на зеленый значок ответа.
— Они стерли воспоминания! — едва сдерживая рыдания, проговорила Марго.
— Погоди, что?
— Никто не помнит о детях! Моя мама не помнит!
На последнем слове голос сорвался, я услышал, как Марго сдавленно заплакала.
Кусочки пазла встали на свои места. Я понял, почему Лена не узнала меня: не из-за сорванного свидания в кафе, а из-за магии Института.
— Где ты? Я сейчас приду.
— На улице.
Черт… От досады захотелось пнуть что-нибудь.
— На какой улице?
Марго всхлипнула и, судя по непонятному шебуршанию в телефоне, вытерла нос рукавом.
— На седьмой. Иду в лабораторию.
— Жди меня. Через минуту буду!
Услышав «хорошо», я сбросил звонок и бегом припустил вдоль линии.
Часть 5. Марго
Я сбросила звонок и оглянулась. Рыжеволосая фурия Медина шла позади, держась в паре десятков шагов от меня. Если не знать деталей, то можно было подумать, будто она и правда беззаботно прогуливается по улице, сунув руки в карманы вызывающей леопардовой куртки. Но я-то знала!..
Я замедлила шаги и в конце концов остановилась возле пешеходного перехода. Девушка встала рядом, ничем не выдавая окружающим нашего знакомства.
За ночь потеплело, и, хотя солнца по-прежнему было не сыскать, в воздухе отчетливо ощущался пряный, чуть солоноватый аромат настоящей весны. И это как-то сказывалось на лицах окружающих меня людей: прохожие выглядели сонными, рассеянными и напрочь позабывшими о любых горестях и печалях.
Внезапно мне бросилось в глаза, что с фонарного столба исчезли все ориентировки на пропавших детей, и в сердце жгучим ядом снова разлился жар.
— Ты преследуешь меня от самого дома! — как можно более сдержанно процедила я сквозь зубы.
Медь даже бровью не повела:
— Кто-то же должен защищать обладателей ключей. Ради вашего же блага. Володя вот присматривает за твоим парнем.
От упоминания «моего парня» щеки горячо запылали, мне захотелось поддеть Медину в ответ. Ну или хоть куда-нибудь слить накопившийся гнев.
— Как вы собрались нас защищать? Чем?! Вы же безоружные ходите.
— Все тебе прям расскажи. А что, — Медь хитро прищурилась, — я мешаю пойти и устроить разборки в лаборатории?
Я нервно фыркнула:
— Еще одна чтица мыслей нашлась?
— Да брось! — Девушка усмехнулась и уже открыто развернулась ко мне всем корпусом: руки в карманах, локти в стороны, вызывающий прищур так и говорит: «Ну вот я. Ударь, если посмеешь». — По тебе и без всяких мыслей видно, что не на чай топаешь!.. — Она сделала паузу и добавила с внезапной беззаботной легкостью: — Вообще я не осуждаю.
— В смысле?
— Я бы и сама некоторым… — Медина изобразила, будто скручивает чью-то шею. — Но положение не позволяет. А ты, можно сказать, еще новичок. Так что дерзай. Пока есть шанс…
Загорелся зеленый свет, люди вразнобой повалили через дорогу. Ускорившись, я оторвалась от Медины и стремглав пронеслась по переулку возле храма. Рванула тяжелую входную дверь на себя и ввалилась в темный, по обыкновению, коридор.
— Марго! — сзади окликнули. Я услышала скрип гравия под чьими-то торопливыми шагами и запыхавшийся голос Васи: — Стой!
Следом за ним на пороге возникла Медь. Я на секунду остановилась. Правда, что я собираюсь делать? Драться? Но тут из лаборатории послышались знакомые голоса и звонкий смех Лиды.
И меня точно сорвало с катушек.
Я ворвалась в комнату, щурясь на слепящий верхний свет, и почти тут же налетела на Лиду. Она удивленно ахнула. И мягко улыбнулась мне. С такой теплотой, какую не дарят тем, чью семью разрушили накануне. И потому, наверное, в Лидиной улыбке мне почудилась издевка.
— Дура! — завопила я и что было силы толкнула ее в бок. Лида отлетела к лабораторному столу.
Послышался звон стекла, подоспевший Вася схватил меня за плечи и оттащил прочь. И в тот же миг я словно очнулась. Пелена спала с глаз. Я часто заморгала.
Увидела ошарашенную Лиду, потиравшую поясницу, разлитый реактив и блестящие осколки на полу.
— Успокоилась? — не удостоив меня даже взглядом, холодно бросил Лёня. Вытащив из-под раковины мусорное ведро, он веником сгребал в него то, что еще минуту назад было химическим мерным стаканом.
