согнув колени. Не выдержав, опустился на пол и завалился на бок – не смог сесть на попу… Тела двух малышек были покрыты укусами и засосами.
Адэр запустил ладонь за голенище сапога, нащупал рукоятку кинжала.
– Их невинность имеет для вас значение? – спросил продавец, направив на Малику прищуренные глаза.
– Нет, – ответила она. – Я заберу всех.
– Пятьсот моров.
– Сколько? – Голос Малики сломался. – Как пятьсот?
– Из-за вас сейчас разойдётся половина клиентов. Должен же кто-то возместить ущерб.
– У меня нет столько денег.
– А сколько есть?
Малика положила на скамью купюры и устремила умоляющий взгляд на Адэра. Он вытащил из карманов все деньги. Лайс высыпал горку монет. Эш прикрыл их несколькими банкнотами. Малика принялась считать; её руки тряслись, монеты падали на пол.
– Сирма, я хочу к маме, – раздался тоненький голосок.
Девушка присела перед мальчиком:
– Скоро, милый… Скоро ты увидишь маму. – Погладила его по щеке. – Губки сильно болят?
Малыш обхватил её за шею и захныкал:
– Отведи меня к маме.
Девочки в трусиках обняли Сирму сзади и заплакали. Укусы и синяки на их тельцах ожили.
– Триста пятьдесят моров и семьдесят грасселей, – сказала Малика.
Продавец развёл руками:
– Сделка не состоялась. – Кивнул местному стражу. – Покажи им где выход.
Малика вскочила:
– Подождите! – Повернулась к Адэру. – Сделайте что-нибудь! – Подскочила к Эшу. – Ты же можешь! – Схватила Лайса за рукав. – А ты? – Посмотрела на Парня и прошептала: – Помоги мне…
Моранда тяжело вздохнул.
– Остальные деньги мы привезём завтра, – произнёс Адэр.
– Лады, – согласился продавец. – Товар заберёте тоже завтра.
Адэр встал:
– Договорились.
Продавец протянул ему лопатообразную ладонь:
– По рукам?
– По рукам будет завтра.
Продавец кивком указал местному стражу на деньги:
– Отнеси в кассу.
Страж сгрёб купюры и монеты и выскочил за дверь.
– Нет! – вскричала Малика. – Мы заберём их сейчас!
Адэр обхватил её за шею, закрыл ладонью рот и выволок из дома:
– Лайс! Подгони машину!
Трясясь всем телом, Малика выла.
– Тихо, милая… тихо… – нашёптывал Адэр, поглядывая на яркие окна притона; доносились голоса, смех и бренчание рояля. – Мы заберём их, обещаю. Только тихо…
И отдёрнул руку: Малика вонзила зубы ему в ладонь.
Она принялась колотить кулаками его по груди:
– Где ваше сердце? Где оно? Нет его! Вы истукан! Вы камень! Почему я не вы?
Адэр завёл ей руки за спину, зашипел в ухо:
– Тихо-тихо, Малика. Тихо… сейчас ты сядешь в машину, и мы уедем, а завтра…
– Завтра будет поздно. – Малика обмякла.
Казалось, отпусти её, и она повалится на землю как тряпичная кукла.
– Я сказала, что мне не нужна их невинность. Я всё испортила. Сама испортила.
Из дома вышла Сирма. Ссутулившись, повела детей в притон.
Малика рухнула на колени, обвила ноги Адэра руками. Запрокинув голову, устремила на него безумный взгляд:
– Я приду к вам. Клянусь! Я сделаю всё, что вы захотите. Я стану вашей рабыней. Я стану простынёй на вашей постели. Стану землёй под вашими сапогами. Только заберите их.
Глядя на неё, Эш попятился, наткнулся спиной на поленницу и окаменел.
Адэр краем глаза заметил в полумраке переулка машину с тентованным прицепом.
– Сирма! Детей назад!
Повернулся на звук мотора; из-за угла вырулил автомобиль охраны. Рывком поднял Малику на ноги:
– Эш! Держи её!
