Съезжаются, чтобы – в который уже раз – встретить новогоднюю ночь вместе, единой большой семьей, зовущейся Корпорацией «Росинтер», простить друг другу обиды и пожелать друг другу счастья. Ибо так сказал Олег Старцев – и так будет.
И покуда в отдельной маленькой комнатке, сверяясь со сценарием, аниматор строит зеркалу приветственные рожи и принимает первые пятьдесят граммов коньяку, и покуда шеф-повар в кухне страшно шипит на ложкомойку, до сих пор не промывшую спаржу, и покуда десятки женщин в особняках Озерков в предпоследний раз примеряют вечерние туалеты, стараясь не испортить уже уложенные прически, а их мужья томятся, борясь с позывами приступить к праздничному возлиянию прямо сейчас – Олег Старцев сидит в верхней гостиной Центрального здания, в уютной комнате с кремовыми шторами, за которыми густыми чернилами синеют подмосковные сумерки.
Теребя правой рукой многострадальный нос, глава «Росинтера» рассеянно скользит взглядом по шахматной доске, раскинутой на столике, что стоит против его кресла. Что-то еще, кроме двусмысленного положения черной ладьи, занимает его. Какие-то бродят в его голове совсем посторонние мысли.
Играющий белыми Малышев не торопит его. В сотый раз накручивая на палец косо упавшую на лоб белокурую прядь, он смотрит на доску с тем же выражением исключительного внимания, уносясь мыслями бесконечно далеко и от сомнительной старцевской ладьи, и от тишины малой гостиной, и от веселой суеты, царящей внизу.
Губернатор Денисов, сидящий сбоку и сбоку же наблюдающий за буксующей партией, перебегает взглядом с одного лица на другое – и во взгляде этом зреет смех. Мысли и того, и другого, мысли, далекие от игры, понятны ему. То, что боятся произнести вслух мужчины, уже сказано женщинами – и Сашке Денисову эти высказывания известны.
– Окей, – не выдерживает он наконец, – Дальше будем делать вид, что играем?… Или – тайм-аут – и по глоточку?…
Старцев, задолжавший ход, вздрагивает и поднимает на губернатора глаза. Его хмурый обычно взгляд вовсе не хмур – растеряны и ласковы глаза президента Корпорации.
– А правда, – соглашается он и двигает к Денисову опустевший бокал, – Наливай, Саня!
Саня наливает. Мерцающая охристая влага дробится и множится в многослойном хрустальном дне. Подтаявшие айсберги летят в золотую пучину. Тонко и нежно звонят где-то часы. Четверть одиннадцатого.
Рассеянной рукой берет свой бокал Сергей Малышев. Хорошо и странно у него на душе. Хорошо – от того, что спокойно. От того, что решение принято, и нет больше неуверенности, нет сомнений и беспокойства. Так оно и должно быть в канун Нового года – все обязательства выполнены, все мечты сбываются.
Но странно, что до сих пор, до этой минуты принятое решение он хранит в тайне от ближайших своих друзей. Глупо это. Не по-дружески. Даже – не по-мужски. Надо сказать, обязательно. Вот прямо сейчас и скажет…
– А Юлька-то где?… – перебивает его решимость Старцев, обратившийся к губернатору, – У Анюты?…
– Ах-ха… – кивает Денисов, и веселые черти в его глазах разгораются все ярче, – И Настя там же, как я понимаю…
– Подружатся девочки, – улыбается Старцев, – Анне Настя очень понравилась. Да и Юле, кажется, тоже…
Важно кивая, Денисов подтверждает его слова.
Месяц назад, волнуясь, и не глядя друзьям в глаза, Сергей Малышев представил им Анастасию Артемьеву. «Покажу свою девушку», – сообщил накануне. Представляя же, произнес только – «Это моя Настенька». О статусе умолчал, но слово «моя» сказало о многом – никогда и ни о ком не говорил так Серега Малышев.
