только вряд ли я смогу вам многое рассказать.
— Не волнуйтесь. Нам поможет даже самая малость.
Констебль Марш извлекает из внутреннего кармана блокнот и раскрывает его. Интересно, обязанности секретаря на нее возложены исходя из иерархических или же сексистских соображений?
— Тогда с самого начала и начнем? — приступает к допросу инспектор. — Расскажите, что вы помните о том четверге.
Так и знала, что это будет первым вопросом полиции. Понятное дело, я не могу им выложить, что сначала возилась в магазине с бывшим решалой, а потом мы с ним на пару шантажировали местного бизнесмена, в прошлом известного извращенца.
— День как день. Я закрыла магазин и поехала домой.
— Так. И что потом?
— Помню, как вошла внутрь, повесила пальто и сумочку и сразу же направилась на кухню.
— А дальше?
— Сожалею, но дальше ничего не помню.
— Совсем ничего?
— Совсем.
Констебль прекращает черкать в блокноте, инспектор хмурится.
— Итак, правильно ли я вас понял: ваш рабочий день прошел совершенно обычно, и потом вы поехали домой?
— Все верно.
— И там повесили пальто и сумочку и прошли на кухню?
— Да.
— И с этого момента ничего не помните?
— По-другому и не выразиться, инспектор. Именно так.
— Ладно. Давайте пока оставим это и перейдем к тому, что нам известно.
Брамптон чуть ослабляет галстук и закидывает ногу на ногу.
— Мы обнаружили у вас на кухне мужчину при смерти. К сожалению, по пути в больницу он умер.
Его прямолинейное откровение обрушивается точно обухом по голове. Вполне вероятно, именно подобного эффекта он и добивался.
— Вы не видели мужчину на кухне, когда вошли туда?
— Нет.
Ощущаю накатывающую волну паники. Быстренько обдумываю, не переключиться ли на стратегию «без комментариев». Нет, подобное поведение лишь утвердит полицейских в их подозрениях, что я утаиваю правду.
— Имя Кенни Бингем вам что-нибудь говорит?
— Нет. А должно?
— С учетом того, что именно он находился у вас на кухне, возможно, и должно.
— Нет… Впервые слышу.
Клемента зовут… то есть звали Кенни Бингем? Хм, тогда, по-видимому, у него имелись веские основания использовать фальшивое имя.
— Что ж, мисс Бакстер, покойный мистер Бингем был нам хорошо известен. Лет эдак за двадцать он обзавелся впечатляющим списком судимостей.
К горлу подступает тошнота, и я тянусь за стаканом с водой на прикроватной тумбочке. Мне стоит значительных усилий скрыть дрожь в руке.
Пока потягиваю воду, ощущаю на себе изучающие взгляды детективов. Нисколько не сомневаюсь, что мою тревогу они уловили.
И все же потребность в ответах подавляет и тошноту, и страх.
— Каких судимостей, инспектор? — выдавливаю я.
— С чего бы начать? По молодости-то он попадался на всякой мелочевке, но в последние годы привлекал наше внимание массой уже серьезных преступлений: вымогательство с угрозами, нанесение тяжких телесных повреждений, грабеж, в общем, всего и не перечислишь. К сожалению, выступать в качестве свидетеля против мистера Бингема желающих упорно не находилось.
Инспектор Брамптон поворачивается к констеблю Марш:
— Так что, кто бы ни прикончил Бингема, он, можно сказать, оказал нам услугу, верно?
Та выражает согласие с шефом неспешным кивком.
— Тем не менее нам все же необходимо установить, что с ним произошло, — продолжает инспектор. — Мы не можем оставить без внимания преступление с применением огнестрельного оружия на нашем участке, мисс Бакстер.
— Понимаю, — мямлю я.
Перечисленный «послужной список» совершенно не соответствует человеку, которого я знала. Наверное, в этом-то и заключается проблема — по-настоящему Клемента я так и не узнала.
— Значит, вы абсолютно уверены, что никогда не слышали о Кенни Бингеме?
— Уверена.
— С другой стороны, возможно и такое, что вы просто не знали Бингема по имени, только в лицо. Можем мы показать вам его снимок?
Меня терзает страх, что я сломаюсь, едва лишь взглянув на фотографию Клемента. Но чем же я могу обосновать свой отказ от опознания?
Деваться некуда, и я киваю.
Констебль Марш снова лезет во внутренний карман и на этот раз извлекает сложенный листок бумаги. Разворачивает и передает мне.
Осторожно беру распечатанную фотографию.
— Это Кенни Бингем, — зачем-то поясняет женщина.
Собираюсь с духом и бросаю взгляд на снимок.
«Да нет же! Это мистер Черный!»
Очень сомневаюсь, что образ Кенни Бингема — или же его альтер эго, мистера Черного, когда-либо вызывал такую радость, такое облегчение. Мне требуются поистине титанические усилия, чтобы не дать этим эмоциям проявиться у меня на лице.
— Сожалею, но я не видела его прежде.
— Вы совершенно в этом уверены? — настаивает инспектор Брамптон.
— Совершенно.
Стоит мне выдать очередную порцию лжи, причем совсем уж беззастенчиво, в голове у меня автоматически возникают два вопроса. Что произошло после того, как я ударилась головой о кухонную стойку, и где же, черт побери, Клемент?
Я возвращаю снимок констеблю. Детективы переглядываются, и инспектор глубоко вздыхает.
— Что ж, мисс Бакстер. Мы остаемся со сложнейшей загадкой на руках, и отталкиваться нам практически не от чего. Я отчасти надеялся, что вы поможете нам восполнить недостающие звенья, однако ваша потеря памяти… хм, как бы выразиться… несколько разочаровывает.
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— Вы абсолютно уверены, что вошли в дом одна?
— Да, конечно, уверена.
— В этом-то и заключается проблема. Кто-то убил Кенни Бингема, мисс Бакстер, но при этом вы утверждаете, будто вошли в дом одна.
Его заявление звучит практически как обвинение.
— Надеюсь, вы не предполагаете, что это я его убила?
— Вовсе нет. Уж в этом-то мы уверены.
Ответов я жажду так же сильно, как и инспектор Брамптон, вот только вопросы у нас разные. Несмотря на мои отчаянные старания изображать спокойствие и безразличие, боюсь, ему вполне достает опыта распознать в моем поведении игру.
— Вам интересно, мисс Бакстер?
— Простите?
— Вижу, вам интересно, почему мы столь уверены, что Бингема убили не вы.
— Э-э…
— А уверены мы из-за причины его смерти.
Детектив подается вперед на стуле и смотрит мне прямо в глаза:
— Кто-то ударил его по голове с такой силой, что он скончался от внутричерепного кровотечения в машине скорой помощи, не доехав до больницы.
Снова тянусь за стаканчиком, чтобы хоть как-то скрыть охвативший меня ужас.
— Не поймите меня превратно, мисс Бакстер, но этот кто-то явно был значительно крупнее и сильнее вас.
Инспектор снова выпрямляется, и в палате воцаряется напряженная тишина. Я продолжаю потягивать воду, обдумывая откровение полицейского.
— Далее, нам известно, что выстрелил в вас именно Бингем, поскольку на его руке обнаружены следы пороховых газов, — продолжает Брамптон. — Однако у нас по-прежнему нет никаких догадок насчет личности его убийцы.
— Или того, кто вызвал скорую помощь» — добавляет констебль Марш.
— Именно.
