так безопаснее. Пытаясь обеспечить себе преимущества, мы рискуем тем, что способности Лафата случайно возрастут. При этом честное сражение сделает его намного более беспомощным, чем любые ухищрения.
В его словах была неумолимая логика.
– Я планировала при создании места использовать единственную слабость Лафата – воспоминания о матери. Неужели ты предлагаешь отказаться от главного козыря? – я тут, понимаешь, старалась, расследование проводила, с призраком беседовала, и всё зря?!
– Нет. Но я предлагаю уравнять шансы. На обычной дуэли выбирают оружие. В нашем случае оружие выбирать не требуется, но можно перед каждым обменом ударами выбирать декорации.
– А кто же будет контролировать ход поединка и объявлять правила?
– Ты, – Влад, кажется, уже всё продумал. – Ты станешь судьёй и отдельно пропишешь, что ни при каких обстоятельствах не будешь вмешиваться в битву, а взамен за невмешательство получишь судейскую неприкосновенность.
– Хочешь, чтобы я собственными руками написала себе запрет выбирать чью-то сторону и просто в отдалении наблюдала за боем?
– Именно.
– Но… – начала возражать и тут же осеклась, поймав его хитрый взгляд, который как бы говорил: «Ну, давай, признайся, что не хочешь меня терять». – Ты справишься один?
– Не надо меня недооценивать, – жестковато, пожалуй, сказал Влад. – В моём арсенале есть кое-какие сюрпризы. Я сполна использовал отсрочку, которая образовалась по вине Лафата, и всё это время непрерывно готовился к битве.
Я торопливо кивнула, показывая, что и не думала сомневаться. Его эта интонация вместо возмущения вызвала во мне неожиданную вспышку плотского желания. Чёрт, нашла время. Но организму, опять же, не прикажешь.
– Хорошо. Осталось определиться с наиболее подходящим местом. Принимаю заказы. Скажем, поле?
– Лучше относительно небольшую территорию, причём окруженную со всех сторон либо стенами, либо пропастью. Нельзя дать ему ни малейшей возможности спрятаться.
– К примеру, ринг или арена? – сориентировалась я. – Или большая ровная крыша. Или, допустим, какая-нибудь платформа, зависшая в воздухе? А кто падает вниз, того тут же закидывает обратно.
– Последнее предпочтительнее, – подумав, сказал Влад. – Вообще, место должно быть очевидно сказочным, понимаешь? Чтобы мы мгновенно и гарантированно попали в выдуманный мир, а не столкнулись на какой-нибудь крыше в реальности. Тогда Лафат просто сбежит. Кстати, не забудь написать, что вместе с ним должны переместиться все его прислужники, чтобы никого даже случайно не осталось в реальном мире.
– Поняла, – рассеянно кивнула я, уже мысленно составляя текст. – Что ж, если больше пожеланий нет, я приступаю.
На самом деле «приступаю» – это не значило, что я немедленно села писать. Мне требовалось достигнуть определённого состояния концентрации. Одновременно расслабленного и сосредоточенного. Состояния, в котором предложения ложатся гладко, словно бы сами собой. Как показала практика, родившиеся в муках тексты ни к чему хорошему не приводят. С Аделью, к примеру, никаких осечек не бывало, потому что я чувствовала нечто приятное внутри каждый раз, когда прокладывала путь в особняк с котами. Сейчас мне требовалось представить себе образ желаемого места. Даже не детали и мельчайшие подробности, а некий букет эмоций относительно того, что я хочу получить в итоге.
Предупредив Влада, чтобы ни в коем случае не отвлекал, я самостоятельно сходила на его огромную кухню, вдумчиво приготовила себе чай, вернулась. Устроилась на подоконнике в спальне и замерла, глядя на облака. Картинка сложилась. Ручка охотно скользнула в пальцы, словно ей не терпелось внести свою лепту в предстоящую битву. На чистом листе блокнота начали появляться слова.
Глава 48
Прямоугольная плоская арена с чуть шершавой, но при этом идеально ровной поверхностью парила среди белёсых кудрявых облаков, подсвеченных солнцем. Никаких ограждений не было. Земли тоже. Только бесконечное небо, вверху и внизу. Облака не стояли на месте. Они двигались, меняли форму и вообще вели себя так, как положено нормальным облакам. По арене с любопытством гулял лёгкий свежий ветерок. Тепло, но не душно. Просторно, но некуда сбежать и спрятаться. Идеально для битвы.
– Ты как там? – окрикнул Влад.
– Нормально, – ответила я, глядя на него сверху вниз. – Сейчас спущусь.
В отличие от парня, я находилась не на арене. Подо мной был подвижный парящий балкончик, зависший в нескольких метрах от поверхности, точно в центре. Он мог перемещаться, повинуясь мысленным командам. Рядом, прямо в воздухе, развернулся сияющий золотистый свиток, на котором в настоящий момент застыла изящная надпись: «Ожидание прибытия второго участника». Видимо, здесь будут появляться судейские инструкции для меня. Очень кстати. Сейчас правила устанавливала не я, а сама арена. Причём не просто устанавливала, а ещё и гарантировала их честное соблюдение.
Я спустилась и подлетела поближе к Владу.
– Готов? – спросила, не удержавшись.
– Давно готов, – спокойно ответил он. – Возвращайся на судейское место и не волнуйся за меня. Если одержу победу и не исчезну, у тебя не будет другого шанса насладиться свободой, – он подмигнул. – Будешь ещё и жалеть, что меня тут не прибили.
– Губу закатай, – проворчала я и улетела на своём балкончике обратно к центру, демонстративно игнорируя его смех. Выбрала максимально удобное местечко, с которого отлично просматривалась вся арена и только тогда, наконец, в противоположном её конце возник Лафат и… Вадим. На свитке исчезла старая надпись и появилась новая: «Все участники прибыли. Можно объявлять начало битвы». Но я не спешила выполнять инструкции, вылупившись на своего бывшего парня, которому совершенно нечего было тут делать. Он же растерянно и со страхом вертел головой, явно не понимая, что происходит. Наконец его взгляд сфокусировался на Владе. Ненадолго. Он по-прежнему не мог противостоять ледяным глазам.
Почему он здесь?! Неужели сбой в программе?! Однако следующие слова Вадима, обращённые к Лафату, развеяли все сомнения.
– Это твоих рук дело? Ты не предупреждал ни о чём подобном…
Я ахнула и, наконец, переключилась на бородача. В отличие от моего бывшего он прекрасно понял, что произошло. И злился. О, да. Я не могла не отметить, что Лафат не проявляет страха. Он не боялся за свою жизнь, не опасался ранений или боли. Скорее, ему не хотелось прерывать существование и расставаться с обретённой силой. Кстати, о силе. Первым делом он, игнорируя вопросы своего спутника, проверил, на месте ли способности. Чёрные жгуты взметнулись вверх и попытались достать