Схватил Парня за ошейник и вошёл в дом.
Из боковой комнаты выглянул продавец невинности:
– Забыли что-то?
Адэр протянул ему кожаный чехол с вложенным в него кинжалом:
– Я хочу забрать детей и машину с прицепом.
Продавец повертел чехол в руках, рассматривая рукоять:
– Слоновая кость?
– Слоновая, – подтвердил Адэр.
– Рубины?
– Высшего качества.
Продавец вытащил кинжал из чехла, провёл лезвием по большому пальцу, слизнул кровь:
– А сталь?
– Тезарская.
– И деньги я вам не возвращаю.
– Нет.
– Сделка состоялась.
Лайс и Эш помогли детям и девушке, которая за ними ухаживала, забраться в тентованный прицеп. Адэр впустил Парня в салон своего автомобиля и, захлопнув дверцу, повернулся на звук шагов.
К нему подошёл продавец, перекидывая кинжал из руки в руку:
– На следующей неделе будет свежее мясо.
Адэр свёл брови:
– Какое мясо?
– Думаете, я дурак? Вы взяли их для собачки.
Всю силу, всю злость, всю ненависть Адэр вложил в один удар. Продавец влетел в поленницу, сверху на него посыпались дрова. Автомобиль за спиной Адэра заходил ходуном – в салоне бесновался Парень. Подбежали Эш и Малика. Лайс принялся раскидывать поленья. Склонившись над телом, замер на несколько долгих секунд.
– Мёртв? – спросил Адэр.
Лайс выпрямился, посмотрел по сторонам:
– Быстро уезжаем! Быстро!
Малика подняла с земли кинжал Адэра. Пошатываясь, приблизилась к продавцу и вонзила клинок ему в спину:
– Его убила я! – Вдавила указательный палец Лайсу в грудь. – Видел? Это я! – Направила палец на Эша. – Ты тоже видел! Его убила я!
Лайс вытащил кинжал из спины продавца:
– Ты его ранила. – И нанёс два удара в безжизненное тело.
– Что происходит? – раздался зычный голос.
Адэр оглянулся. В их сторону шёл местный страж. Заметив разваленную поленницу, споткнулся. Попятился к притону. Лайс понёсся к нему. Высоко подпрыгнув, уселся стражу на плечи и обхватил его шею ногами. Сделал стремительный поворот всем туловищем – раздался треск – и повалился вместе с бездыханным стражем на землю.
***
Эш и Лайс повезли детей в клинику маркиза Ларе. Парень как выскочил в Зурбуне из салона, так больше в него не забрался. Всю дорогу не бежал – летел перед машиной. Малика неотрывно смотрела на приближающийся замок – серую прогалину на васильковом небосклоне.
– Соскучилась? – спросил Адэр.
– Соскучилась.
– Странно, я тоже.
Это были первые фразы, которыми они обменялись с тех пор, как покинули город общины тезов.
Миновав аллею с подстриженными под линейку кустами, автомобиль затормозил перед лестницей. Возле входа в замок, рядом с караулом, стояли Гюст и Мун.
– Жду завтра ночью, – сказал Адэр Малике и покинул салон.
Краем сознания она уловила, что место за рулём кто-то занял, но не могла повернуться. Смотрела в пустоту, и внутри было так же пусто: ни чувств, ни желаний, ни сил.
– Куда едем? – послышалось после долгой паузы.
– Куда-нибудь.
– Понятно, – сказал то ли страж, то ли водитель и превратился в пустое место.
Малика собралась с духом и вошла в замок. Перед глазами расплывались очертания мебели и декоративных деревьев. Размытые силуэты людей мелькали то слева, то справа. Малика добрела до лестницы, схватилась за перила и с трудом разглядела ступени. На руку легла тёплая ладонь.
– Идём ко мне, – прозвучал мягкий голос Муна.
Держась за старика, Малика поплелась в хозяйственную пристройку.
– Он убивает тебя, – прошептал он.
– Я сама себя убиваю.
Комнатка Муна
