Дмитрий Шкирский
Там, где голосу не достучаться
Стив нежно взял в свои руки руку матери. Слегка поглаживая ее ладонь, он улыбнулся и посмотрел в окно, за которым ничего не было видно из-за сильного дождя. Капли колотили об стекло будто гвозди. Завывание ветра не прекращало отпускать тело от некого напряжения. Но теплый синий цвет стен в комнате помогал не думать о плохой погоде, хоть и мысли были совсем не о ней…
– Эй, мам, – произнес Стив, не убирая взгляда от окна, – помнишь, как ты учила нас находить созвездия на ночном небе? Было лето. Отец тогда был в отъезде, и ты позвала меня и Лору выйти на улицу. На минутку, как ты тогда сказала. Мы неохотно вышли из дома и подошли к тебе, облокотившейся о перила крыльца и смотревшей вверх. Мне тогда было восемь лет. Кажется, мы с Лорой играли во что-то, когда ты нас позвала. И вот, когда мы спросили у тебя, что случилось – ты ответила: «Посмотрите на небо, дети. Взгляните, как оно прекрасно!»
Вдруг голос Стива задрожал, и по его лицу потекла слеза. Он опустил голову, взглянув на руку матери. Теплая ладонь самого родного человека казалась ему такой хрупкой.
– И тогда, мы подняли глаза! – резко продолжил Стив, уже не способный сдерживать остальные слезы. – Сотни тысяч белых искр смотрели прямо на нас! И именно в ту секунду я осознал, насколько огромен мир, в котором ты дала нам с сестрой жизнь! Ты протянула руку над головой и указала на первое созвездие, которое хотела научить нас видеть. Ты помнишь? Это было созвездие Жирафа.
Стив начал смеяться, не обращая внимания на капли, падающие с его щек на колени. Теплый смех затмил собой звук дождя. И серый свет, что поступал в комнату сквозь окно, вдруг зацвел летним проблеском.
– Не созвездие Большой или Малой Медведицы. Не созвездие Андромеды. Нет! – вдруг затих Стив, не убирая доброй улыбки от воспоминаний. – Ты решила, что первым созвездием, которое мы должны увидеть – это созвездие Жирафа…
***
– Что ты делаешь? – нахмурившись, спросила Лора, взглянув на своего младшего брата.
– Журавлика, – медленно произнес Стив, и в тот момент его выражение лица стало еще более увлеченным.
Шум езды в салоне автомобиля приятно успокаивал. Люсия мельком посмотрела на зеркало заднего вида, чтобы увидеть детей. Каждый день забирая их со школы, что-то в их беседах заставляло ее умиляться.
– Я вижу, что это очередной журавлик! Зачем ты делаешь их каждый день? – продолжила старшая сестра.
– Чтобы собраться с мыслями после проведенного дня. И снять напряжение, – снова ответил Стив, и, закончив свое творение, с ехидной ухмылкой добавил: – Попробуй, тебе это было бы полезно.
– Это ты о чем? – недоуменно прикрикнула Лора.
– Ну ты ведь все еще скучаешь по Эндрю. После того, как вы расстались, ты стала какой-то взвинченной. И потому я уже вторую неделю страдаю от твоей выросшей раздраженности ко всему, что я делаю, – словно отрепетировав разъяснил ее младший брат, вращая собранного журавлика в своих руках.
– Я не скучаю по нему! И я не взвинченная! Мам! – на последнем слове Лора резко посмотрела на Люсию, широко улыбающуюся от услышанного.
– Лора, оставь брата в покое, – тут же сказала она, постаравшись сделать серьезное лицо.
Вздохнув, Лора скрестила руки и отвернулась от Стива к окну. На лице их матери снова заблестела чудесная улыбка. Она представить себе не могла, как бы мог пройти ее день, не услышав за него хотя бы один разговор своих детей. О чем бы он ни был – ссора или бурное обсуждение – она так сильно любит, когда они говорят друг с другом.
Вдруг Стив положил свою руку на плечо сестры и слегка покачал ее, как всегда делал, когда хотел извиниться. Надутое лицо Лоры вдруг стало добреть, и после того, как брат начал покачивать ее сильнее, та наконец повернула к нему голову.
– Это тебе, – тут же произнес Стив с протянутой ладонью.
Бумажный журавлик стоял на ней, в ожидании, когда Лора возьмет его.
– Я делаю их каждый день для того, чтобы однажды подарить один такой тебе. И сейчас самый лучший для этого момент, – покраснев от смущения из-за собственных слов Стив рассказал настоящую причину на вопрос своей сестры.
Лора уверенно взяла фигурку оригами и улыбнулась брату похожей на мамину улыбкой.
– Спасибо, – поблагодарила она.
***
Дэн не убирал взгляда от Люсии ни на секунду, пока та своей рукой неторопливо гладила щетину на его лице. Лежа на кровати лицом к лицу, им больше ничего не было нужно, чтобы быть счастливыми в тот миг. Дети уже давно спали, но их родители совсем забыли о времени.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – прошептала Люсия, посмотрев в глаза своему мужу.
– Всего одна неделя, – напомнил ей Дэн. – Всего лишь одна.
– Слишком долго. Раньше, если ты и уезжал по работе, то только на один день в соседний город. А в этот раз… – недоговорив, Люсия вздохнула и бросила взгляд в сторону.
– Этот раз очень важен, Люси, – вдруг Дэн взял ее ладонь и прижал к своей щеке.
Приятное чувство импульсом промелькнуло в его груди: щекотливое, заставляющее дышать чаще. Люсия снова посмотрела на Дэна, добро улыбающегося ей, и не удержалась подарить ему свою улыбку в ответ.
– Стив и Лора будут скучать, – предупредила Люси, не забыв затем добавить: – сильно.
– Я уже скучаю по всем вам, – произнес Дэн и, пододвинувшись к своей жене поближе, поспешил обнять ее.
Люсия уткнулась носом в его грудь и закрыла глаза. Она желала, чтоб это длилось вечно – наслаждаться этой теплотой друг друга. Хотела, чтобы завтрашний день не торопился со своим пунктуальным наступлением. Но чувство сна жестоко напоминало о себе все сильнее.
– Я люблю тебя, – неожиданно прошептал Дэн, поцеловав Люси в макушку.
Приятный запах ее волос словно окутал его разум, поглотив все мысли. Люсия обняла Дэна сильнее, протиснув свою ногу между его колен. Лишь звук дыхания нарушал наступившую тишину. Слабый свет от единственной стоявшей лампы у кровати практически не ощущался. Но еще минута, и она бы простояла включенной до утра.
– Секунду, – снова шепотом проговорил Дэн, привстав и потянувшись к выключателю.
Он глянул на свет и, прищурившись, выключил лампу. Наступила темнота. И белый светлячок замер в глазах Дэна, быстро сужавшись, пока не исчез. Развернувшись обратно к
