— Сашенька, — она на мгновение замолчала, — точность и выверенность движений — залог долгой жизни для сапёра-пиротехника. Молюсь за него каждый день.
Да-а, вот ведь получилось, единственный сын Светланы Яковлевны выбрал себе специальность, от названия которой, у меня мурашки по коже.
Заметив мою реакцию, Боцманша продолжила:
— Но знаешь, я верю в Яшину аккуратность и благоразумие, эти качества я воспитывала в нём с раннего детства.
Нашу беседу прервало появление Наськи. Дочура была одета в светло-голубое платье до колен, белые туфельки с достаточно умеренными каблуками, а на волосах были расбросаны, тоже светло-голубые, цветочки.
Посмотрев на часы, мы дружно загрузились в пару украшенных джипов и направились к ЗАГСу, где нас поджидал (хи-хи, влип братишка!) жених и родители.
Подъехали мы вовремя, и почти сразу же прошли в зал. Сама процедура регистрации практически не отличалась от заленточной. Разве что поздравление, чувствовалось, звучало от души, а не как с магнитофона, чем грешила пара регистраций, на которых мне довелось побывать «за ленточкой». Под конец женщина, ведшая церемонию, вогнала молодых в краску, пожелав им приложить все усилия для увеличения населения нашего мира. От Лешего опять можно было прикуривать!
Мы расселись по машинам, прокатились по городу, сфоткавшись в заслуживающих этого местах, и направились домой. Там нас ждала традиционная, для такого случая, встреча. Я, про себя, похихикала, представив как Наська будет вытряхивать рис из своей причёски. Потом молодые бросали «на счастье» через плечо, бокалы. Бокалы разбились вдребезги, спасибо Петровичу, который вчера старательно надрезал их алмазом. Ну а потом началась гулянка.
Музыка стихла, и я, вынырнув из воспоминаний о сегодняшнем дне, снова обратила внимание на то как сын Боцманши жужжит вокруг Серёжкиной сестры. Светлана Яковлевна перехватила мой взгляд, подмигнула и, усевшись рядом со мной, тихонечко спросила:
— Сашенька, ты думаешь про то же, что и я?
Я пожала плечами.
— Будем надеяться, что так, — и, подумав секунду, добавила, — главное — не спугнуть.
Мы заговорщицки переглянулись и тихонечко засмеялись.
Демидовск
19 число 07 месяца 22 года. 28 часов 37 минут
Сергей Смирницкий
Мы лежим рядышком, Сашка прижимается ко мне своим округлившимся телом и я чувствую как толкается наш малыш. Господи! Не мог себе даже представить, какое это счастье — знать что совсем скоро наш сын появится на свет!
А меня завтра ждёт дальняя дорога. Аж в Евросоюз, в Штутгарт, налаживать там производство цевья, а по возвращении — автомобильная поездка в Форт-Ли, где будут резать коробки. Конфедераты уже были у нас и, теперь предстоит съездить и посмотреть как у них получается. Сашка сначала, было, сама настропалилась поехать к американцам, но я тут стал как Джексон Каменная Стена[89] и, при деятельной поддержке семьи и начальства, решительно обломал ей эту идею.
Все прошедшие недели мы колотились, в основном, с подкинутым нам вариантом под натовскую «семёрку». Если наш вариант под «шесть и пять» оказался на редкость беспроблемным и, по большому счёту, покапризничал только при переходе с лабораторного на валовый патрон, то вариант под «семёрку» пьёт кровь декалитрами. На первом варианте, уже на восьмой сотне треснула коробка, потом полезли косяки в спусковом механизме. Мы, за эти дни пересчитывали его уже два раза, и судя по последним стрельбам, придется считать ещё раз. Так что моему сокровищу, без меня, скучать не придётся.
Нежно дотронувшись губами до виска жены, я чуточку отодвинулся и закрыл глаза. Что поделаешь, наступило время «сухого закона», теперь придётся терпеть и ждать. Сначала рождения малыша, а потом ещё два месяца, не меньше. Заглянувшая к нам, три недели назад, Боцманша, была безаппеляционна и лаконична, — «нельзя, терпи и береги, а не дай бог… так я тебе морской узел завяжу». Она завяжет, кто бы сомневался.
А вот наша доча и Леший, пользуясь тем что сон у малой крепкий, отрываются вовсю. Купили себе здоровенную двуспальную кровать, и каждую ночь проверяют её на прочность. Ну, дай бог им сил и здоровья.
Демидовск
20 число 07 месяца 22 года. 09 часов 32 минуты
Саша
Я стою рядом с Серым на стоянке демидовского аэродрома, возле выкрашенного в серо-голубой цифровой камуфляж Ан-12. Через рампу, прямо из кузова «Камаза», в грузовую кабину затаскивают какие-то ящики.
— Ох Серый, ты в нём точно не замёрзнешь? — меня, в данный момент, больше всего интересовал именно этот вопрос.
Серёжка только открыл рот, чтобы в очередной раз меня успокоить, как рядом раздалось:
— Не переживайте.
Я повернулась. Рядом с нами стоял невысокий рыжий и загорелый парень в чёрной флотской пилотке и выцвевшем небесно-голубом авиационном костюме.
— Ты летишь? — продолжил он, обращаясь к Серёже, — давай документы. Просмотрев командировочный и «айдишку» Серого, он сделал отметку в бумагах, которые держал в руках, и продолжил, — Летят немного, одиннадцать человек, в гермкабине разместятся спокойно, — он хмыкнул, — мы там и по тридцать человек возили, но это уже — метро час пик.
Я посмотрела на переднюю часть самолёта, пытаясь сообразить — а где же там гермкабина. Парень видимо понял мои сомнения.
— Два первых иллюминатора за кабиной пилота, — он посмотрел на моё, торчащее вперёд пузо, и добавил, — подъехали бы чуть раньше — могли бы сходить посмотреть. А сейчас вся передняя часть палубы уже грузом завалена, вам лезть… — он замолчал.
Но у меня, и без соображений беременности, не было особого желания подниматься по крутой стремянке внутрь самолёта. Вверх ещё куда бы ни шло, а вот слазить обратно — я бы точно корячилась.
Летун кивнул нам и, взбежав по стремянке, исчез внутри самолёта. Через несколько минут «Камаз» отъехал и, через дверь было видно как члены экипажа раскатывают поверх груза крупную сеть и крепят её к палубе.
Я прижалась к Серому и зашмыгала носом, а он принялся гладить мне пузико и бормотать на ушко разные утешительные глупости. Я не заметила сколько продолжались наши обнимашечки, но нас прервало громогласное приглашение, от рыжего летуна, — «Улетающим подняться на борт!»
Серый перевесил на грудь свой АЕК, подхватил и забросил на плечо, старенький «Ермак»[90] чмокнул меня на прощание, поднялся по стремянке и исчез внутри самолёта. Дождавшись когда поднимется последний из пассажиров, рыжий ловко затащил стремянку внутрь и закрыл дверь. Почти одновременно возник, резко набирающий силу, противный вой и один из провожающих жестом предложил отойти в сторонку.
