самом начале обучения, делая акцент на чем-то одном, и впоследствии почти полностью переставали развивать другую грань».
«То есть, что получится с нами, ты не знаешь?» – спросил Фрей.
«Нет, но предполагаю самое лучшее. Однако, с этим этапом, на котором мы сейчас, я знаком. Кстати, когда Лисбет уравновесит свои половинки дара, то мы с тобой, Фрей, приступим к плотному изучению магии Смерти. А теперь попробуем еще раз, – резко переключился Никс с теории на практику. – Напоминаю. Костер, что перед вами, есть прямое доказательство моей теории. Условная смерть древесины дает условную жизнь огню. Условно, потому что это не люди, но суть остается та же. Вам нужно прочувствовать этот процесс и напитать его частью своего дара. Сначала одной, потом другой».
«И что произойдет? Ты знаешь?» – решил уточнить парень.
«Знаю, – хмыкнул наставник. – За работу».
Фрей уставился на горящий перед его глазами костер. Он пытался прочувствовать тот самый переход состояний, о котором говорил наставник. У него не получалось. Он знал ощущение от магии Жизни, знал ощущение от магии Смерти, но вот ощущение перехода из одного в другое – это было что-то новое. Новое и неизвестное. Как найти то, чего не знаешь? А если пойти последовательно? Попробовать найти что-то одно? Парень попытался – и опять ничего. Складывалось ощущение, что в горящем хворосте и в самом огне ничего из этих состояний нет. В этом была логика. Все-таки жизнь и смерть подразумеваются у… скажем так, живых. Юный ученик не собирался бросать попытки. Если он не видит, это не значит, что этого нет. Надо пытаться дальше.
В таком состоянии Фрей и Лис просидели достаточно долго. Ночь уже полностью вступила в свои права. Учитывая, что летом ночи коротки, так и до рассвета совсем недалеко. Видимо, эту точку зрения разделял и Аврил. Он привалился к стволу дерева, вытянул ноги и закрыл глаза, готовый к тому, чтобы в ближайшее время уснуть. Но любопытство не отпускало, и он время от времени открывал глаза проверить попутчиков – в надежде увидеть какие-то изменения. Ничего не менялось. Его глаза стали открываться все реже и реже.
Ученики продолжали свои попытки, но безрезультатно. Наставник молчал. То ли махнул на них рукой, то ли дойти до правильного подхода они должны были сами. Фрей перепробовал все, что только возможно. Даже подсмотрел за Лисой через их ментальную связь, но она так же, как и он, пыталась нащупать что-то одно. Даже разок попыталась коснуться пальцами огня, но, обжегшись, перестала пробовать. В итоге, потратив все силы, парень уставился взглядом в огонь. Он не пытался что-либо придумать, не пытался нащупать некую связь, он просто смотрел и отдыхал. Его так заворожили пляшущие язычки пламени, что он напрочь забыл, где находится. Все, что находилось за пределами костра, сначала смазалось, а потом растворилось в небытие. Остались только он и пламя.
Спустя многие годы такого наблюдения, которые в действительности заняли не более десяти минут, он одновременно почувствовал внутри себя пульсирующее тепло и покалывающий холодок в подушечках пальцев. Фрей не сразу заметил эти новые ощущения, а когда уловил их и попытался поймать, они исчезли. Он был удивлен. Как раз эти чувства он и искал. Жизнь и смерть. Неужели Никс прав, и все в природе обладает этими свойствами? Даже этот обычный походный костер? Фрей сосредоточился и пристально уставился в горящие головешки. Ничего не происходило. Что он тогда сделал по-другому? Вроде ничего. Может, в этом и есть суть?
Ученику древнего вспомнились слова наставника, сказанные еще во время заточения: «В увиденном только увиденное, в услышанном только услышанное. Когда ты этого достигнешь, тебя уже не будет». Может, это оно? Нужно раствориться в окружающем и отказаться от своего я? Такая практика у него уже была.
Фрей расслабился. Устремил взор на язычки пламени и начал медленно и глубоко дышать. Бегающие мысли стали постепенно замедляться, а потом совсем застыли. Все вокруг пропало, и мир сузился до красного огонька. И маг опять смог ощутить тепло и холод. Источником этого был, несомненно, костер. Он аккуратно потянулся своим даром и нащупал легкую пульсирующую связь. То, что он не заметил сразу, теперь ощущалось очень ясно. Источник постоянно менялся, находился в движении. То чуть теплее, то чуть холоднее. Получается, это как раз и есть переход между состояниями. Как там говорил Никс? «Вам нужно прочувствовать этот процесс и напитать его частью своего дара». Фрей приблизился и коснулся своим даром источника.
Аврил, уже почти уснувший, решил последний раз посмотреть на молодых магов. Он с усилием приоткрыл глаза. Маги все так же без движения сидели на своих местах. И как у них только ничего не затекло? Костер между ними оказался почти потухшим. Странно, вроде он только недавно подкидывал свежий хворост. Аврил вздохнул. Спать хотелось неимоверно. Однако и свои обязанности выполнять надо. Как бы ни было лень, но ради этой невероятной магии, которой владели его попутчики, а возможно, и наставники, он был готов на многое.
Он уже собирался встать, когда почти затухший костер взревел пламенем и озарил светом несколько десятков ярдов вокруг. Мужчина дернулся. Он не успел ничего сделать, как пламя опало до первоначального состояния. А потом опять вспыхнуло. И опало. И еще раз. Аврил, ничего не понимая, сидел с широко открытыми глазами, ошеломленный этими вспышками. Наконец он перевел взгляд на своих спутников. Они не сдвинулись с места, несмотря на опасную близость от огня. Фрей и Лиса смотрели друг на друга и улыбались. А потом парень захохотал.
