Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Та разочарованно махнула рукой.
– Ты так и не научилась разбираться в людях. Сильные тянутся к сильным, слабые остаются со слабыми… Да ты сама разве отдала бы свою Тумулун таким захудалым, как мы сейчас? Вот и подумай.
– Да, ты права, – Оэлун соглашалась с ней.
Про себя она еще надеялась, что Тэмуджин по дороге обдумает свое положение и образумится, повернет назад. И лишь где-то глубоко в душе у нее, как маленький огонек под остывшим пеплом, скрывалось сомнение: «А вдруг получится?.. Мало ли что бывает на свете… разве не было у нас таких случаев?»
На шестой день приехали Джэлмэ с Боорчи. С собой они пригнали молодую жирную кобылу буланой масти – резать на свадьбу; а еще Боорчи привез на вьючном коне шесть больших туесов арзы – подарок от своих родителей. Хачиун, ездивший к хамниганам, вернулся сразу и сказал, что те обещали быть в срок. Оэлун и Сочигэл, воодушевленные таким началом, взялись за приготовления.
– Не будет невесты – отпразднуем приход новых нукеров, – договорились они. – Это тоже немалое дело…
– Да и Тэмуджину веселее будет, – говорила Сочигэл. – Не будет долго горевать. А нам и без этих хонгиратов живется неплохо.
– Нужно быть готовыми ко всему, – высказала свою затаенную мысль Оэлун. – Если вдруг приедут сваты, у нас все должно быть готово к встрече.
Сочигэл лишь пожала плечами и, скрывая досадливую насмешку в тонких губах, молча покосилась на нее.
По настоянию Оэлун они поставили еще одну юрту – для гостей – бывшую кожевенную; вымыли решетки и жердочки во всех юртах, постелили новый войлок. Большую юрту убрали яркими сартаульскими коврами, которые с ухода отца Есугея ни разу еще не доставали из сундуков. Впервые за долгое время айл их запестрел праздничными украшениями.
В предчувствии праздника братья (с приездом двух нукеров, Джэлмэ и Боорчи, они все были переполнены радостным возбуждением и не отходили от них) сняли с себя изношенные штаны и рубахи из звериной шкуры, оделись в бархатные одежды и гутулы, перепоясались новыми ремнями на бронзовых бляхах и, как в былые годы на празднествах, защеголяли в ярких цветах.
Глядя на сыновей, приоделись и матери, достали из сундуков шелковые халаты, высокие шапки. Сочигэл нагрела воду в котле, с помощью Хоахчин тщательно вымыла голову и лицо. Уединившись на женской стороне перед широким медным зеркалом, она долго накрашивала брови и ресницы, румянила лицо китайскими маслами.
XIV
Свадебный поезд в полтора десятка человек – шестеро со стороны жениха и девять со стороны невесты – с заводными конями ехали скорой рысью, останавливаясь лишь на ночь и один раз днем, чтобы отдохнуть и утолить голод. Невесту сопровождали мать Цотан, братья Алчи и Хи, остальные были двоюродные братья и сестры.
Тэмуджин всю дорогу был как во сне; рядом с ним, локоть в локоть, ехала Бортэ. С самого начала, когда выезжали из хонгиратского куреня, их пристроили рядышком и Тэмуджина от близости ее как дурманом окутало волнующее и вязкое, вбирающее всего его, ломающее волю сладкое чувство, которому он с наслаждением отдавался весь, без остатка. Он видел рядом с собой одну лишь ее, забыв обо всех остальных. Краем сознания он понимал, что ведет себя на людях неприлично: хороший мужчина привязывается к своему коню, а не к жене, но ничего не мог поделать с собой. С дрожащим в груди сердцем он неотрывно косился на ее смуглые руки, крепко схватившие поводья, переводил взгляд на ее лицо, такое же нежное и красивое сбоку, как и спереди.
В первый день пути, проезжая неровное место, кони их качнулись, столкнувшись боками, и нога Тэмуджина тесно прижалась к ноге Бортэ – его с головы до ног охватило огненным жаром, сперло в груди дыхание. С этого места он всю дорогу с нетерпеливым ожиданием, подавляя в себе волнение и страх, искал случая так же прикоснуться, прижаться к ней.
Он смутно помнил, как у джадаранского куреня они расставались с Хара Хаданом, как он рассеянно благодарил его за помощь, как они останавливались на отдых, как он ел и спал – словно он опьянел от своего счастья. Одна лишь Бортэ была в его глазах и он не заметил, как рядом с ней прошел весь длинный путь от хонгиратского куреня до его стойбища на Бурхан-Халдуне.
В стойбище Мэнлига к ним присоединился Кокэчу и еще один его брат, а сам Мэнлиг у себя дома принарядился, одев коричневый шелковый халат и высокую расшитую шапку из белого войлока. Теперь он ехал вместо отца, заняв место Хара Хадана.
В середине четвертого дня, когда солнце начинало сходить с зенита, они, наконец-то, вышли из горной тайги к Бурхан-Халдуну. Тэмуджин только здесь очнулся от своего многодневного забытья и с беспокойством взглянул вперед. В стойбище его стояло уже четыре юрты и чуть в стороне, ближе к лесу, виднелся одинокий хамниганский чум. «Приготовились, – облегченно выдохнул он, оглядывая стойбище. – Значит, все гости уже прибыли…»
Выехав из леса, свадебный поезд остановился.
В стойбище взлаяли собаки и через малое время оттуда навстречу гостям стремительной рысью выскакали двое. Тэмуджин всмотрелся и рядом с Хасаром узнал своего нукера Боорчи. У Хасара жеребец отчего-то зауросил, задирая вверх оскаленную морду, подаваясь в сторону, он хлестнул его два раза и тот распластался в бешеном галопе.
В десятке шагов они осадили разгоряченных коней, соскочили с седел. Кланяясь гостям с приветливыми улыбками, они громко здоровались:
– Хорош ли ваш путь?
– С чем хорошим прибыли к нам?
«Мать научила», – подумал Тэмуджин, довольно глядя на бойко и весело державшегося Хасара.
– От людей услышали, что у вас горы мяса и озера архи, решили заехать и угоститься, – шутил Алчи, с широкой улыбкой оглядываясь на своих.
– Верно вам сказали, есть и горы и озера, – отвечали те. – Правильно сделали, что приехали.
Хасар и Боорчи снимали со своих седел набитые сумы, им помогали Бэлгутэй и сыновья Мэнлига.
Стали угощать гостей, начиная с Алчи и Цотан; по рукам разносили чаши и мясо. Те церемонно принимали угощение, пили и ели, а сами пристально оглядывали стойбище жениха. Тэмуджин незаметно следил за их лицами, примечая цепкие взгляды Цотан и Алчи, но так и не разглядел в них разочарования, которое он с боязнью ждал от них. В бесстрастных глазах хонгиратов нельзя было рассмотреть ничего ясного, и Тэмуджин решил: «Видно, заранее договорились не показывать своих чувств, или сам Дэй Сэсэн запретил им выдавать себя…»
Из толпы сватов скоро выступил младший брат невесты – Хи. Выпив свою чашу, он вдруг запрыгнул на своего каурого жеребца и один поскакал в сторону стойбища. Все притихли, глядя ему вслед. Он должен был прорваться в стойбище, перескочить на коне через большой огонь во внешнем очаге и войти в юрту.
Когда до юрт оставалось около сотни шагов, от столпившихся у внешнего очага людей (Тэмуджин всмотрелся в них и узнал сыновей хамниганского вождя) вышел Джэлмэ. Пригнувшись, как перед борьбой, он быстро шел навстречу к скачущему Хи.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