И Настя, новенькая в их кругу, до пунцовых пятен стесняющаяся ревнивого внимания Сережиных друзей, не только безоговорочно пришлась по вкусу обеим законным супругам. Настино появление неожиданно сплотило и давно уже знакомых, но никогда не ходивших в подружках женщин – Анюшу и Юлю. С того дня женщины стали встречаться – то в доме Старцевых, то у Малышева, где Настя проводила все больше и больше времени, – и даже, кажется, завелись у них какие-то свои секреты.
Юля вводила Настю в курс взаимоотношений Сережиного круга, развлекала сплетнями, давала советы, как держаться да что носить. Анна исподволь посвящала Настю в тайны ведения непростого домашнего хозяйства, советовала подбить Малышева на разведение в саду регулярных клумб, которым молодой бизнесмен предпочитал неукротимую и неухоженную зелень дикоросов.
И чуть не ежевечерне старшие товарки морочили теперь мужьям голову: «Скажи Сереже, что лучшей жены ему не найти».
Ничего этого мужья Малышеву, конечно, не говорили. Еще чего!… Их не спрашивали – они не лезут. Но любопытство томило обоих – неужели не устоит?…
– А ты говорил, что все бабы одинаковые, – припомнил Старцев, – Помнишь, Серега?… Что только одно и видят – твои деньги и твои возможности. Сам-то как теперь думаешь – и Настя такая же?…
Малышев хмыкнул и мотнул головой.
– Настя… Настя – не такая. Но! – упреждающе поднял он палец, – Это лишь исключение, подтверждающее правило.
Старцев засмеялся:
– Так тебе это и нужно. Исключение. Нашел. Добился. Теперь чего думаешь?…
Малышев молчал, крутя в руке бокал со стучащими о хрустальные стенки льдинками.
– Это не прогулочный вариант, – вдруг очень серьезно и твердо произнес Олег, – Это девушка, с которой стоит остаться рядом. Женись уже, Сережа, не морочь ты головы – ни ей, ни нам, ни себе самому…
Денисов аж подпрыгнул на месте. Ой, держите меня, скажу же, не выдержу же… Но Малышев сказал сам:
– Женюсь, Олега. Позавчера решили. Свадьба – в марте. Место и время проведения церемонии будет сообщено дополнительно.
Он наслаждался произведенным эффектом. И, пока брови Старцева изумленно ползли вверх, Денисов засуетился, подхватил со столика граненую бутыль:
– По сто, мужики! За такое дело…
…А в доме Старцевых, в столовой, под низкой кованой люстрой, осветившей тепло и сердечно овальный стол, накрытый к чаю, склонились три головы – светло-русая Анина, темная и шелковая – Настина, и коротко стриженная, ныне выкрашенная в огненно-рыжий – Юлина.
– Весело! – блестя глазами, утверждает Юля, – Свадьба должна проходить весело! Чтоб надолго запомнилось! Вы не дети уже, вы решение приняли серьезное, взвешенное, вам бояться нечего… Так что – все по высшему разряду! Давай, Настя, организацию торжества я возьму на себя – у меня приятельница недавно замуж выходила, все очень удачно получилось, так что, будем знать, куда обратиться…
– Спасибо, – улыбается Настя, – Я посоветуюсь с Сережей…
– Свадьба свадьбой, – остужает Юлин пыл Анна Старцева, – Но и о том, что после свадьбы будет, надо подумать прямо сейчас. У Сережи совершенно холостяцкий дом, он, конечно, вполне комфортабелен для молодого одинокого человека, но семье нужно совсем другое пространство, другой уровень комфорта… Я полагаю, если день свадьбы уже назначен – вполне можно заняться перепланировкой и отделкой прямо сейчас. У нас сейчас на втором этаже отделочники работают – очень добросовестные ребята, и дизайнер толковый, а тебе дам координаты…
