class="p1">Скажу: он в заговор войдёт,
И, наряду с другими, позже,
Он против Гитлера восстал;
Когда же их постиг провал,-
Нацистами был уничтожен.
Он, хоть Германию любил,
Но другом для России был.
И так, от Баренцева моря
До Чёрного — Армагедон.
Войну нам объявили вскоре
Приспешники со всех сторон,
Вассалы Гитлера в Европе;
Кто был на нас за что-то в злобе,
Или холуйствовал пред ним,
Иль по причинам, по другим,-
Собрались новые ландскнехты
В крестовый против нас поход.
Какой же ждёт теперь исход
Отечество, народ, всех тех, кто
Не хочет покориться им,
Кто перед Гитлером самим
Не пал покорно, раболепски?
В то время был большой вопрос:
А сможет ли Союз Советский,
Великий достославный росс,
И вместе с ним семья народов,
Не пасть и отстоять свободу?
Все те, кто с Запада смотрел,
И более всего хотел,
Чтоб штык германский обломался,
Чтоб немец, как Наполеон,
Побит в лесах, со всех сторон,
В снегах российских потерялся,
И, обескровлен, истощён,
В конце концов был побеждён,-
Теперь всё меньше уповали,
Что россы смогут устоять;
Теперь казалось: уж едва ли
Немецкую стальную рать
Хотя б остановить возможно,
Что росс последним вложит в ножны
Свой немощный, казалось, меч;
И свою землю уберечь
В войне он этой неспособен.
Так думали они тогда,
Германец смело шёл когда,
Апокалипсису подобен,
Когда вокруг горело всё
И пировало вороньё.
Война объявлена "Народной";
Но таковой, — потом она,
Чуть позже станет, — всенародной:
Грядёт Священная Война.
Пока же враг молниеносно
Осуществлял амбициозный
Блицкрига грандиозный план:
И в окружения капкан
Всё больше попадало наших
Военных кадровых частей,
Аэродромов, крепостей…
И горькую придётся чашу
Попавшим в плен потом испить;
Немногим суждено дожить
До светлых дней освобожденья;
А Вермахт всё идёт вперёд,
Не зная страха, изможденья,
Своей стальной машиной прёт
На Ленинград, Москву и Киев;
Вновь, как во времена Батыя,
Пришла смертельная беда,-
Теперь другая уж орда
Нахлынула стальной лавиной,
И снова, вместо их жилищ,
Славянам-ужас пепелищ
И смерти вновь оскал звериный,
И смерть безжалостно косит,
И иго снова нам грозит.
И вот уже захвачен Киев,
Уже в осаде Ленинград;
И сплошь известия плохие
Безостановочно летят.
Казалось, снова так случится,
Что, как в Европе, повторится
Блицкриг германский и у нас;
Однако же, на этот раз,
Теперь, — не как в Европе было
В недавние те времена,
Когда, побитая, она,
И противостоять не в силах,
Безвольно и позорно так
Выкидывала белый флаг.
Из громких Геббельса реляций
Народ немецкий и не знал,
Как русские умеют драться,
И, пусть пока росс отступал,
Терпел пока что пораженья,
Однако, в стойкости в сраженьи
Не уступал германцу он;
Не может трусостью клеймён,
Быть тот, кто дрался в рукопашной,
Кто самолёт вёл на таран,
Кто обескровленный от ран,
С гранатой шёл на танк бесстрашно,
Кто добровольцем на войну,
Детей оставив и жену,
В патриотическом порыве,
Коль Родина-воззвала-мать,
Шёл массово, узрев в призыве
Сыновий долг, что он отдать,
Священной клятвою с ней связан,
Великой Родине обязан.
Война, что русских потрясла,
В народную переросла
Теперь уже на самом деле;
Теперь народ, сплотившись, встал,
И даже те, кто проклинал
Быть, может, большевизм доселе,
Чтоб защитить свой дом родной,
Шли в яростный, нещадный бой.
Теперь немецкого блицкрига
Всё больше вязло колесо
В сопротивлении великом;
Всё более немецких псов
Себе могилу находили,
В земле, которую решили
Военной силой отобрать,
Наслав неисчислиму рать.
Кресты железные на шее
Уже берёзовым крестом
Заменой были им потом,-
Закономерный для злодеев
И поучительный финал
Теперь врага в России ждал.
Но до Победы путь был долог;
Пока шёл сорок первый год.
Теперь к столице рвётся ворог,
И всё растёт число невзгод,
Что, как из рога изобилья,
Как будто, на люфтваффе крыльях,
На нас, проклятые летят:
Уже блокадный Ленинград
Без продовольствия оставлен,
Под Вязьмой, Брянском, вновь "котёл",
Германский вновь парит орёл,
И на Москву теперь направлен
Их операции "Тайфун",
Решающий, казалось, штурм.
Кто защитит теперь столицу?
Казалось, немцу путь открыт;
Последним штурмом навалиться,
Казалось, и российский щит
Падёт под их мечом крушащим;
Но силе их превосходящей
Самоотверженность людей
В защите Родины своей
Неодолимою преградой,
И стойкой, встала на пути.
И не дадут врагу пройти
Из ополчения отряды,
Несчётно коих полегло,
Но кто остановили зло,
С дивизями из Сибири;
И в подмосковных тех снегах
Они врага остановили,
А многих и повергли в прах.
Теперь мы сами наступленье,
Решительно, без промедленья,
Уже готовили, своё:
Добить фашистское зверьё,
Как, некогда, Наполеона
Великой армии самой,
Той достопамятной зимой,
Пришлось в снегах погибнуть оных,-
Так, думали, и немца мы
Побьём в течении зимы.
Но немец крепче оказался
Наполеоновской орды;
И, хоть побитый, он не сдался,
И, отступивший, до поры,
Готовился он к схватке новой.
К зиме российской не готовый,
Всё ж выстоял, однако, он;
И ни разбит, ни побеждён
Увы, пока он нами не был.
Хоть план и провалился их,
Но уничтожить их самих
Всё также бьющихся свирепо,
Нам в зиму ту не удалось;
Хотя и лихо им пришлось.
* * *
Ты знаешь, юный мой читатель:
Былинных лет богатыри,
Русь защищавшие в года те,
Давно уж кои утекли
И канули теперь уж в Лету,
Лет тысячу, быть может, где-то,
А то- и более, назад,-
Как летописи говорят,
Имели меч, копьё да сбрую,
Кольчугу, палицу да щит;
И тем враг был — всего лишь, бит.
Потом, в эпоху уж другую,
С изобретеньем порохов,
Стал лик войны уж не таков:
Теперь загрохотали пушки
И нарекли их: "Бог войны";
И порох стал донельзя нужен,
Медеплавильные нужны
Для их литья теперь заводы;
И, в достославные те годы,
Царь Пётр Великий, на Урал
Татищева отправив, дал
О том наказ ему державный:
Заводы строить, плавить медь,
Дабы орудия иметь
И побеждать врагов злонравных,
На поле боя и в морях;
Чтоб в войске и на кораблях
В достатке было пушек новых.
И, в устье Егошихи вот,
В прикамских девственных дубровах,
Заложен здесь, у нас завод.
Так Пермь когда-то зарождалась;
И с ней история писалась
Великих всех трудов, побед,
Трёхсот, на протяженьи, лет.
Но век двадцатый- век моторов.
Теперь, в войне чтоб победить,
Нам супостата нужно бить
Не как во времена монголов,-
Мечом в кольчуге, со щитом,-
Теперь немного проку в том.
Господствует на
