, порабощал;
Чтоб деспот, сдуру возомнивший
Что он владыкой мира стал,
Нас, как народ, уничтожал,
Нас "нелюдьми" провозгласивши,-
О том поэму, юный друг,
Прими из самых первых рук.
Зачем, — ты спросишь, — беспокоить
Твой неокрепший ум младой
Жестокою картиной боя
В кровавой схватке мировой?
Зачем, оставив развлеченья,
В благополучном дней теченьи,
Тебе об этом узнавать?
На то, мой друг, хочу сказать:
Когда б не подвиг тех героев,
С врагом вступивших в смертный бой,
То нас и не было б с тобой;
И незабвенен каждый воин,
Отдавший жизнь свою за нас,
Чтоб мирно жили мы сейчас.
Часть первая.
НАЧАЛО
Когда замолкли пушек громы
Кровавой Первой мировой,
Масштабом жертвы принесённой
Мир ужаснулся; под травой,
Могильной, миллионы многи,
Как страшные войны итоги,
Лежали жертвою её,-
Кем пировало вороньё,
Кто никогда уж не вернётся
Ни к детям, ни к жене своей.
Казалось, той войны страшней
Увидеть миру не придётся;
Что бог войны, жестокий Марс
Огромной жертвой сыт сейчас,
Что Рейх, который рухнул ныне,
Из праха не восстанет вновь;
И разум больше не покинет
Всё человечество, и кровь
Уже не будет больше литься,
И что Всевышнего десница
На созидание людей
Направит волею своей.
Увы, пора иллюзий эта
Промчалась, пронеслась, прошла;
И снова два своих крыла
Орёл германский на пол-света
Раскинул, требуя реванш,
Войдя опять в войны кураж.
Германский меч ковался снова;
И фюрера их гений злой
Ведёт германцев к бойне новой,
И снова- бойне мировой.
Нет, что-то было в нём от беса,-
И, демоном он не был если,
То бесноватым, точно, был.
Он Рейх создал, — он Рейх сгубил.
Но это- в будущем, а ныне
Он жадно смотрит на Восток;
И вторгнуться в славян чертог
Теперь, конечно, не преминет-
Ведь он своих военных сил
Уже довольно накопил.
И вот, война заполыхала,-
Сентябрьским утром началась;
И, первой жертвой, Польша пала,
И он плодов победы всласть
Вкусил от своего блицкрига.
Немецкое полякам иго
Большой ценою обошлось;
Но вскоре и другим пришлось,
Премногим испытать народам,
Машины Вермахта удар:
Париж, покорный, тоже пал,
И вот утратила свободу
Уже почти Европа вся.
Немецкий ввысь орёл взвился'
Над покорённым континентом
И крылья распростёр над ним.
Но остановится ль на этом?
О, нет, конечно же! За сим
Он подло нападёт на росса;
Не побоится он колосса,
Ведом иллюзией своей,
Что нет Германии сильней,
И, веря, что Союз Советский
Стоит на глинянных ногах,
И что он сразу рухнет в прах,
Когда его солдат немецкий
Штыком или прикладом ткнёт,
Иль сапогом тяжёлым пнёт.
Вотще, ефрейтор бесноватый!
Когда б историю ты знал,
Австрийский выскочка проклятый,
Завету Бисмарка внимал,
Да не страдал бы амнезией,
О том, что воевать с Россией,
Никак Германии нельзя,-
Другая, верно бы, стезя
Тебя ждала. Но ты, не внемля,
Всем вразумительным словам,
И, на беду себе и нам,
На нашу вскоре вторгся землю.
Что ж! Всяк истории урок-
Как правило, увы, — невпрок.
Увы, в то время роковое,
Россия, — в те года- "Союз",-
Братоубийственной войною,
И, я сказать не побоюсь,-
Самоубийственною даже,
Великая Держава наша,-
Хоть сохранить себя смогла,-
Весьма ослаблена была.
Наследие разрухи страшной
Стремились мы преодолеть,
Отстроить заново суметь,
Не проиграть; во дне вчерашнем
Стране фатально не застрять
И безнадёжно не отстать.
Страна все напрягала силы,
Саженным шагом шла вперёд;
Но, времени нам не хватило
И в сорок первый, адский год,
Ещё мы не были готовы
К войне Второй всемирной новой;
И враг, конечно, это знал
И времени он нам не дал,
Чтоб встали на ноги, окрепли;
И вот, в тот, самый длинный день,
Люфтваффе смертоносной тень
Легла уже на нашу землю…
Войны иной явилась новь:
Броня, моторы, бомбы, кровь…
Теперь была война моторов,
Манёвра, — новая война.
Мы в этом убедились скоро,-
Когда, незваная, она,
И смертоносная, грозою,
На нас обрушилась; косою
Своей теперь гуляла смерть…
Германцу удалось суметь,
Удар нам нанеся нежданный,
В воинственный войдя кураж,
Потенциал военный наш
Побить, и не на поле бранном:
Без объявления войны,
Люфтваффе, с неба вышины,
Уже объекты поражало,
Когда Германии посол,
Хоть тем и был смущён немало,
В кремлёвский кабинет вошёл.
Дрожащим голосом, несмело,
И как-то даже неумело,
Граф Молотову зачитал
Тот меморандум, что прислал
Их фюрер, сумасшедший малость.
В нём слова не было "война",
Но что в том проку, коль она
Вовсю в то время полыхала?
Пришла огромная беда:
"— Война?"
"— По-видимому, — да."
Он, Шуленбург, был против этой
Безумной, пагубной войны
С великою "Страной Советов";
Но ведь послы принуждены
Исполнить приказанье свыше,
От гитлеровской власти высшей.
И, забегая чуть вперёд,
