Книга Баламут - Василий Горъ

процесс эвакуации… — угрюмо пробормотала Долгорукая. — Магофон Той Стороны наверняка продвинулся не на один десяток километров, весь транспорт умер в момент удара «Волны», а проходить такие расстояния не в состоянии ни беременные женщины, ни дети, ни старики. А еще не хочется думать о том, что эвакуация, вне всякого сомнения, началась далеко не сразу: пока руководство нашло альтернативу отрубившейся системе оповещения, пока убедило народ, по традиции не доверяющий властям, что надо уходить и, по возможности, налегке, пока достучалось до любителей надеяться на авось…

— Если нашло альтернативу вовремя, если убедило и если достучалось… — желчно уточнила Шахова, но вспомнила мои рассказы о характере Аристарха Иннокентьевича и чуть-чуть смягчила эффект этого уточнения: — Хотя в этом городке был как минимум один порядочный, здравомыслящий и достаточно жесткий представитель власти…

…Упоминание слова «авось» заставило меня задуматься о потребностях выживших, но начавших эвакуацию слишком поздно, по каким-то причинам отставших от основной массы уходящих из-под удара, пытавшихся уйти лесами, но заблудившихся, и так далее. Настроения это не добавило, зато мотивировало включить в уже имевшиеся планы еще один пункт и обсудить его со спутницами. Вернее, озвучить, получить полную поддержку и принять к исполнению. В результате из ДОС-а мы отправились в вотчину Валентины Станиславовны.

Не скажу, что пробраться на склады оказалось легко, но мы все-таки справились и забили все свободные объемы пространственных карманов сухпайками и «Хамелеонами», комбезами, армейскими ботинками и бельем разных размеров, таблетками для обеззараживания воды в полевых условиях, самыми обычными компасами, ножами, бумажными картами и так далее.

На поиски всего необходимого убили почти четыре часа, зато нашли даже охранные комплексы «Сторожевая нить», что хоть как-то успокоило совесть, протестовавшую против планов собирать беглецов в крупные группы, «оставлять на произвол судьбы» и уноситься дальше. А еще перед уходом из хранилища артефактов для «туристов» сорвали часть злости на «головастике» и четверых «работягах», работавших без пелены и поэтому отправлявшихся в гости к предкам с одного удара.

Еще одного корха, но уже «тяжа», грохнули на КПП, так что из форта вышли с чувством некоторого удовлетворения. А уже через несколько минут устроили резню на аэродроме. Среди трофейщиков, разбиравших ударные и военно-транспортные вертолеты. И пусть в процессе слегка заигрались, из-за чего чуть было не попали под удар какого-то мощного площадного заклинания и какое-то время стряхивали с хвоста уж очень настырных «бегунков», зато записали на общий счет двадцать две особи разных специализаций. Почему на общий? Да потому, что мы с Шаховой персональные не вели, а просто валили все, что шевелилось, то «соло», то помогая друг другу. Зато наша подопечная, открывшая личный двумя полностью самостоятельными убийствами, никак не могла успокоиться — тряслась от злого удовлетворения и желания продолжать в том же духе.

Мы бы тоже с удовольствием поддержали это стремление, но, добежав до окраины Савватеевки и увидев очередную группу трофейщиков, все-таки наступили на горло собственной песне, так как сочли, что уничтожение этих тварей поможет корхам определить направление нашего движения. В общем, до выхода на Таежную улицу мы так никого и не завалили. А когда подошли к особняку Гараниных, на время забыли о жажде мести из-за «записки» дядьки Пахома, намалеванной краской из баллончика прямо на входной двери:

«Увел своих и ближайших соседей на Нерчинск. Доведу — попробую пробиться к Базе. Не дури!»

— Это он тебе, верно? — еле слышно спросила Шахова, легонечко пихнув плечом в плечо.

— Угу… — подтвердил я, вспомнил не такое уж и далекое прошлое, криво усмехнулся и добавил еще несколько фраз: — Первые рейдов шесть-восемь я работал, как часы — выполнял указания старших от и до, не проявлял даже тени инициативы и… потихоньку проникался чувством всесилия. Оно меня чуть и не подвело. В присутствии хозяина этого домика. И пусть с тех пор серьезных ошибок я, вроде бы, не совершал, изредка получаю такие вот напоминания. К слову, бывает, что и не зря.

Женщина тихонько хмыкнула и сменила тему:

— Что у нас в программе теперь?

— Выйдем на северо-западную окраину города, углубимся в лес на пару-тройку километров и опишем дугу. Поперек наиболее вероятных маршрутов отхода тех, кто решил уходить не по дороге. И «почитаем» следы.

— А корхов валить будем?

— Обязательно. И где-нибудь поблизости… — злобно оскалился я. — Ибо вектор, начинающийся на аэродроме и проходящий через это место, направит преследователей намного южнее нашего настоящего курса!

— Что ж, тогда позабавимся!

Назвать следующую схватку с корхами забавой у меня не повернулся бы язык. Нет, шестерку трофейщиков под руководством двух «головастиков» мы вынесли в одну калитку. Но чувство леса, в черте города ослабшее чуть ли не втрое, сыграло с нами злую шутку — позволило выйти на дистанцию атаки дальнобойными заклинаниями спецгруппе особей-магов и их многочисленной охране.

Хорошо, что первый удар дрянью, омерзительно отдающей Силой Огня и Смерти, был направлен в меня, а Язва, среагировав на предупреждающий вопль, выдернула Долгорукую из-под второго и успела втащить в торговый центр. Но даже так «вступление» получилось зубодробительным — я чуть не пережег себе энергетику, стремясь вырваться за пределы предполагаемого радиуса действия заклинания, просадил в ноль пелену и чудом вывернулся из-под многотонного куска стены, чуть было не рухнувшего на голову.

Психанул — жуть. Поэтому, влетев в здание через альтернативный вход, появившийся на месте витрины, брызнувшей осколками стекла, нашел своих спутниц, вместе с ними взлетел на третий этаж по мертвым эскалаторам и, подобравшись к свежему пролому, на пару с Шаховой вломил ударной волной аккурат по магам. А когда их разметало в разные стороны, дал команду лупить обезглавливаниями по целям, которые задавал.

Буйствовали аж… секунды четыре, успев наглухо положить трех тварей и подранить еще одну. Затем сорвались с места, на полной скорости пролетели через весь этаж, вынесли остекление отдела автомобильных аксессуаров и в темпе спустились вниз. Долгорукая — по буксировочному тросу, попавшемуся на глаза Ларисе Яковлевне, а мы с напарницей своим ходом. Благо уровни владения волчьим скоком и крыльями ветра позволяли и не такое. А после того, как оказались на земле, втопили на предельной скорости. Сначала по улице Фирсова до ее пересечения с аллеей Полярников, а затем по последней, но уже к северной окраине…

…Паранойя, включившаяся во время боя с магами и заставившая забить на жажду мести, просыпалась не зря: к тому моменту, как мы добрались до Савватеевской пародии на Окружную Дорогу Великого Новгорода, на поле, отделявшем даже эту окраину города от тайги, появились первые «бегунки». Позволять им падать нам