До того, как я нашел Мемориал, точной даты смерти деда я не знал. Но в семье почему-то всегда говорили, что похоронен дед в Лебяжьем. Помню, в школьном сочинении классе в 5-м (год 81–82) я так и написал со слов мамы: „Похоронен он в селе Лебяжьем Воронежской области“. Когда начал искать Лебяжье, нашел в Воронежской области как минимум три села с таким названием. Интернета не было. Мемориал тоже недавно появился. Так и было: Лебяжье и Лебяжье. Отец мой до сих пор жалеет, что не свозил мать Александра Кирилловича, Пелагею Федоровну, в Лебяжье, хоть и обещал… Она жила с нами и умерла в 1976 г. Может, я найду, где он похоронен. А может, и искать не надо. Как я знаю, в Лебяжьем есть памятник воинам 193 сд. Может, там и есть его могила. Я же еще не был там. Только недавно понял, где искать».
Продолжая разговор про судьбу бойцов и командиров 193 сд, я написал Александру:
«Некоторые документы горько читать — столько было тогда неразберихи, некомпетентности, ошибок! И за всё это на каждом шагу гибли люди, люди, люди! Сотни, тысячи. Вот и ваш дед погиб, едва пробыв на фронте 2 недели. И судя по потерям дивизии, по числу оставшегося в строю личного состава, шансов благополучно выйти из того пекла здоровым и невредимым у него было, увы, мало. Боюсь вас чем-то задеть, но пугающая воображение статистика потерь дивизии говорит, что гибель вашего деда в тех условиях вряд ли была случайной. Уж больно много всего оборачивалось против него, да и всех других! Ему посчастливилось пережить первый разгром дивизии (12–13 июля 1942 года), но во второй раз выйти невредимым из этой мясорубки ему уже не удалось.
Я порой думаю, что же довелось ему пережить тогда, сколько передумать, увидев все то, что творилось вокруг! Остался бы жив, сколько бы смог рассказать!»
Александр ответил мне так: «Да, Игорь… Я и сам порой думаю, что пережил дед. Его мне просто ЖАЛЬ. Действительно, попал в мясорубку, и на самом деле у него, к сожалению, практически не было шансов. Выживи он тогда — дальше был бы Сталинград… Я уже писал вам, что 193 сд катастрофически не везло с самого начала войны! Судьба, наверное!
Вот читаю приказ командующего опергруппой Чибисова: „Требую от всех командиров соединений и частей… сдачи стреляных гильз и укупорок. Предупреждаю, что без сведений о расходе боеприпасов, сдачи стреляных гильз боеприпасы выдаваться не будут“. И это в критический период боёв, при отходе и угрозе окружения! Представил, как наши солдаты, боясь остаться без боеприпасов, идут в тыл к немцам собирать гильзы и тащат потом ящики с ними!
Жалко, очень жалко людей… И Лизюкова, и деда, и „детей степи“ (по выражению ветерана 193 сд, назвавшего так бойцов дивизии, призванных из среднеазиатских республик. — И. С.)… Ну не должно было столько погибнуть!»
Не должно было столько погибнуть… Не должно было столько остаться незахороненными. Не должно было стольким сгинуть без следа, без могилы, без памятника! Но, увы, это было, как ни прискорбно об этом говорить! И лейтенант Ситников, последней весточкой о котором стало лишь упоминание, что его видели в Лебяжьем, только один из многих и многих солдат того кровавого лета 1942-го, судьбы которых оборвались у этого рокового для них села. Они, теперь безвестные и безымянные, остались тогда лежать и на полях, и в рощах, и в наспех выкопанных братских могилах.
В том числе и в найденном у Лебяжинской церкви захоронении с лежащими вповалку останками красноармейцев с ботинками и обмотками вместо сапог, которое стараниями руководства ПО «Дон» и посредством падких до сенсаций СМИ было публично объявлено могилой генерала Лизюкова и его экипажа!
Глава 8
Анонимные оппоненты и их критика
Характерно, что в многочисленных Интернет-дискуссиях, откровенно забалтывая рассматриваемую здесь тему пустопорожними разговорами и уводя обсуждение в сторону, наши оппоненты[373] даже не пытались как-то объяснить полное отсутствие в документах любых упоминаний о захоронении Лизюкова в Лебяжьем.
Они этого явно опасаются, потому что НИКАКИХ вразумительных объяснений этому «парадоксу» у них просто нет! Но, «не замечая» бревно грубой фальсификации в собственном глазу, они хватаются за обсуждение «соринки» в чужом! Вместо честного спора и ответов на многочисленные и много раз заданные им вопросы о главном (о ляпах и кричащих нестыковках в их версии и, соответственно, несостоятельности громких официальных заявлений на всю страну!) они «прячутся в кусты» и из-под разного рода Интернет-масок громко кричат о деталях другой версии, пытаясь дискредитировать существующие документы и опровергнуть факты. Ранее я уже отвечал моим хулителям на военно-историческом форуме, повторю это и в книге:
«В нашей дискуссии есть два вопроса.
1. Вопрос о том, что ваши заявления об обнаружении останков Лизюкова в Лебяжьем — это ложь, которую вы активно пытаетесь выдать за правду.
2. Вопрос о том, где может быть настоящее захоронение Лизюкова.
Вы раз за разом лукаво уходите от обсуждения первого вопроса и уводите разговор на второй (чем, кстати, косвенно и сами признаёте, что в ваших громких заявлениях на всю страну, мягко говоря, не всё чисто). Между тем мы не можем переходить к обсуждению второго вопроса, не закончив обсуждение первого.
Если вы согласны с тем, что обнаружение останков Лизюкова в Лебяжьем является вымыслом, а лгать нехорошо (что-то никто из вас так и не извинился за беспардонную ложь о „письме личного водителя Лизюкова“, всё только и валите на журналистов, хотя уже было наглядно показано, ОТКУДА пошла эта ложь!), тогда мы перейдём с вами к конструктивному обсуждению вопроса второго.
Если же нет, то, будьте добры, не перескакивайте на реплики по второму пункту и ответьте же, наконец, на целый ряд адресованных вам вопросов!
Не забудьте, что между первым и вторым вопросом есть БОЛЬШАЯ разница! А именно:
А) Вы официально заявили, что могила Лизюкова была найдена. Официальное заявление — вещь серьёзная. Отвечайте же за свои слова, представьте людям исчерпывающие доказательства вашей правоты! В ответ — только кивание друг на друга, явная тенденция открещиваться от М. Сегодина, ругание журналистов и ссылки… на СМИ.
Б) Я никогда не заявлял, что точно знаю, где могила Лизюкова (типа, третье дерево у рощи справа в пятом ряду в 1,5 км от церкви…), я только выдвигаю свою гипотезу, основанную не на сомнительных „источниках“, а на документах. Я не лгал и, в отличие от вас, официальных заявлений об „обнаружении Лизюкова“ не делал! Я призываю продолжить поиск его НАСТОЯЩЕГО захоронения!»
Ответ оппонентов был предсказуем и до банального примитивен: они предпочли «не заметить» разницы между вопросами, по-прежнему не отвечали на заданные вопросы, а продолжали уводить разговор в сторону и забалтывать тему.
