Гавриэла Малкин
Исчезающие судьбы
От автора
Это не скучное послание с благодарностями и посвящением.
Это предупреждение!
Если у вас тонкая душевная организация, не читайте.
Я серьезно!
Эта книга о человеческой жестокости, о безразличии и полном равнодушии к чужой боли и страданиям. Это книга о продаже людей… Продаже как кусков мяса! Эта книга о таких понятиях как #паста, #пиццагейт и другой мерзости. Нет, это не итальянская кухня. Это куда хуже…
Если вы не готовы узнать правду, закройте книгу немедленно!
Глава 1. Тема
– Наоми, ты уверена? – профессор поднял на меня удивленные глаза.
– Да, – закивала.
– Ну не знаю… Такая тема. Может ты еще подумаешь?
– Нет, не подумаю. Я беру эту тему для дипломной работы, – произнесла уверенно.
Закусив душку своих очков, которые вот уже пару минут бессвязно вертел в руках, профессор Бергман снова посмотрел на меня.
– Нет, я не согласен! Возьми другую тему!
– Почему? – прищурила глаза.
– Ты чего лезешь на рожон? Умереть хочешь? Нет, я не принимаю эту тему. Подбери другую! – подтолкнул ко мне лист с утвержденным перечнем тем для дипломных.
– Профессор Бергман, видите это, – ткнула пальцем в 20-ую тему. – Любая другая общественно важная на выбор студента. Я выбираю тему похищения людей и продажи их на органы! – произнесла дрожащим голосом.
Мне казалось, что я слишком слабохарактерная для работы журналистом, но именно сейчас во мне проснулась та жила или даже стрежень, способный показать, на что все-таки я способна. Если не смогу отстоять даже тему для дипломной, то какой я, черт побери, журналист?!
– Послушай, Крамер, мне нужно, чтобы ты получила диплом. Чем ты будешь заниматься после, меня не волнует. Можешь хоть под автобус прыгать. Но сейчас я не дам тебе эту тему! Это натуральное самоубийство.
– Почему? В СМИ же просачивается информация, что в Руане творится.
– Просачивается, не спорю. А ты знаешь, что потом случается с теми журналистами, которые начали копать?
– Знаю. Я готова пойти на этот риск.
– Ты знаешь, мне плевать, что ты решила не дожить до 25 лет, но мне не плевать, что станет с моей семьей и со мной только потому, что ты возомнила себя Шерлоком Холмсом. Проваливай. Выбирай другую тему. Например, в дипломной работе опиши, как Песах будут отмечать в Иерусалиме. Я даже походатайствую о стипендии тебе для этой поездки. Иди, – махнул рукой в сторону двери.
Выскочив из аудитории, уже знала, что буду делать. Не хочет помогать с этой темой, попрошу декана заменить мне руководителя дипломного проекта. Подумаешь!
Засеменив ножками по лестнице, поднялась на третий этаж в святая святых – деканат.
– Что вы хотели? – сходу меня спросила секретарь декана.
– Я бы хотела написать заявление на смену руководителя дипломного проекта, – гордо ответила ей.
– А кто у вас руководитель дипломной работы?
– Профессор Бергман.
Девушка подняла на меня глаза, ее удивленный взгляд так и красовался на миловидном лице.
– Нет. Вы не можете. Он лучший профессор нашего университета. И если вы пишите такое заявление, вы ставите на его репутации пятно. Вас скорее декан отчислит, чем сменит руководителя дипломной работы. Так что… Пишете заявление? Моя вам рекомендация забыть об этом и засунуть свои обиды куда подальше. Вам осталось всего несколько месяцев и диплом у вас на руках. Не пререкайтесь.
Я выдохнула. Черт! Да что ж такое! Этот не дает писать по теме, по которой я хочу. Эти не дают заменить руководителя! Да что за несправедливость! Может и правда стоит закрыть тему и взять что-то попроще…
* * *
Вечером того же дня достала обрезок местной газеты, в которой говорилось о том, что в пригороде Руана есть база для переправки органов в Европу и США. Статья была крошечной и не на главной полосе. Вот она цензура. То, что действительно важно, замалчивается, а что-то другое как красная тряпка сверкает перед всеобщим внимание.
СМИ не просто одна из веток власти, она, наверное, самая главная. Ей можно и решить важную тему, а можно умолчать…
Сирийские дети и взрослые, которых используют в той ферме под Руаном, никому не интересны. Всем плевать. Для многих главное, чтобы их не трогали. Даже знать об этом зверстве не хочется. Мне и самой, наверное, было бы проще забыть. Закрыть глаза на это и жить дальше. У меня блестящие перспективы, если я буду подходить под определенные рамки… Но стоит мне пойти им наперекор, меня раздавят и растопчут…
Такова суровая реальность… Такова бессмысленная борьба…
Роняя слезы, уже знала, что сделаю…
Я возьму тему, что мне дал профессор. А о том, что творится в пригороде родного мне городка, просто забуду. Так будет лучше… Лучше для меня…
* * *
Спустя восемь лет
– Эй, шеф, можно? – в кабинет постучала моя заместитель.
– Заходи, Лара, – бросила ей и снова посмотрела в свою записную.
Мне предстоит встреча с кандидатом в президенты США, чтобы взять интервью. Кто бы мог подумать, что простая девчонка из Израиля добьется таких успехов. Красный диплом, упорная работы в паре газет, а потом молниеносный взлет по карьерной лестнице. Мне казалось, что за мной стоит ангел хранитель, который управляет моей судьбой. Честно говоря, не каждому так везет. Я просыпаюсь ежедневно в своей кровати в купленной на заработанные своими кровными деньги квартире в центре Манхеттена и благодарю Бога. Бога или кто там мне помогает…
– Чего хотела, Уилсон? – посмотрела на растерянную заместительницу.
– Слушай, я знаю, что ты сейчас думаешь только о предстоящем интервью с кандидатом в президенты, и я даже не представляю, как тебе задать вопрос.
– Спрашивай. Не юли. Ты же знаешь, я не люблю это.
– В общем, я тут накопала кое-что о нем.
– Что накопала?
– Ты будешь смеяться, но… 20 лет назад выходила статья в местной газете, что он замешан в сатанинских ритуалах.
– Чего? – усмехнулась.
– Говорила же, что будешь смеяться!
– Что по делу-то?
– Один из участников этих ритуалов заснял на видео, как в той мессе приносили в жертву ребенка.
Холодок прошел по спине. Как я не люблю всю эту жесть! Никогда особо не углубляюсь в подобного рода темы. У меня есть для этого зам – Лара. Обычно она сама компонует, редактирует эти статьи. Я их редко смотрю, но иногда все же приходится… Особенно если тема щекотливая. Например, сенатор, замешанный в педофилии. Сверху всегда есть директива – либо вообще не освещать,
