на занятиях. В столовую не ходила. Подкармливал её Илевей. Дастон, через своих, пытался навести справки о том, что приключилось с Бешеной Нел. Первокурсники универсов с чистой совестью пожимали плечами. Не знают они.
Лавиль действовал прямолинейно. По вечерам таскался в общежитие. Во вторник и в среду девушки были в Гарнаре. В четверг Нел отправилась к ректору. В обход, чтобы не ходить мимо того самого дома. Лавиль явился в общежитие снова и наткнулся… Не на Нел, а на троих её подружек.
Девушки с любопытством и каким-то злорадством смотрели на него. Хоть и здоровались вежливо. Ведьмы и есть! Заразились от рыжей заразы, хоть ни капли той крови не имеют, наверное! Лавилю стало так невыносимо стыдно, что он очнулся вдруг и увидел, что творил в эту безумную неделю…
Он не приходил больше. А подруги вытряхнули из Нел правду. Пусть частичную, но всё же. Она плакала. Они тоже. Жалели её. Пугались. Нет, даже не угроз Дастона, а самого факта, что этот Ледяной Сухарь, как окрестила его Алика, оказывается, способен, если не чувства, так хоть на страсть. Готовились к проблемам…
Лавиль не удивил. Разве что вызвал раздражение. Большинство преподавателей заканчивали тем, что начинали волочиться за студентками… Их можно понять. Юные, прекрасные девушки, полные радости жизни и задора. Взять того же Графтона. Некоторые его шутки, в отношении студенток, бывали крайне странными. И наводили на мысли…
Дома Нел липла к Мэй как-то особенно. Девочка привыкла, что мама скучает и "обнимашки" для неё жизненно необходимы, когда она дома. Но вот это вот, невозможно! Она же не младенец, чтобы сидеть рядом или, ещё лучше, на коленях у мамы, постоянно! У неё лаборатория и книги, тренировки и друзья!..
Йли терпела. А потом взорвалась:
— А хочешь мы изобретём что-нибудь особенное для того, кто обидел тебя?.. Выпил — и, оп!.. Рога! Или хвост!
Нел рассмеялась. Они с дочкой, оказывается мыслят в одном ключе. Вздохнула украдкой. Не помогают рога и хвост. Ни от чего не помогают…
Как бы там ни было, а Нел стало полегче. Ведь принятое решение и данное себе обещание можно назвать этим "полегче"?.. А потому в следующий понедельник она пошла в столовую с ребятами. И на физподготовку. Стала жить прежней жизнью.
Изменилась она сама. Дастон со странной тревогой смотрел на её бледное, ожесточённое какое-то лицо. Неужели он сломал её? Так легко?.. Это пугало и беспокоило его настолько, что избиения Ниса почти прекратились. Почему "почти"? Да потому, что ненормальный нарывался сам. Терять такого "учителя", как Дастон, Ленис был не намерен.
Нел была бледноватой, тихой. Это пугало не только друзей, но и преподавателей. Они регулярно справлялись у неё о здоровье и самочувствии. А магистр Рувих и вовсе опустился до подколок. Он задевал, смеялся и с тревогой смотрел, как вяло она отвечает ему. А чаще молчит. Хмурил брови. Потухает девочка… И что делать?..
Элвин не пытался расшевелить Нел. Он знал больше других и понимал: некоторые раны должны зажить и отболеть. Только потом разумный сможет стать… Нет, таким, как раньше, он не станет. Будет другим… Но живым…
Декана Лавиля не беспокоила Нел. Он сам был таким. В первый раз, когда они столкнулись, он спокойно посмотрел на неё холодными мёртвыми глазами. В которых было то же самое, что и у неё. Брезгливость и презрение.
Глава 46
Нел пришлось взять себя в руки. Элвин потребовал. "Танцы на площади" нужно провести. Обязательно!.. Обосновал это ректор тем, что лишние силы перед праздниками и зимней сессией академии не помешают. И дату назначил. В Темнейшую Ночь, в двенадцать часов.
Нел с сомнением покосилась на учителя:
— А вас не обвинят в том, что вы организуете шабаши?
Элвин рассмеялся:
— Оставь глупые сказки малообразованным людям! Король Эльдар кто угодно, но не малообразованный или глупый. Да! Мы с ним не любим друг друга. Но!.. Когда ему донесут об этом, он только посмеётся.
Старый маг озабоченно пожевал губами и зачем-то добавил:
— Хоть посмеётся, бедняга. Там, наверняка, во дворце сейчас, как в преисподней. С такой королевой-то!.. Бедный Эльдар! И бедный Лавиль!.. Он скоро падать будет от изнеможения. А всё туда же!.. Не отказывается от нагрузки, хоть и прошу. Загонит себя парень, и что потом?.. Где я себе ещё такого декана возьму?
Ректор ворчал не просто так. Лавиль действительно выглядел ужасно. По-настоящему ужасно. Бледный, вымотанный, похудевший. А всего-то середина декабря! Тянуть ему королеву ещё недели три минимум.
Нел уверена была, что и король выглядит не лучше. Мар волновался за брата. И сам бледнел. Его к королеве не допускали. Она ненавидела его люто. А с теми оскорблениями и проклятиями, какими бросалась Эуфимия!.. Эльдар боялся, что брат может сорваться, услышав, что королева желает его жене и как проклинает её.
Эль "в гости" к Эуфимии не брали больше. Альтея и Эни выдерживали пытку и помогали королеве так спокойно, будто это приятнейшая беседа с другом. Только сейчас мужчины Астарские увидели и оценили как следует выдержку эльфиек. Как те самые магические кристаллы: прозрачные, радужные, но не разбить, не уничтожить.
Нел знала, что девочки совсем не "кристальные". Они тоже уставали и терзались. Тай находила утешение, обнимаясь с мужем. Эни в объятиях фрилла. Мучилась кошмарами. Пила снадобья Гарды. Даже Густ помогал. Ходил теперь спать в комнату к средней Гарнарской. Она кривилась насмешливо, но дверь оставляла приоткрытой. И обнимала фамильяра всю ночь… А потом собиралась в "гости к королеве" спокойная, неубиваемо доброжелательная и безмятежная. Как старшая сестра…
Нел угнетало всё это. Собственные переживания. Страдания родных. И королеве она, как бы там ни было, смерти не желала. И о декане беспокоилась. Хороший он, хоть и легкомысленный. Или сильно раненый. Как посмотреть… Только с подругами она его больше не обсуждала и поносить не позволяла:
— Все мы взрослые люди, со своими взглядами и убеждениями. Он никому свои не навязывает. Никого не обижает. И меня тоже. Ну, не получилось у него. И не надо. Мало ли девиц в Дорме?.. Он отстал. И не вспоминает. А
