Ю.Сотник
РАССКАЗЫ
Невиданная птица
По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочками трое ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, просторным балахоном свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. За ним шёл Дима — сын врача, который снимал комнату у Васиного отца. Сзади всех, придерживая у подбородка края накинутого на голову тёплого платка, семенила младшая Васина сестрёнка Нюша.
Солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо закрывали густые клубящиеся тучи. Изредка и не надолго тучи разрывались, и в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звёзды. Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от тропинки глухо шелестело колосьями.
Слева, под обрывом, поблёскивала река, а за ней, на низком берегу, почти у самой воды, топорщился чёрный лес.
— Полпути прошли, — не оборачиваясь, сказал Вася. — Теперь ещё метров триста и — вниз, а там такой омут, что ахнешь.
— Такой омут… мне аж с ручками, — подтвердила Нюша.
Дима шёл, зажав удочки подмышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Вид у него был сонный, недовольный.
— Глупо! — сказал он зевнув.
— Чего? — обернулся Вася.
— Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи.
— Рановато, конечно, зато у костра посидим и самую зорьку застанем. У нас знаешь какая рыба? Если на самой-самой зорьке придёшь — килограмма три наловишь, а чуть солнышко показалось — и как отрезало, не клюёт.
— Ну, насчёт трёх килограммов это вы, Васечка, того… немножко хватили.
— Ну, три не три, а знаешь, сколько я прошлый раз наловил? Восемь штук вот таких ершей да ещё две плотички.
— Так бы и говорил «восемь ершей». А то — три килограмма! Любишь ты фантазировать!
Вася больше не спорил. Он замедлил шаги и приглушённо сказал:
— Нюшк!
— А?
— Покажем Димке то место?
— Ага! Димка, сейчас мы тебе такое место покажем!.. Ты прямо умрёшь со страху.
— Какое место?
— Увидишь… Васька, ничего ему не говори!
Вася прошёл ещё немного и вдруг остановился.
— Тут, — сказал он шёпотом.
На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки, наполовину закрытые вётлами, неясно белели стены большого дома.
Нюша крепко держалась за рукав Диминого пальто:
— Страшно как!.. Вот увидишь.
Вася подошёл к ним поближе. Его лицо, овальное, с носом, похожим на кнопку, было очень серьёзно.
— Слушай! — шепнул он и, набрав в лёгкие воздуху, крикнул: — Эй!
— Эй! — послышалось с того берега, да так громко, что Дима вздрогнул.
— Эй! — донеслось ещё раз, но уже глуше, отдалённей.
— Эй! — отозвалось где-то совсем далеко.
— Страшно, да? — спросил Вася.
Дима пожал плечами.
— Страшного ничего нет… — начал было он и осёкся.
— …ашного ничего нет, — отчётливо сказал противоположный берег.
— …ничего нет, — прокатилось в конце лужайки.
— …чего нет, — замерло вдали.
Дима помолчал и продолжал, на этот раз топотом:
— Обыкновенное эхо. Отражение звука.
— Сам знаю, что отражение, а всё-таки боязно. Будто кто-то в развалинах сидит и дразнится.
— В каких развалинах?
— А вон там. Видишь, белые? Там санаторий был, а в сорок первом его разбомбило: фашист не долетел до Москвы и все фугаски тут побросал.
— Восстанавливают его?
— А что восстанавливать? Только две стены остались.
— Говорят, новый построили. В другом месте, — добавила Нюша.
Ребята помолчали. Никому больше не хотелось тревожить эхо. Над рекой стояла мёртвая тишина.
— Идём? — прошептал Вася.
— Пошли! — ответил Дима, но ребята не успели двинуться с места.
Нюша случайно оглянулась на ржаное поле, колосья которого сливались вдали в темно-серую муть. Мальчики заметили, что глаза у Васиной сестрёнки странно расширились. Взглянули и они в ту сторону, куда смотрела Нюша. Взглянули — и на мгновение оцепенели.
Над рожью по направлению к ним, быстро увеличиваясь в размерах, неслась какая-то тень. Прошло не больше секунды. Нюша тихонько вскрикнула и присела, мальчики, словно по команде, припали к земле.
В каких-нибудь трёх метрах от ребят пролетела огромная, невиданная птица. Распластав в воздухе чёрные крылья, она мелькнула над тропинкой, бесшумно скользнула над рекой и скрылась в тёмной листве одной из вётел, что росли на противоположном берегу. Оттуда донёсся лёгкий шорох, потом всё стихло, как будто ничего и не было.
Очень долго ребята боялись шевельнуться. Нюша сидела на корточках, закрывшись платком. Мальчики стояли на коленях, опираясь на локти, пригнув головы к земле. Лишь минуты через две Нюша тихо прошептала:
— Вася!.. Ой, Вася!.. Что это такое было?
Вася осторожно приподнял голову, поправил пилотку.
— Дима… Видел?
Тот молча кивнул головой.
— Птица, да?
Не меняя позы, Дима пожал плечами.
— На ту ветлу села. Да?
Дима опять кивнул.
Вася медленно выпрямился, но продолжал стоять на коленях. Все трое смотрели на ветлу за рекой. Однако в тёмной листве её ничего невозможно было разглядеть.
— Орлов таких не бывает, — снова зашептал Вася. — И журавлей таких не бывает: каждое крыло больше метра!
— Такой… только этот… кондор бывает, — сказала Нюша.
— Кто?
— Кондор. Помните, в «Детях капитана Гранта»? Как он мальчишку унёс…
Все опять умолкли. Вётлы на том берегу были совершенно неподвижны, и оттуда не доносилось ни звука.
— Притаилась. Высматривает нас, — прошептал Вася.
Дима припал ещё ниже к земле и пополз в том направлении, откуда они пришли. За ним поползла Нюша, скребя землю носками маленьких сапожек, за Нюшей — Вася, путаясь в своей шинели.
Пилотка опять съехала Васе на глаза. Он наткнулся лицом на кустик репейника и вскрикнул.
— Ой! Ой! Ой! — трижды отозвалось за речкой.
Все трое вскочили, словно подброшенные, и помчались вдоль обрыва.
Метров триста, если не больше, бежали ребята, пока не очутились на улице маленькой деревушки, у ворот своего дома. Остановившись, они долго не произносили ни слова. Все трое только тем и занимались, что дышали. Дима обмахивался
