— Савин родился в семье двух гаэден, здесь, на островах, — начал Альдеран. — Его мать была совсем юной, беременность протекала с осложнениями. Савин родился раньше срока, но был достаточно крепок и невероятно одарен — мы сразу его проверили. С самого рождения он научился мысленно звать маму, когда был голоден. Мы думали, что он вырастет в самого сильного гаэден за всю историю ордена. И не ошиблись.
Альдеран откинулся на спинку стула и глотнул чаю. Гэр смотрел на него, стоя у окна.
— И что пошло не так?
— По мере того как Савин рос, мы начали понимать, что помимо невероятной силы ему присуща такая же жестокость. Он убивал мух, лежа в колыбели, поджигал их и испепелял в воздухе. Став старше, Савин стал заставлять нянюшку подчиняться его капризам, приносить ему игрушки и одеяльца, выполнять разные фокусы, чтобы развлечь его. Его мать, Айлианна, узнала об этом и попыталась его наказать. Ее он тоже поджег.
Гэр почувствовал, как от ужаса у него скрутило живот.
— Она сильно обгорела и вскоре умерла. Милосерднее было бы сразу ее убить, но Савин этого не сделал. — Старик смотрел в свою чашку. Лицо его потемнело, но тон оставался бесстрастным. — Отец Савина попытался его прикончить. Мы не знаем, что произошло, но Теосен ударил ножом самого себя. Мы нашли беднягу на полу, в комнате напротив спальни его сына. Мальчишке тогда было шесть лет.
Гэр не знал, выругаться ему или помолиться. Никакие слова просто не шли на ум.
— Я не знал… Это… Я просто не знаю, что сказать.
— Ты никогда не видел чистого зла, так ведь? Зла до мозга костей, зла, которое родилось таковым и которое существует только в псалмах и сказках? — Альдеран печально улыбнулся и поднес чашку к губам. — Мы тоже, а потому не знали, что делать с Савином. Сейчас, оглядываясь назад, мы понимаем, что следовало поступить с ним иначе, но тогда мы не ведали другого способа.
— Его нужно было повесить за убийство.
— Возможно. Но мы посчитали, что смертей и так слишком много и новые нам не нужны. Мы стали учить Савина. Первые уроки он получал едва ли не с рождения, но после смерти родителей мы повели его дальше, надеясь, что он сможет направить свою невероятную одаренность по другому пути. Мы учили ему всему, что знали сами. Сейчас понятно, что в этом была наша ошибка. Савин впитывал знания, как клецки подливу.
— А затем он применил ваши же уроки против вас.
— Именно. Когда Савину исполнилось пятнадцать лет, мы научили его всему, что знали сами, а он по-прежнему жаждал знания. Именно тогда он нашел себе нового учителя, над которым у нас не было власти. — Альдеран налил себе еще чаю, добавил большую ложку меда. — В библиотеке хранилось много книг, в которых описывались силы, доступные гаэден прошлого, но недоступные нам. Савин глотал эти книги одну за другой, нащупывал в себе скрытые корни описанных умений, искал учителей не из нашего мира. И когда мы поняли, чего он достиг, что он принес нам из Сокрытого Королевства, мы больше не могли сидеть сложа руки. Мы собрали всех мастеров, всех адептов, всех недоученных подмастерьев, в которых была хотя бы чайная ложка таланта, и объединенные силы позволили нам выжить Савина с островов.
Мы думали, что без талисмана, который он использовал здесь, он будет отрезан от своего демона. И в этом была наша вторая ошибка: на тот момент Савин знал уже слишком много, и он выжег почти целое поколение гаэден, выпил их силы для подпитки своего плетения. Все эти годы он, похоже, путешествовал по миру в поисках замены потерянному талисману. Гаэден, которых он встречал на пути, исчезали — их сжигали, убивали, они сходили с ума, мы не знаем, что с ними происходило, но больше их не видели.
— По-твоему, именно это Савин пытался со мной проделать? — спросил Гэр. — Использовать меня для поиска талисмана?
— Возможно. — Альдеран задумчиво посмотрел на него. — Я говорил о демонах, а ты и глазом не моргнул. Уже забыл святые писания?
— Верующий в Богиню не может не верить в Безымянного.
— Вижу, ты вел философские беседы с мастером Джеанном. Клянусь, он может закрутить логику штопором и даже не вспотеть.
— Вообще-то я говорил об этом с капелланом Даниляром. То была лучшая из его проповедей, — сказал Гэр и взял свою чашку. Чай почти остыл, но ему жутко хотелось пить.
— А ты веришь?.. — с любопытством начал Альдеран, но тут же отмахнулся от вопроса. — Нет, этот разговор оставим на будущее. Мы изгнали Савина, и, думаю, многие из нас тогда решили, что мы видели его в последний раз. Сейчас о нем наверняка многие забыли или хотели бы забыть. Я не забывал. Иногда меня мучает бессонница из-за мыслей о том, что стоило убить Савина, когда у нас еще был шанс это сделать. Нельзя было просто так его отпускать.
— Это избавило бы вас от многих проблем.
— Возможно. В этом мой недостаток: пожалуй, я не могу быть безжалостным.
— А Савин когда-нибудь пытался вернуться? Танит говорила, что вы защитили острова, но если он настолько силен, почему он не мог прийти и забрать то, что ему нужно?
— Чары, которые мы тогда сплели, невероятно тонкие. Они настроены на сознание Савина, так что стоит ему приблизиться, и мы сразу же об этом узнаем. В первые годы после изгнания он сделал несколько попыток вернуться, но прорваться так и не смог. С тех пор он впервые подошел к нам так близко.
— Что бы он там ни искал во мне, эта штука была нужна ему буквально позарез. — Гэр допил чай. — Хотел бы я знать, что это, чтобы сразу сказать ему: у меня этого нет.
Альдеран покатал чашку между ладонями, поджал губы, глядя на стоящего у окна Гэра.
— По правде говоря, я удивлен, что ты сам до сих пор до этого не додумался. Ты умный парень, и тебе давно даны все необходимые подсказки.
— Альдеран, хватит говорить загадками! У меня до сих пор половина мозгов под замком.
— Битва у реки Ран. Осада Каэр Дукейна. Рианнен Кат. Что между ними общего?
— Что? — Альдеран так резко сменил тему, что у Гэра голова пошла кругом.
— Что их объединяет?
— Это решающие битвы войн Основания. Рыцари прошли маршем триста миль из Мерсалида, сняли осаду с Каэр Дукейна, а затем погнали кланы на север, к реке. Гвалч поднял свои резервы, и рыцари разгромили их у реки Ран, а затем добили у Рианнен Кат. Альдеран, почему мы говорим о войнах Основания? Я же спрашивал тебя о Савине.
— Сделай мне одолжение, скажи, как победили рыцари? Доната любит предлагать этот вопрос в качестве тем для эссе и наблюдать за тем, кто из студентов догадается. Я думал, ты сразу ответишь. И я не имею в виду трухлявые останки святого Августина Непокорного.
— Я не понимаю, о чем ты. Рыцари были в меньшинстве, но они смогли справиться — что-то повернуло битву в их пользу. Но я не знаю, что именно.
Альдеран фыркнул.
— Знаешь, знаешь. Ты всегда это знал, только пока что не понял. Ну, давай же, парень, думай!