— Боевой гном, — беззлобно проговорила Лида, выковыривая стекло из порезанного пальца и слизывая кровь. Несколько капель упали на стол. Лёня заметил это. Спохватился, бросил веник.
— Щас-щас… Медь?
Но Медь уже была тут как тут и протягивала ему наполненную водой чашку. Я различила тонкий запах речной тины, обернулась на тумбу колодца в углу комнаты: как и предполагалось, крышка оказалась открыта.
— Спасибо.
— Рада стараться, Хранитель Скворцов.
Лёня развернулся к Лиде:
— Тебе помочь?
— Я сама.
Она поболтала рукой в воде, стряхнула лишние капли и вытерла целую и невредимую ладонь о халат. Я ахнула.
— Так она с ними! С Потусторонними!
— Она с нами, — жестко отрезал Лёня. — Точка.
Он забрал чашку, открыл кран и слил чуть розоватую воду. Шипящий поток унес ее в водосток.
— Она украла память о детях! Вы! Вы все тут!
— Успокойся. — Медь встала между нами в обманчиво расслабленной позе.
— А ты!.. — взвилась я. — Лицемерка! Сама только что говорила…
— Нельзя нападать со спины. Даже если очень хочется. Освоишь магию, поймешь.
— Да сдалась она мне!
— Меня не слушаешь, вон его послушай.
Я обернулась и заметила только что вошедшего в лабораторию Ярика. Он остановился в дверях с таким видом, точно посреди комнаты вдруг начал извергаться вулкан.
— Что у вас тут?
— Гражданская война, — сказал Лёня. — Уже все решили.
От бессильного гнева, растерянности и стыда мне захотелось разреветься. А еще лучше — провалиться сквозь пол.
Вася наконец отпустил мои плечи и несколько стыдливо отступил. Лёня внимательно поглядел на меня и сжалился:
— Покажи ей.
Лида нахмурилась. Улыбнулась странно:
— Ты думаешь, я правда это фотографирую?
— Блин, Лида. Да не так покажи!
Девушка спокойно кивнула, приблизилась и твердо взяла меня за руку прохладными пальцами.
— Тогда смотри.
Я хотела возмутиться, мол, что за цирк тут творится, но в тот же миг почувствовала… нет, увидела. Подсвеченные холодным светом стеклянные полки тянулись вправо и влево по стенам неизвестного помещения так далеко, насколько хватало взгляда. Каждую заполняли разноцветные шары, больше всего напоминавшие комки вычесанной шерсти, издалека похожей на облачка сахарной ваты. Чья-то память… Родителей и близких тех детей. Память всех, кто помогал им искать.
Я не успела сосчитать даже ряды, как Лида отняла руки и сама отступила на шаг назад.
— Теперь ты понимаешь? — спросила она. — Я не враг тебе. Все в порядке. Память в безопасности. Но сейчас, когда и так происходит незнамо что, нам не нужен шум. Пропавшие дети — всегда чья-то скорбь. А скорбь питает неживых. Сейчас нам особенно важно отрубить хотя бы этот источник. После того как все решится, мы…
— Ничего не решится, — с тихим отчаянием сказала я.
— Так. — Лёня хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — Отставить. Умирать приказа не давали. В конце концов, пока все тихо. Вчера обсуждали. Ключа у них нет, а без него детям не грозит опасность. Доходчиво говорю? — Он обвел взглядом всех присутствующих, чуть задержался на мне и продолжил: — Давайте еще раз подумаем. У вас так хорошо получается. — В голосе не прозвучало ни капли насмешливости, и я чуть успокоилась.
Появилась крошечная искра надежды. С каждой неудачной попыткой зажигаться вновь ей становилось все тяжелее, однако она не сдавалась. Может, и мне не стоит?
Воцарилось молчание.
— Сейчас по бреду скажу, но, — негромко предупредил Вася. Он впервые произнес что-то с момента, как я напала на Лиду. — Древние племена призывали Духов с помощью жертвоприношения, так?
— Ну, допустим, — согласился Лёня.
— И для этих целей у них имелся специальный камень. Атакан. — Он перевел взгляд на стоящего столбом Ярослава. Тот одобрительно кивнул.
— Если мы принимаем за данность его существование, — поспешно вставил лаборант.
— Но камень же был у них не всегда. Точнее, — поправил сам себя Вася, — он не всегда был тем самым страшным жертвенником, который мы знаем. Когда-то он был просто… камень.
— И? — насторожился Лёня. Он весь подобрался, напрягся, как для прыжка.
— Марго, вспомни: на фабрике медицинских пособий Потусторонний скрылся в зеркале?
— Да.
— Это их обычная способность, — вмешалась Лида.
— Пусть так! — раздосадовано отмахнулся Вася. — Дальше… Как возрождаются в верхнем мире Потусторонние?
— Из реки. — Лёня поморщился. Кажется, находиться
